Как бывший член Нацкорпуса, а сейчас общественный активист сыграл главную роль в фильме Сенцова Носорог. Интервью с Сергеем Филимоновым

Уже в сентябре этого года на Венецианском кинофестивале состоится мировая премьера нового фильма Олега Сенцова Носорог. Главную роль в ленте сыграл лидер молодежного националистического движения Гонор, общественный активист Сергей Филимонов.

03/08/2021, 21:12:32

Работу над фильмом Носорог режиссер Олег Сенцов начал до того, как был незаконно заключен Российской Федерацией. Еще в 2012-м лента была представлена на индустриальной платформе Международного кинофестиваля в Софии, Болгария. Там Носорог получил награды за лучшие проект и питчинг. После освобождения и возвращения в Украину Сенцов возобновил работу над фильмом.

По сюжету, события происходят в 90-х: главный герой по прозвищу Носорог попадает в мир криминалитета, однако этот путь приводит его не туда, куда он ожидал. Главную роль в фильме сыграл общественный активист, в прошлом член Национального корпуса, ныне основатель молодежного движения Гонор Сергей Филимонов. В интервью НВ он рассказывает, как стал частью команды фильма, объясняет, что вкладывает в слово «национализм» и размышляет о том, как изменить страну.

Сергей Филимонов в ленте Носорог, кадр из фильма / Фото: Фото предоставлено пресс-службой

— Как ты стал частью фильма? Где узнал о кастинге?

— Это действительно очень интересная история. В 2016 году в художественной галерее я познакомился с Настей, это ассистентка Олега Сенцова. Я тогда не знал, кто она, но почему-то ей запомнился. Затем, пока Олег находился в российской тюрьме, мы делали акции в его поддержку. Самая громкая акция была на НСК Олимпийский в Киеве.

Когда Олег вышел из тюрьмы и вернулся в Украину, он решил продолжить съемку своего фильма Носорог. Я долгое время был футбольным фанатом — в нашей среде очень много спортсменов, много ребят, которые визуально похожи на бандитов. Девушки, которые занимались кастингом, рассказали Олегу обо мне. Предложили, чтобы я организовал людей, а они уже должны были выбирать — возможно, кто-то из ребят подойдет на какую-то роль в фильме.

Тогда у нас как раз и была первая встреча с Олегом — он приехал в ту же картинную галерею, где мы когда-то познакомились с этими девушками. У нас собралось много людей, где-то три десятка. Олег спросил, не хочу ли попробовать себя в качестве актера. Я согласился. Девушки записали меня на камеру — актеры называют это пробами.

После этого у нас было еще две встречи с Сенцовым, но совсем не на тему фильма. Мы общались об общественной деятельности, о политике, о том, что происходит в стране. Для меня было неожиданно, когда Олег пригласил меня на кастинг. Мне дали текст, но сначала не сказали, какая у меня роль. Это были пробы. Было немало претендентов, и как-то получилось так, что выбрали именно меня. Я очень рад этому.

— Расскажи, что для тебя оказалось самым сложным в процессе съемок?

— У меня была сильная команда, мне очень повезло. Олег мне очень помогал, ассистентки — также, ребята-актеры — все отнеслись с большим пониманием, что я не профессиональный актер и тоже мне подсказывали и помогали. Поэтому в принципе сама актерская работа — это очень тяжелое ремесло, но когда есть такая поддержка и есть такая сильная команда, то все дается гораздо легче, чем могло бы быть. То есть это все очень тяжелый квест, но благодаря друзьям все прошло хорошо.

— Были какие-то сложности с тем, чтобы вжиться в роль?

— Во-первых, мне нужно было набрать вес — для фильма я набрал 10 килограммов. Съемки проходили во время коронавируса и в карантинных ограничениях — надо было постоянно тренироваться, съемочные дни длились долго. А для того, чтобы держать вес, нужно хорошо питаться, хорошо спать, не переживать. И это было трудно.

Вживаться в роль для меня было не очень сложно — я много занимался спортом. И хотя не жил в 1990-е, в принципе, много слышал о том периоде именно от очевидцев. Поэтому примерно понимал, как оно выглядело. Пытался представить, что было бы, если я действительно попал бы в те события, оказался в том времени, в том месте. Вот так пытался вживаться.

Кадр из фильма / Фото: Фото предоставлено пресс-службой

— Фильм Носорог будет представлен на Венецианском кинофестивале. Что это для тебя значит и чего ты ожидаешь от этого события в целом?

— Опять же, я не профессиональный актер и мне очень трудно оценить размах фестиваля. Конечно, я знаю, что Венецианский кинофестиваль очень крутой, но скажу просто по реакции людей, которые работали в команде, других актеров — все очень счастливы. Поэтому я думаю, что это большое достижение уже сейчас — и для фильма, и для всей команды, и для режиссера, и для продюсеров. И я тоже очень счастлив, что мы туда попали. Надеюсь, вернемся оттуда с наградой. Это мечта многих людей — побывать на таком фестивале.

— Как тебе работалось с Олегом Сенцовым?

— Олег — человек, очень близкий мне по взглядам. Он патриотичный, что очень важно для меня. Многое, что он прописывал в фильме в 2012-м, когда создавал сценарий, изменилось из-за российской агрессии. И в музыке в фильме у Олега была определенная позиция, и по многим другим моментам. Это тот человек, который отдается своему делу на 100%. С ним очень приятно работать.

Олег Сенцов на съемках фильма Носорог / Фото: Фото предоставлено пресс-службой

— Видишь себя в дальнейшем в актерской карьере? Планируешь сниматься еще?

— Надо смотреть, какую роль будут предлагать, да и вообще, что будет происходить в то время в стране, в семье, на работе. Вообще это очень интересная история. Кино затягивает, как наркотик какой-то, наверное. Я после фильма начал вести свой блог, снимать — купил себе камеру. Поэтому жизнь покажет. Все возможно.

— Ты являешься основателем движения Гонор. Расскажи об этом движении и чем вообще занимаешься кроме активной общественной деятельности?

— Самое важное занятие для меня, пожалуй — воспитание сына. Есть также работа, отнимающая массу времени. Я занимаюсь грузовыми перевозками. Еще стараюсь учиться. В этом году попал на учебу в Украинскую школу политических студий, а с сентября хочу начать магистерскую программу в Украинском католическом университете на специальности Государственное управление. Уже подал документы. Надеюсь, что все пойдет по плану.

О Гоноре могу говорить долго. Действительно, мы с друзьями создали неформальное молодежное националистическое движение, ставящее своей целью борьбу за суверенитет и независимость Украины. Большая часть людей в Гоноре имеют реальный боевой опыт. И хотя первоначальный состав Гонора — добровольцы российско-украинской войны, мы не ставим перед собой цель работать только с ветеранами. Наоборот, мы бы хотели, чтобы наше движение было ориентиром, в первую очередь, для молодежи.

Большинство нас знает по участию в уличных акциях. Молодежь чаще обращает внимание на наше участие в акциях в поддержку гражданского общества, старшие жители столицы знакомы с нами благодаря борьбе с незаконными застройками. Чаще всего футболки Гонора вы можете увидеть на акциях против милицейского произвола. Уже три года мы не пропускаем ни одной акции по делу об убийстве Кати Гандзюк и требуем установления справедливости. Но больше всего, пожалуй, всех раздражает наша поддержка Сергея Стерненка.

Мы убеждены, что одна из самых мучительных проблем нашего общества — это недостаток справедливости. И уверены, что единственное, что нас спасет — это крепкое гражданское общество, а именно люди, которые не молчат, а требуют законности и выполнения наших конституционных прав. Любая группа людей, которая борется за справедливость, может рассчитывать на поддержку Гонора.

— В этом году ты получил стипендию имени Екатерины Гандзюк от Украинской школы политических студий. Что это для тебя значит?

— Екатерина для меня — великий человек, который стал в определенной степени пророком. В частности я сейчас о ее фразе, что нам надо грести друг к другу, потому что сначала левых уничтожат руками правых, а потом правых руками «мусоров», а затем доберутся и до всех остальных. Поэтому для меня очень приятно, что отец Екатерины решил предоставить эту стипендию именно мне. Я был знаком с Катей. Это большая потеря для Украины. Очень не хватает ее мышления, ее таланта называть вещи своими именами, называть врагов — врагами, а полезных идиотов — полезными идиотами. Это большая честь для меня — получить стипендию, названную в ее честь.

В этом году Сергей Филимонов стал слушателем Украинской школы политических студий и получил стипендию имени Екатерины Гандзюк / Фото: Украинская школа политических студий / facebook

— После событий Революции Достоинства в Украине появилось немало движений правого, националистического толка. Почему такие движения активизировались именно сейчас и чем они отличаются друг от друга идеологически и по целям?

— Это абсолютно нормально, что во время войны даже рьяные пацифисты делают шаг вправо. Военное время заставляет нацию объединиться и выступить против общего врага. Абсолютно нормально и то, что патриотичные люди находят себя в националистических движениях. Но понятно, что не все организации, которые называют себя националистическими, вообще имеют целью благосостояние украинской нации.

У нас есть так называемые «националистические» организации, которые получают поддержку от агентов российского влияния исключительно для того, чтобы играть роль «страшилки» на российском телевидении. Есть группы, которые ставят перед собой цель осложнить жизнь другим украинцам — они нападают на участников мирных акций, запугивают людей, которые идеологически от них отличаются. Где в этом они видят национализм — я не знаю.

Националистическая среда, как наиболее опасная для врага, пропитана российской агентурой. Некоторые группы частично или полностью отрабатывают российскую повестку. Конечно, это дискредитирует все националистическое движение. Гонор — чуть ли не единственная националистическая организация, которая системно поднимает проблему инфильтрации националистического движения кремлевскими агентами. Вынужден признать: большинство публичных деятелей из националистических кругов отказываются открыто бороться с агентурой. Это свидетельствует о глубоком кризисе внутри националистического поля.

— Расскажи о своих отношениях с Национальным корпусом. У вас возник конфликт интересов?

— В 2015 году я вернулся с войны и стал одним из основателей гражданского корпуса Азов, который в 2016-м превратился в политическую партию Национальный корпус. Я надеялся, что пришло время построить что-то действительно новое. Во время работы у меня периодически возникали конфликты с руководством Азова и я вышел. Можно сказать, что ушел из Азова из-за конфликта интересов.

— В чем заключается этот конфликт интересов?

— Это имя Сергей Коротких, которого еще называют Боцманом. Он — выпускник школы КГБ, известный борец с протестными движениями в Беларуси. Его деятельность в России является темой для многочисленных расследований. О каких общих интересах с Нацкорпусом можно говорить, если у них один из руководителей — агент государства-агрессора?

Сергей Филимонов является основателем молодежного движения Гонор / Фото: Фото предоставлено пресс-службой

— Представители некоторых организаций праворадикальной направленности открыто угрожают другим людям — представителям определенных сообществ или их союзникам. Стоит ли как-то реагировать на такие угрозы?

— К сожалению, у нас не работает правоохранительная система. При нормальных условиях на это должна реагировать полиция. Бить людей за то, что у вас разные взгляды — это не правильно. Хотя есть исключения, когда надо бороться — если мы говорим об угрозе нацбезопасности, например. Сепаратистов, российских агентов и титушек надо сразу ставить на место, чтобы у нас не появлялись новые «псевдореспублики».

— Должно ли, по твоему мнению, что-то измениться в этом плане после того, как Арсен Аваков ушел в отставку?

— Я на это надеюсь. Но это невозможно без кадровых изменений в структуре МВД.

— Назови три вещи, которые бы ты изменил в Украине, если бы мог? Это может касаться законов, изменений в системе, ключевых фигур во власти и тому подобное.

— В первую очередь, мне хотелось бы изменить отношение украинцев к выбору политиков. Украинский народ — мудрее своих политиков. Украинцы научились выбирать сметану или масло в магазине, но к сожалению до сих пор не научились выбирать политиков. И если бы это можно было изменить, я был бы счастлив. А если говорить о наглядных вещах — это судебная реформа, реформа силовых структур. Ну и преодоление круговой поруки — то, что не дает Украине развиваться как стране.