Запорожье (Фото:REUTERS/Gleb Garanich)«Безумию нет предела». Россияне могут пойти на Запорожье. Когда удастся их выгнать из области — интервью с главой ОВА Александром Старухом
Советник главы Офиса президента Михаил Подоляк сообщил, что война не остановится по линии разграничения, поскольку оккупированные регионы не хотят жить в «русском мире», но только Запорожская область на 60% Украиной не контролируется.
Цей матеріал також доступний українською
Какие бесчинства происходят на территориях, захваченных россиянами; существует ли угроза наступления на областной центр и что нужно для того, чтобы освободить украинские земли, глава Запорожской ОВА Александр Старух рассказал в интервью Радио НВ.
Александр Старух
глава Запорожской областной военной администрации
— 60% области находятся под временной оккупацией. Что происходит в этих районах?
— Сейчас 64 из 67 общин либо оккупированы, либо в зоне военных действий, либо на подконтрольной территории, но подвергающейся регулярным обстрелам в значительной части. Поэтому область вроде бы разделена на три территории.
Сложнее всего там, где ведутся боевые действия, — там людям труднее всего. Выехало из населенных пунктов 85–90% населения. Остались те, у кого не было возможности уехать. Там нарушены все условия жизни, непосредственная угроза, но органы местного самоуправления в ограниченном формате работают на этих территориях, пытаются решить возникающие проблемы.
Временно оккупированные территории — это два полных района региона, которые были заняты в первые три дня войны — Мелитопольский и Бердянский; большая часть Васильевского и Пологовского районов. Там идут боевые действия, есть территории в оккупации — Энергодар или Пологи, Токмак, Бердянск, Мелитополь. Понятно, что ситуация различная на разных территориях, но в общем-то похищают людей, постоянное давление, попытка захватить управление этими территориями происходит постоянно.
Вместе с тем, параллельно наши органы местного самоуправления функционируют, хотя, конечно, с ограниченными возможностями. Сейчас выплачивается заработная плата тем, кто имеет карты, — и врачам, и учителям, социальной сфере, жилищно-коммунальному хозяйству.
Что касается действий оккупанта, то они террористичны, направлены на грабеж людей, убийства, насилие, ограничение свобод и прав наших граждан.
— Что сейчас с сопротивлением?
— Первое: военные действия у нас начались с первой минуты: были нанесены удары по мелитопольскому аэродрому, по объектам военной инфраструктуры. Затем началось движение танков и всего остального. Эти колонны были по 600 единиц каждая.
На второй день под Мелитополем до полутора тысяч единиц тяжелой техники уже было сосредоточено врагом.
Но оккупация произошла сначала, условно скажем, дорог: шли боевые действия, потом уже войска организовались, уперлись на линии, которую, кстати, держат сегодня с положительными продвижениями в нашу пользу. А на других территориях они контролировали, прежде всего, только дороги, фактически заблокировали их.
В некоторые населенные пункты они зашли через пять дней, в некоторые — сразу, как в Бердянск, заняли порт и горсовет; в другие — через месяц, например, в Акимовку, которая ближе к Херсонской области. То есть эти истории совершенно разные по времени.
1520 населенных пунктов, в оккупации почти — 600, 600 разных историй было.
— Запорожье — это хаб для бегущих из Мариуполя, из Херсона. Что сейчас происходит в Запорожье?
— [Регион] воюющий работает одновременно и является еще гуманитарным коридором, потому что через одну точку происходит выезд людей и въезд на временно оккупированные территории. Мариупольцев много: продолжается этот ручеек, хоть маленький, но по 100–200 человек в сутки из Мариуполя продолжают выезжать на территорию [подконтрольную] Украине через Запорожье.
Большой поток начал разворачиваться с левобережья Херсонской области. Вчера 398 человек уехали с тех территорий.
Мы [подобрали слово] в марте — убежище: люди приехали, отдохнули, собрались и поехали дальше, на более спокойные территории. Все же Запорожье близко к линии разграничения, нагрузка большая, поэтому большинство людей затем едут дальше в более спокойные общины Центра и Запада нашей страны.
Сейчас у нас 87 тысяч временно переселенных. Большинство из них — 70 тысяч — в городе Запорожье. Почти семь тысяч — это мариупольцы, жители других областей. Но в основном это наши земляки, запорожцы, с территорий, где ведутся боевые действия. Они находятся в Запорожье и ждут возвращения наших земель.
— Что россияне хотят делать с оккупированной территорией, вам понятно?
— Я вам просто скажу: «сумасшествию нет предела». Кому в голову дурную что-то там стукнет, то они и делают.
Так называемая «ДНР» одно придумывает, самопровозглашенные лидеры что-то другое. Там системной политики нет, а одно — усложнить людям жизнь, всеми силами пытаться вытеснить проукраинское население. А в силу того, что у нас абсолютное большинство граждан [имеют] проукраинские [взгляды], всех же не вытеснишь.
И также орда, занимающаяся там оккупационной работой, просто грабит. Грабят все, выставляя из квартиры полностью. Грабят зерно, имущество предпринимателей. Даже передвижение за деньги: выставляют на блокпостах «таксу» за пропуск.
— Насколько безопасно быть в Запорожье сейчас?
— Сейчас опасно в любой части Украины. Если считать по ракетным обстрелам, то сейчас не намного опаснее, чем во Львове или Сумах, или, тем более, в Харькове.
Мы продолжаем проведение эвакуации, вывозим людей, которые на государственном содержании.
— Какова вероятность, что россияне могут попытаться пойти на город?
— Такая вероятность есть, они и пытались идти.
— А возможности?
— Желать можно все, что угодно. Шутка насчет бабушки и дедушки, думаю, вам известна: в том смысле, что «дедушкой не стать никогда».
— Понимая, какая сейчас тактика россиян, как вы готовитесь защищать 40% Запорожской области, которые не находятся под их контролем?
— Мы защищаем 100% Запорожской области. Не 40, не 10, не 15. У нас 60% населения в этой части проживало, сейчас больше. Людей на неоккупированной части больше, но мы защищаем всех. Где-то остались пожилые бабушки, дедушки, которые не смогли уехать, где-то остались люди, оставшиеся в городе, потому что у них были объективные обстоятельства.
Мы всех защищаем, стратегия разная в разных точках. Там, где военная стратегия, есть Генеральный штаб, военное командование, с которым у нас налажены отличные отношения. Но каждый занимается своим: военные планируют военные операции, гражданские — организовываем жизнь с целью обороны всех сфер, подчинения цели обороны и освобождения нашей области. А беспокоимся мы обо всех 100%.
— Как вам удается беспокоиться обо всех 100%, если вы не контролируете всю территорию?
— Вы неправильно задаете вопрос, в моем понимании. Страна — это прежде всего люди для нас, и мы занимаемся людьми. Если мы мыслим только категорией земли и территории без людей, это неправильно. Там наши люди, и мы стараемся беспокоиться.
Электричество они получают там, где это возможно. Когда какое-нибудь, например, отключение в результате боевых действий, выходят наши доблестные работники социальной сферы, энергетики, ремонтируют это все, чтобы в больнице было электричество.
Поэтому забота продолжается по всей территории, насколько это возможно.
— Вы верите в то, что в ближайшее время до конца этого года будет возможно вернуть 100% контроля над областью?
— Мы не просто верим, мы все делаем для этого. Вернуть все, что потеряно, и даже не только в области. Мы глубоко убеждены, что мы все вместе были во многом неправы и инертны, когда оставляли хотя бы метр украинской земли не под контролем государства Украина. А теперь у нас есть эти «ДНР», «ЛНР», которых мобилизовали, и они здесь пушечным мясом работают. Если мы еще что-нибудь оставим там, то со временем тоже будет пушечное мясо из людей сделано. Поэтому нужно не оставлять врагу ни одного метра земли и ни одного человека.
— Каков у вас план возвращения этих 60% оккупированных территорий? Спрашиваю, что вы можете говорить. Как это может получиться?
— Для этого есть Генеральный штаб, сформирована стратегия действий.
Нужны только средства и ресурсы. Средства сейчас благодаря помощи наших западных партнеров поступают неплохо и хорошие средства. А патриотически настроенных людей у нас вся страна, тем более, в нашем казацком крае.
— Лето будет очень тяжелое, но к какой осени вы готовитесь? Будут значительные проблемы, в частности, с отоплением.
— Не просто будут возможные проблемы. У нас создан штаб по подготовке к отопительному сезону. Понятно, что проблемы могут быть колоссальными, учитывая, в какой точке газораспределительной сети Украины мы находимся.
Но мы считаем, что большую часть этих проблем видим, потому что сделали анализ ситуации 2014–2015 годов на Донбассе и проблем, которые могут возникнуть. Готовимся к этим проблемам.
— Какие это будут проблемы? О чем именно говорим?
— Кабинет министров поручил, где четко это все видно. Есть Министерство реинтеграции, профессионально работающее. Мы вместе прорабатываем в ежедневном режиме те проблемные ситуации, которые нужно решить. Они возникают как тактические задачи, решаются безотлагательно. Бюрократическая система нашей страны начала работать наконец-то в повышенном режиме, чего всегда не было.
Стратегические проблемы, очевидно, выносятся уже на рассмотрение на стратегическом уровне. Зима будет тяжелой для всех, она обязательно придет, но нам до того времени не о зиме нужно думать. Главное — собраться с силами и все освободить. Это главное, потому что если не освободим, будет гораздо труднее.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.