«Мы вышли из Союза, а они нет». Социологи сравнили для НВ важнейшие ценности и взгляды украинских и россияе
Известные украинские и российские социологи констатируют углубление разногласий в мировоззренческих ценностях и убеждениях украинцев и россиян за последние годы, особенно после начала агрессии РФ в 2014 году.
Об этом они рассказали журналу НВ, комментируя соответствующие многолетние исследования российского Левада-Центра и украинских социологических служб.
К примеру, на вопрос «Жалеете вы сейчас, что в 1991 году Советский Союз распался?» твердо отвечают «нет» 61% украинцев. Также с 2013 года в Украине почти на 10% меньше людей, отвечающих на этот вопрос «да», хотя тот процент, который остался, все еще велик. Но все равно это вдвое меньше российской общенациональной ностальжи: в РФ по СССР грустят 65% граждан.
Евгения Близнюк, социолог, основатель и руководитель исследовательской компании Gradus Research, говорит, что ее коллеги пытались так задавать свой вопрос, чтобы отделить ностальгию по молодости от грусти именно по Советскому Союзу. Украинцы в большей степени жалеют о юности, чем о величии СССР, отмечает она. «И это отличает нас от россиян, — продолжает Близнюк. — В России это большая часть идеологического контента, направленная на легендаризацию СССР».
Единственный ответ, который более или менее объединяет украинцев и россиян, это строка «ответ отсутствует», или «затрудняюсь ответить». Все остальные точки зрения по принципиальным и не очень принципиальным вещам поляризованы как никогда. «Мы вышли из Союза, а они нет, — заключает Марианна Ткалич, директор исследовательской лаборатории Рейтинг Лаб. — Это лучше нигде не говорить — они из Ивана Грозного еще не вышли».
Говоря о том, какие различия проявились между украинцами и россиянами, каждый из собеседников НВ опирался или на результаты опросов, или на собственный опыт общения и взаимодействия. В частности, Ткалич обращает внимание на тот факт, что украинцы в основном постоянно находятся в политическом дискурсе: нет запретных тем и ничего святого. Зато россияне стараются не касаться политических тем.
«У нас 20 партий, все грызутся между собой, кто пройдет в Раду, — приводит пример директор Рейтинг Лаб. — У них это не обсуждается. Мы считаем, что влияем на процессы в государстве, а они себя отделяют».
У Близнюк есть собственный опыт, иллюстрирующий это аполитичное явление. Она вспоминает, как в 2019 году на совместном мероприятии в Испании пересеклась с коллегами из бывших советских республик, в том числе из РФ. Когда речь зашла об обсуждении руководства и правительства своих стран, россияне смутились. «В социологии есть такая категория — сакрализация власти. Это когда руководитель страны — фигура неприкосновенная, — вспоминает Близнюк. — Это очень восточная тема».
Кроме личных впечатлений, она приводит некоторые сравнения, учитывая опросы, которые проводит Gradus Research. И здесь также вырисовывается системная разница взглядов. Украинцы ради политических свобод с большей готовностью входят в ситуацию неопределенности, как-то революция. Для россиян, считает она, стабильность приоритетнее свободы.
«И в этом сегодня наши коренные различия, — говорит Близнюк. — Эти векторы без насилия вряд ли смогут сойтись в будущем».
Владимир Паниотто, гендиректор КМИС, указывает на еще одну экзотическую деталь: в российском варианте списка выдающихся людей всех времен и народов есть только один нероссиянин — Альберт Эйнштейн. Он занял девятое место сразу после генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева.
«Это согласуется с еще одной разницей — ориентация украинцев в последние семь лет на Запад в противовес российскому изоляционизму, антиамериканизму и ориентации на самостоятельный путь развития», — резюмирует Паниотто.
Только война, согласно опросам, пугает украинцев и россиян в равной степени. Заместитель директора Российского Левада-Центра Лев Гудков говорит НВ, что теперь страх перед войной вышел у россиян на одно из первых мест среди всех возможных фобий. «Частично это результат пропаганды, которая нагнетает психоз угрозы со стороны Запада», — объясняет он.
Украинцы также на одно из первых мест в своих страхах ставят угрозу войны, но, как объясняет Ткалич, есть существенная разница. Россияне боятся не того, что на них кто-то нападет, а что сама Россия начнет войну — в Украине, Грузии, Северной Европе, Сирии. «Мы же не знаем, кто у них будет назначен врагом на следующий ужин», — говорит Ткалич.
Читайте полную версию этого материала в свежем номере журнала НВ — № 37 от 7 октября 2021