«В Киеве желающих работать больше, чем рабочих мест». Интервью с бывшей секс-работницей Алиной Сарнацкой

В чем разница между секс-работой и проституцией, кто приходит работать в эту сферу и «крышует» ли секс-работниц полиция — ответы на эти вопросы узнавайте в новом выпуске ютуб-шоу Это — опыт .

19/07/2021, 21:10:13

На этот раз журналистка НВ Саша Горчинская поговорила с координатором общественной организации Клуб Эней и бывшей секс-работницей Алиной Сарнацкой.

https://www.youtube.com/embed/wMfng1q03zM

Как правильно говорить: секс-работа или проституция?

Секс-работа — это когда взрослые люди обменивают секс на деньги или какие-то другие выгоды. И да, сейчас это толерантная лексика. Почему это важно? Потому что каким-то словом бабушки у подъезда называют тех, кто им не нравится, — это слово превратилось в обиду. И для того чтобы изменить отношение общества к такой сфере деятельности, лучше употреблять другие термины. Лучше говорить «секс-работники» или «секс-работницы», «секс-работа».

Как ты стала секс-работницей?

Думаю, как все — из-за денег. Пришла, потому что хотела заработать, в моей семье денег было недостаточно. Я оставалась в этой сфере в течение восьми лет, но мне это было неинтересно, мне было грустно — хотелось заниматься чем-то другим, чем-то более интересным, нежели секс.

Я понимала, что предусмотрено существенное наказание за организацию секс-работы — от четырех до семи лет, криминал. Поэтому единственным разумным решением для меня было работать одной. Абсолютно одной, даже без других секс-работников вместе со мной. А это довольно одиноко и неинтересно.

Алина Сарнацкая говорит, что перед началом работы ей провели краткий инструктаж по технике безопасности: как вести себя в случае, если произошло что-то непредвиденное / Фото: НВ

Случались ли ситуации, когда тебе было страшно?

Мне было очень страшно приходить в эту сферу, потому что распространяется много мифов вокруг секс-работы. Также ее часто путают с рабством. И я боялась, что со мной будет, как в фильмах, особенно в фильмах 1990-х. Но в какой-то момент решилась — дальше уже понимала, что реальная жизнь отличается от этих фильмов, нет никакой сутенерской мафии, которая будет держать меня где-то закрытой.

В Киеве, как я сейчас вижу, желающих работать больше, чем рабочих мест. И есть большая разница между секс-работой и трафикингом [имеется в виду сексуальное рабство, нелегальный трафикинг людей за границу, — НВ], поэтому они не пересекаются. Наоборот, я бы сказала, что в трафикинг привлекают людей, которые не были задействованы в секс-работе, ведь они часто не способны оценить опасность. Но об этом важно говорить с секс-работниками тоже — эта информация может им помочь.

Способны ли секс-работницы себя защитить при нападении?

Я знаю многих девушек, в частности в Киеве, которые никогда не сталкивались с насилием в секс-работе и даже не слышали о нем в своем окружении. Но знаю и тех, с кем случались такие вещи. И со мной тоже. Часто люди полагают, что можно нападать на секс-работниц и за это ничего не будет. Но самое распространенно — это грабеж. Другими словами, есть люди, которые обворовывают секс-работниц: они ищут квартиру, где работают несколько женщин, приезжают туда, зная, что там есть техника, деньги, возможно, золото, и пострадавшие не станут обращаться в полицию. На самом деле сейчас изменился подход — пострадавшие часто обращаются в полицию, пишут заявления, и это очень хорошо.

Тебе объясняли, как обезопасить себя во время работы?

Когда я пришла, мне провели краткий инструктаж, как лучше себя вести, общаться, какие ситуации могут возникнуть. И это мне пригодилось: потом я открывала аварийную ручку двери в машине и выпрыгивала из нее — это было в самом начале работы.

Сейчас я веду телеграм-канал для секс-работников и секс-работниц — там есть много о безопасности, существуют специальные алгоритмы. Хотя, думаю, эти советы — для всех. Например, рекомендация следить за своим напитком, особенно в каком-то людном месте, не брать уже открытую бутылку и пр.

Часто ли секс-работу в Украине «крышует» полиция?

Это понятие — из 1990-х, что полиция кого-то «крышует». Сейчас она не «крышует», а просто берет оттуда деньги, это немного разные вещи. То есть или сутенеры платят полиции — абсолютно все, или они работают недолго. Некоторые «индивидуалки» не платят полиции, но это потому, что они мелковаты, их не видно. Если они будут долго работать в одном месте, или если это не Киев, не Львов и не Харьков, а город поменьше, они должны платить. Потому отдел по борьбе с торговлей людьми на самом деле собирает деньги от секс-работы. Слово «крышевать» раньше — да и сейчас, — пожалуй, означало, что кто-то кого-то от чего-то защищает. Но там нет никаких взаимодействий — они просто собирают деньги.

Можно ли позвонить в полицию, если с тобой что-то случилось?

Я не звонила, но если происходит какая-то страшная ситуация, конечно, надо звонить в полицию. Конечно, не следует им говорить, что это звонит именно секс-работник, но звонить точно можно и нужно. Больше некому.

Сутенеры в Украине — это часто представители мелкого криминалитета, которые не вмешиваются в серьезные проблемы, не будут тебя защищать. Есть небольшая доля сутенеров, в основном это бывшие секс-работницы, которые хоть как-то бы действовали. Но все равно всегда лучше звонить в полицию. Однако некоторые представители правоохранительных органов могут не выполнять свои обязанности полностью — тогда стоит подавать жалобы.

Отличается ли контингент секс-работниц в зависимости от того, где они работают — например, на трассе или в борделе?

Нет. И на трассе в Киеве есть красивые женщины, у которых рядом где-то припаркованные машины. Есть «на квартирах» очень красивые девушки. Понятное дело, что более уверенные в себе женщины едут работать в крупные города, так как здесь можно заработать больше денег. Но если не с кем оставить детей или появляются иные обстоятельства, работают и в небольших городах тоже.

Я заметила, что женщины постарше часто задают себе низкую цену, часть — потому что полагают, что так у них будет больше клиентов, а это так и должно быть. Но есть также и старшие женщины, работающие по высоким ценам, и у них есть клиенты. На самом деле это эйджизм — полагать, будто старшая женщина никому неинтересна.

Много ли мужчин в секс-работе?

Они частично невидимые, мы о них не знаем, но этот процент возрастает, ведь количество женщин, которые готовы купить [такие услуги], увеличивается. Это женщины, которые сами распоряжаются своими деньгами и не учитывают общественное мнение.

По словам Сарнацкой, сегодня в Киеве количество желающих работать в секс-работе превышает количество рабочих мест / Фото: НВ

Клиентами мужчин — секс-работников могут быть не обязательно женщины, но и мужчины, занимающиеся сексом с другими мужчинами. Однако процент таких клиентов постоянный и небольшой.

Часто ли у секс-работниц бывают постоянные клиенты?

Да, есть постоянные клиенты. У меня даже было собеседование несколько раз, когда звали на кофе и ставили кучу вопросов о том, из какой я семьи, где училась и т. д., на «вакансию» постоянной любовницы. Однажды я прошла, второй раз — нет, к сожалению. Было очень интересно, почему, на какой вопрос я неправильно ответила.

У тебя были какие-то клиенты, которые запомнились больше всего?

Со мной очень многие говорили. Есть вообще много людей, которые ищут собеседницу «для побухать». И со мной много таких было: я не пью вообще никогда, но просто сидела, общалась с ними.

Был один парень, который боялся спать водиночку — я точно не знаю, что с ним происходило, потому что он об этом не говорил. Он просил приехать, занимать его, пока уснет, и гладить по спине. Затем спал, и с ним надо было находиться до утра.

Я думаю, что это невостребованный запрос на психотерапевтов в Украине, потому что эти люди хотят открыто говорить, им нужен незнакомый человек, который приедет и уедет. И они пьют при этом. Я часто это делала: хорошо их слушала, задавала вопросы. Мне помогло мое первое образование — психология. Сейчас я окончила магистратуру по социальной работе.

Часто ли мужчины просят секс без презерватива?

Секс без презерватива в Украине популярен, и не только в секс-работе, а вообще. Бывает, что я до сих пор слышу, якобы презерватив может предложить только какая-то страшная женщина, и секс без презерватива — это, наоборот, какое-то проявление добродетели и любви. Эта мысль распространена в Украине, в частности в Киеве. Я не могу найти этому объяснение. Очень часто мужчины говорят: «Зачем мне презерватив? Я женат». Вот что значит эта фраза? Или «Мне не нравятся презервативы». Некоторые женщины соглашаются, некоторые — нет.

Как твое окружение реагировало на то, чем ты занималась?

Тогда у меня не было «окружения» как такового — я работала одна, ночью, у меня был водитель, он периодически менялся, и все. То есть эта работа в принципе построена так, что у тебя не очень много времени и возможностей общаться с людьми. Днем я спала, ночью работала. Сейчас я бы очень сильно удивилась, если бы мое окружение как-то реагировало на то, что я была секс-работницей.

В своем ближнем кругу я не сталкивалась со стереотипами и предубеждениями. Но однажды я была «книгой» в Живой библиотеке [интерактивное мероприятие, во время которого люди взаимодействуют с другими людьми-«книгами», — НВ], и увидела, что женщина очень странно [на меня] реагирует — она начала задавать провокационные вопросы типа «Как я могу теперь людям в глаза смотреть?». Но потом я поняла, что от нее ушел муж, и это была какая-то ее индивидуальная реакция. Сейчас я иногда такое вижу — есть люди, которые неадекватно, агрессивно реагируют. Но это происходит крайне редко.

У меня однажды произошла ситуация, когда я должна была приехать в город с лекцией, и местные правые заявляли, что они сорвут ее — мол, «вы какую-то шлюху привезли к нам». Мероприятие проходило в местном Доме культуры (он там один), и в это время у этих ребят тоже что-то параллельно происходило. Когда мы встретились у кофейного автомата, они начали улыбаться, говорить: «Ой, вы человек из Киева, давайте купим вам кофе». То есть зачастую это просто заявления, не больше.

Испытывают ли секс-работницы проблемы с доступом к медицинским услугам?

Насколько мне известно, гинекологи очень часто «наваливают» какие-то странные и неприятные вещи вообще всем женщинам. Здесь не нужно быть представительницей какой-то отдельной группы, чтобы, попав к гинекологу, услышать от него, что рождение ребенка «очень полезно для здоровья» или еще какую-то ерунду.

Действительно, [секс-работницы] сталкиваются [с подобными проблемами]. Особенно если [врачу] известно, что она секс-работница, или у нее ВИЧ-статус. Были случаи, когда делали стерилизацию во время родов без согласия человека, раскрывали информацию по всему городу или селу. Также иногда не берут на лечение, если знают, что она секс-работница, потому что считают, что у нее ВИЧ и она является «опасной».

Это все пошло со времен, когда не было никаких средств для профилактики ВИЧ. К секс-работницам было такое отношение, будто они обязательно чем-то тяжело болеют. Это вообще о мизогинии; об отношении к женщинам, как к представителям низшей прослойки.

Не все вообще могут себе позволить пойти к врачу, не только секс-работники. Здесь помогают мобильные амбулатории — в Киеве они также работают, и в нашей организации, например, есть такая. Прежде всего задача такой амбулатории — информировать: о безопасности, как заразиться, как себя защитить. Также мы тестируем на ВИЧ, гепатит. Но все равно посещать врача необходимо.

Много ли среди секс-работниц девушек с ВИЧ?

Сейчас наша организация — Клуб Эней — тестирует секс-работников в Киеве на ВИЧ в мобильных амбулаториях, и я могу сказать, что это очень небольшое количество людей. Сегодня основной способ передачи ВИЧ — это гетеросексуальный секс, то есть секс женщины с мужчиной. И иногда именно клиенты могут инфицировать секс-работниц различными заболеваниями. Потому что, как мы уже говорили, часто именно клиенты просят снять презерватив. Я никогда не слышала, чтобы об этом просили секс-работники.

Не вызывает ли секс-работа у женщин отвращение к сексу?

Нет. У меня не было отношений, когда я была в секс-работе. Но в целом секс-робота — это не секс, даже на него не похоже, и это не работает, как нечто обыденное, что может вызывать отвращение. Я знаю многих людей, которые постоянно мастурбируют по пять раз в день. И это не вызывает у них отвращения к тому, чтобы заниматься сексом. Поэтому мне кажется, эта логика просто не работает.

Трудно выйти из секс-работы?

Это вообще вопрос того, сложно ли менять работу. В определенной степени сложно, потому что тебе страшно, ты не знаешь, куда пойти. А с другой стороны — нет, потому что не существует какой-то мафии, которая удерживает в заложниках твою семью, документы. Есть большое количество людей, готовых работать [в секс-индустрии], и нет никакого смысла кого-то содержать. Но мне было трудно потом настроиться на другой ритм жизни, потому что я работала по ночам, и вообще что-то кардинально изменить в жизни.

Есть два понятия, которые постоянно путают: декриминализация и легализация. Что из этого должно быть в Украине относительно секс-работы?

Нам нужна декриминализация — это когда нет запретных законов. То есть, когда не запрещено заниматься секс-работой, быть клиентами секс-работниц, организовывать бизнес. Легализация — это также разрешение работать, но с кучей регуляций. То есть государство будет определять, где можно работать, кому, как получить лицензию и пр.

Что в этом плохого? То, что небольшое количество секс-работников будет трудиться легально, а все остальные будут работать так же, как сейчас. И останутся те же поборы в отношении всех, кто остается в тени. Плата в крупных городах очень сильно отличается от оплаты в маленьких городов. Я знаю секс-работниц, которые хотели бы, например, платить налоги как ФЛП третьей группы, но не могут себе этого позволить.

О каких суммах вообще идет речь?

Пять лет назад с одной «точки» на улице в Киеве сутенеры платили отделению по противодействию торговей людьми $1 тыс. в день. Какая сейчас сумма — я не знаю, потому что я там не работаю.

По словам Алины Сарнацкий, на сексе без презерватива обычно настаивают сами клиенты, а не секс-работницы / Фото: НВ

В некоторых скандинавских странах ответственность за секс-услуги возлагается на клиента, а не на поставщика услуг — это действенная модель?

Так, перед законом ответственны клиент и организаторы бизнеса. Но на самом деле риски на себя принимает, конечно же, секс-работник. Любая сфера услуг продвигается за клиентом, поэтому у такой модели появится много рисков и опасностей для секс-работников, в том числе и потому, что клиенты могут мстить. А также потому, что некоторые работники полиции недобросовестные — они и сейчас задерживают клиентов и пытаются стряхнуть с них денег, а так это будет поставлено на поток. Кроме того, это почти полностью уничтожит «индивидуалок» — люди будут обращаться в крупные проверенные салоны.

Слушайте подкаст на эту тему

Я, например, не хотела работать с салонами и сутенерами. Не понимаю, зачем мне отдавать 40%? За что? Они меня не защищают, ничего полезного для меня не делают. Но есть другие люди — те, кто хотят работать только в салоне. Это также нормально. Здесь как среди парикмахеров — есть те, кто арендует место в парикмахерской; а есть те, кто работает на себя.