Боец 93-й бригады Александр Сосовский (Фото:Сергей Моргунов/Украинская правда)«Тысячи трупов россиян». Интервью с холоднояровцем Александром Сосовским о самых интенсивных боях на всей линии фронта — за Бахмут
Боец 93-й бригады Холодный Яр Александр Сосовский был в шоке, когда впервые увидел, как оккупанты идут в бой, наступая на тела своих же солдат.
Бывает, рассказывает он, что в течение одного дня одну позицию оккупанты пытаются штурмовать четыре раза. В этих попытках Россия потеряла тысячи человек.
В интервью Радио НВ Сосовский рассказал, против кого воюет его бригада, что изменит освобождение Херсона и как будут воевать на этом направлении зимой.
— Очевидно, ситуация под Бахмутом, Соледаром непростая. Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный тоже говорил о том, что в некоторых местах у нас серьезная интенсивность боев. Поэтому спрошу вас, что сейчас под Бахмутом? Какая там сейчас ситуация?
— Ситуация непростая. Она даже сложная, позволю себе такое определение. На это направление РФ стянула «вагнеровцев», зеков, мобилизованных. То есть здесь сейчас воюют почти все. И она сюда перебросила очень мощную артиллерию, которая постоянно работает. То есть количество снарядов превышает [кратно].
На мой взгляд, «вагнеровцы» сюда пришли, потому что регулярные формирования Вооруженных сил РФ неспособны, не хотят и не могут выполнять те задачи, которые ставятся. А ставятся задачи постоянных штурмов. А вот «вагнеровцев» и зеков, мобилизованных, они могут принуждать определенным образом, как минимум, к попыткам к штурму. Бывает в течение одного дня на одну позицию две, три, четыре попытки штурма. Насколько мне известно, ни на одном из направлений всей линии фронта нет такой интенсивности.
— Давление артиллерии, несмотря на то, что мы с помощью Хаймарсов бьем по тылам противника, не ослабляется? И все эти разговоры о том, что у россиян уже меньше ракет, снарядов, установок, мягко говоря, не совсем соответствуют действительности?
— Возможно, интенсивность отличается, сравнивая день с днем. Однако [используют все], начиная от 82 миномета, 120, 122 калибр, 152 и пошло-поехало. Иногда даже пять-семь минут какой-то передышки для нашей пехоты бывает крайне редко.
— Президент Украины Владимир Зеленский сказал, что сейчас фактически все поля на Донбассе усеяны горами трупов российских солдат. Я только могу себе представить это апокалиптическое, я бы сказал, явление. Как это все выглядит в действительности? Неужели реально россияне наступают, идут на штурмы по телам своих товарищей?
— Сейчас я это уже воспринимаю как обычное. Но когда я увидел это впервые — назвать это шоком — это ничего не сказать.
Условно, они бросают на штурм 15–20 человек. Они все гибнут или часть гибнет, некоторые раненые, трехсотые, пробуют отойти. Бывает, даже расстреливают своих. Особенно у бывших преступников, назовем их так, по которым Пригожин занимался непосредственно рекрутингом, есть только одна задача: вперед. Любое отступление, любой шаг назад — однозначно смерть, причем смерть от своих. Вперед — теоретически у них есть шанс каким-то образом выжить. Если штурм первой группы из 15–20 человек захлебнулся, через час-другой, бывает даже меньше, идет следующая группа реально по головам своим. Хотя они не считают их своими. Потому что все тела, двухсотые их, лежат месяцами там уже, их никто не забирает. Хотя это территория, которая временно контролируется ими. Это реально страшно, как они относятся к своим людям.
Инфографика: НВ— А что в общем рисунке боевых действий изменило появление на фронте зэков, в частности «вагнеровцев» и тех тысяч мобилизованных российских граждан?
— Ситуация за последний месяц не сильно изменилась. То есть, идет мощная арт-подготовка после того, как они поняли, что теоретически можно противника штурмовать, они пробуют это делать.
Те же «вагнеровцы», вернее те, кого они рекрутировали к себе, условно — зеки, тоже делятся на группы. Там есть первая группа, относительно которой мы часто употребляем слово «мясо». То есть, их бросают вперед, они обнаруживают огневые точки, откуда мы работаем. Они понимают, на что их бросают — на смерть. Вторая группа, которую они сами называют логисты, это информация от их пленных. Они занимаются доставкой на огневые точки питания, воды, эвакуацией каких-то важных персон «вагнеровцев». Они эвакуируют далеко не всех. 15 человек они не будут трогать, но за кого-то одного важного они положат еще 10, но попытаются его вытащить. И эта вторая группа обычно в состоянии какого-то наркотического [опьянения] или другого — я не знаю, мы анализы не проводили. Были в полный рост, может быть, на расстоянии 50–70 метров от наших позиций. Адекватный человек, даже опытный военный, этого делать не будет. И третья группа — это непосредственно вагнеровцы, которые чего-то стоят, они занимаются корректировкой огня, обнаружением огневых точек и зачисткой, если уж там…
— Вы знаете со слов пленных?
— Да. Со слов тех «вагнеровцев» или зеков, которых нам удавалось брать в плен.
— А что вообще говорят все эти пленные? Во что они верят? Доверяют ли пропаганде? Чего они вообще приперлись в Украину? Какова их мотивация?
— Они тоже делятся на группы. Первая из них — это те, кого вытащили из российских тюрем. То есть в основном это убийцы. Большинство людей, которые нам попадались (даже их тяжело назвать людьми), это люди убийцы. Их срок от 6 до 15 лет плюс-минус. Они просидели два-три года. То есть их жизнь ломается, и когда им предлагают такой вариант, они думают, что, возможно, удастся как-то пропетять.
Трое из тех, с кем мне пришлось пообщаться, говорили, что приезжал Пригожин (они понимают, кто это, что это за человек) именно к ним «на лагерь». То есть, он собирает всех в тюрьме. 500 преступников он строит, общается с ними, мотивирует. И соглашающихся полностью ограничивают в связи, ограничивают в контактах с любым внешним миром.
Через неделю их сажают на детектор лжи, действительно ли они готовы выполнять то, какие задачи перед ним стоят. После этого этапом сразу их везут на какой-то аэродром, в зависимости от того, где эта тюрьма находится. И потом они едут в тренировочные лагеря. Неделю-две тренировочного лагеря и уезжают на фронт.
Они часто даже занимаются самострелами какими-то. Если ты трехсотый (раненый — ред.), им удается выехать на какое-то лечение, может быть какая-то амнистия даже. Есть примеры, когда ордена вручают. И теперь они обычные, равные всем.
Вторая мотивация — реально заработать денег, что-то украсть здесь. Нам всем известны случаи, когда из временно оккупированных территорий вывозится все, даже из беднейшего дома вырываются и унитазы, и микроволновки, чайники. Чайник стоит 150 гривен, а он отсюда вывозится, едет в какие-то другие страны.
— Какова цель «вагнеровцев» на направлении Бахмут-Соледар? Почему они именно там активно штурмуют наши позиции? Чего они хотят добиться?
— Я могу только догадываться. И здесь, наверное, есть два направления. Первое — нужна хоть какая-то победа. И о Бахмуте давно говорят. Бои за город ведутся больше двух месяцев. Нужно хотя бы на каком-то направлении надежно это украсить. Когда работает вся государственная машина, вся медийка, то, как минимум, они смогут это подать очень хорошо по крайней мере для своих граждан.
И второе. Я думаю, здесь уже какие-то междоусобные войны внутри России. Не всегда удается увидеть полностью всю происходящую в информационной среде картину, однако, насколько я знаю, влияние Пригожина в РФ увеличивается. И он хочет противопоставить себя как альтернативу или Вооруженным силам, или сказать, что «им (в армии РФ — ред.) ничего не удается, а моя тактика работает, мы достигаем определенных целей». Чтобы показать свою эффективность, назовем это так, и стать еще ближе к властной верхушке.
— Изменилось ли что-то после заявлений, которые сделало высшее российское военное командование по правому берегу Херсонщины, сказав, что они отступают. Многие военные эксперты говорят, что российские войска могут быть перемещены под Бахмут. И именно тогда интенсифицируется еще больше тот натиск российских сил на этом донецком направлении.
— К счастью, пока это незаметно. Потому что мало времени прошло. Можно только прогнозировать, что увеличится количество артиллерийских обстрелов. Живая сила врага вряд ли пойдет на это направление. Если и пойдет, то она не будет выполнять функции, выполняемые частными военными компаниями, в частности «вагнеровцами».
93 бригада была на разных направлениях, начиная с 24 февраля, — и Сумщина, и Харьковщина, изюмское направление. Регулярные войска воюют совсем по-другому. Так бездумно просто бросать «мясо»… Они разве что каким-то образом будут заставлять это делать мобилизованных. Здесь только мобилизованные будут подчиняться «вагнеровцам». Если это будет в рамках какой-то бригады, у меня есть сомнения, что они будут прямо так же лезть.
— Однако по артиллерии вы ожидаете, что у россиян может быть усиление?
— Да. Хотя то, что сейчас происходит — это, наверное, самое большое, что я видел за свою жизнь. Хотя изюмское направление было очень непростым, два месяца были очень непростыми. Но здесь интенсивность гораздо больше. И если будет еще больше, нам будет непросто. И Зеленский, и Залужный, и министр обороны говорят, что нам нужно оружие. Это действительно так. Нам нужно оружие.
— Была такая информация, что «вагнеровцы» очень активно строили оборонительные линии, так называемую линию Вагнера, в том числе на оборонных позициях на Донбассе. Что это такое? И насколько это серьезные оборонительные ряды?
— Насколько я знаю, больше в Луганской области это происходит и происходит в своем условном тылу, то есть на передовых линиях они это не строят. Они, возможно, ожидают, что будет что-то происходить.
Опять же я могу предположить, каким будет ответ Пригожина, что «Вооруженные силы РФ ничего не делают. Посмотрите: мы и сражаемся, и штурмуем, еще и показываем, как нужно строить какие-то уровни».
Есть средства, как это можно обходить, проходить. Прямо по всей линии мы этого не видим.
— Военные эксперты говорят, что с наступлением зимы может произойти замораживание конфликта. С наступлением зимы увеличивается и количество разговоров о заключении какого-то мирного соглашения между Украиной и Россией. Я понимаю, что вы как военнослужащий политических моментов комментировать не будете. Впрочем, как погодные вопросы в ближайшее время будут влиять на боевые действия? Будут ли условные «вагнеровцы» продолжать под Бахмутом те штурмы, идти по головам своих убитых солдат, и погода им здесь в конце концов безразлична?
— Погодные условия оказывают влияние, особенно на продвижение тяжелой техники. Сейчас уже середина ноября, погода с каждым днем ухудшается. Когда появляется грязь, не только тяжелая техника, даже личному составу трудно продвигаться.
Что касается нынешней тактической ситуации, то она постоянно меняется. Сто метров сюда, сто метров туда — особого стратегического влияния нет.
Но я думаю, что когда погода ухудшится, все равно «вагнеровцы» будут бросать своих на штурм. Будет работать дальнобойная артиллерия и живой силой они дальше будут забрасывать, поскольку они здесь положили не десятки, а тысячи трупов.
Теги: Донбасс Донецкая область Интервью НВ Херсон Война в Украине Бахмут Радио НВ Война России против Украины Холодный Яр
Читать далее