Сергей Рахманин (Фото:goloszmin.org)«Пощечину услышит весь мир». Когда ВСУ могут освободить Херсон и как падает авторитет Путина в России — интервью с Сергеем Рахманиным
Диктатор Владимир Путин не может отвести войска из Херсона и сдать город без боя, ведь это станет ударом по его репутации в России и окончательно разрушит миф о «крепости армии РФ», убежден член комитета ВР по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Сергей Рахманин.
В то же время нардеп считает, что Вооруженные силы Украины имеют шансы освободить город: если не в ноябре, то при благоприятной погоде в декабре.
В интервью Радио НВ Рахманин рассказал, к чему готовятся оккупационные войска в Херсонской области и как Путин теряет авторитет.
— Назначенный Кремлем так называемый глава Херсонского региона Владимир Сальдо сообщил о том, что «власть» расширяет на 15 км зону так называемой эвакуации. Планируется отселить 70 тыс. человек. Известно ли вам, с чем связаны подобные планы?
— На самом деле причин, по которым оккупационные власти принудительно пытаются эвакуировать население, несколько.
Первая причина состоит в том, что они хотят максимально обезопасить свои объекты, воинские части, технику. Очень активно местные жители сотрудничают с Вооруженными Силами Украины. Условно говоря, если не будет украинцев на этих территориях, им проще скрывать свое перемещение, свои склады, технику, коммуникации.
Вторая причина, так сказать, внешняя. Россияне, которые на мой взгляд, окончательно лишились рассудка, путаясь в причинах, последствиях, поводах, целях, которые они перед собой ставят, пытаются сохранить лицо, продемонстрировать свою заботу о гражданском населении. Они это постоянно подчеркивают. Я не думаю, что они очень сильно заботятся о жителях Херсона. То, что я видел своими глазами, то, что мы все видим из видео, которых сейчас очень много, у меня никаких сомнений нет, что они не слишком заботятся о местном населении. Но для того, чтобы «продать» эту тему наружу, они могут говорить о том, что «эвакуируют» местное население.
Третья причина — тактическая. На самом деле они не выводят свои войска с этой территории, но иногда они передислоцируются. Когда они это делают в смеси, «в перемешку» с местным населением, то таким образом они охраняют себя. То есть, фактически они местными жителями прикрываются. И чем больше им нужно перемещение, тем, соответственно, больше становится территория, из которой они местное население принудительно эвакуируют.
Последняя причина. На самом деле, они таким образом тестируют те или иные пути, направления, средства эвакуации. Они смотрят, что где и как можно. То есть все равно для себя они оставляют возможность бежать, если окажутся в полном или даже оперативном окружении, чтобы выяснить, где можно проехать, где можно проплыть, где и как можно передвигаться. Они под предлогом так называемой эвакуации смотрят, обстреливают или нет, перекрыта дорога или нет, есть возможность уехать, переплыть или нет.
Причины одной конкретной нет. Все, как всегда, бывает и в политике, и на войне, — комплекс причин. Возможно, есть еще какие-то, о которых мне неизвестно.
— Вы сказали, что они оставляют за собой возможность бежать. Я поняла, что это в перспективе, но сейчас они остаются и собираются вести бои. Сказать, что российские силы покидают правый берег Херсонщины, нельзя?
— Я не вижу ни одного подтвержденного свидетельства о том, что российские военные покидают правый берег Херсона.
Ездит местная оккупационная администрация, ездят прихвостни, они вывозят имущество, деньги, например, наличные деньги, награбленное. Но военные с правого берега Херсонщины, в частности Херсона, не выходят.
Есть перемещение, когда передислоцируется то или иное подразделение, та или иная воинская часть; те или иные средства перемещаются с одного места в другое. Напротив: они хоть и в меньших размерах, чем раньше, но перебрасывают на Херсонщину дополнительные силы и средства. Очень ограничено, потому что у них фактически нет коммуникаций, путей, по которым они могут это делать, потому что мосты существенно поражены. Они однако их частично используют, но в очень малых масштабах. Но вывода войск, группировок, военных нет. Они все остаются там.
— И все готовятся встречать ВСУ, в отличие от Харьковщины или лиманского направления, где было отступление?
— И в Лимане, и в Изюме россияне тоже собирались защищать эти населенные пункты до последнего. Они вышли только тогда, когда стало понятно: если они не выйдут, то попадут в полное окружение, когда у них выбор будет небольшим — погибнуть или сдаться в плен.
Полного или даже оперативного оцепления группировки россиян на правобережной Херсонщине нет. Соответственно, так вопрос, как он стоял в Изюме, а затем и в Лимане, пока не стоит. И когда я говорил, что они оставляют за собой возможность, я и имел в виду, если возникнет реальный риск окружения, тогда будет вопрос, а что они будут делать. Они будут сопротивляться до конца; попытаются эвакуироваться, хотя это достаточно сложно, учитывая рельеф, Днепр, поврежденные мосты, но теоретически какая-то возможность вывезти часть личного состава и даже техники у них есть.
Но сегодня так вопрос не стоит. Сегодня они упираются, ведут бои в обороне.
Более того, насколько я понимаю, этот вопрос политический. На сегодняшний день вопрос «оставлять Херсон или нет?» в Москве даже не обсуждается.
Если возникнет угроза оперативного, а тем более полного окружения, разумеется, будет другая ситуация, другие обстоятельства, и тогда, возможно, они пойдут на прорыв, возможность отступления. Я не знаю, как они будут действовать, ведь все будет зависеть от множества факторов.
Сегодня говорить о том, что они бегут… Мне бы хотелось это увидеть и прокомментировать, но так не происходит.
Они упираются, отступают очень медленно в Херсонской области. В некоторых местах идут позиционные бои, где фактически линия фронта никак не меняется. В некоторых местах украинские военные охватывают [оккупантов], чтобы создать те же условия для [окружения]. Но на сегодняшний день они готовы Херсон защищать.
Насколько эта их готовность будет высокой завтра-послезавтра, будет зависеть от эффективности наступления украинских Вооруженных сил. Пока это называется давление на оборонительные позиции противника. Это немного другая история.
— Глава украинской разведки Кирилл Буданов сказал, что Украина рассчитывает освободить Херсон в ноябре, уже в этом месяце. Разделяете ли вы этот тезис и эти надежды?
— Во-первых, понятно, что у Буданова есть больше возможностей, информации, чем у меня. Второе. Даже если бы у меня была такая информация, как у Кирилла Алексеевича, я бы, наверное, не рисковал комментировать, потому что шансы есть всегда.
У нас были шансы освободить Херсон и в октябре. Безусловно, у нас остаются эти шансы в ноябре. Я вам скажу больше, даже если в ноябре не возьмем, если погода позволит, у нас будут шансы и в декабре его взять.
Я не устаю цитировать Клаузевица. Был такой прекрасный военный теоретик, который говорил, что военное дело не сложное, ему может научиться кто угодно; сложно воевать. Война — это невероятное количество разных обстоятельств. Даже гениальный план… Тот же Клаузевиц говорил, что любой план, даже блестяще написанный, никогда не выполняется с первого до последнего пункта — всегда есть какие-то обстоятельства.
Да, у нас есть неплохие шансы освободить Херсон в ноябре. Но будет ли он освобожден в ноябре, я не знаю. И этого никто не знает.
Я могу сказать, что украинские военные приложат все усилия, чтобы это произошло в ноябре.
— Вы сказали, что уход из Херсона — это большое решение, лежащее в политической плоскости. А какой удар в политическом плане и кто получит в России, если российские силы покинут Херсон? К каким политическим последствиям это приведет?
— Во-первых, я не могу этого подтвердить точно, но была информация о том, что российские военные спрашивали разрешение на возможное отступление из Херсона для того, чтобы не подвергать слишком большую группировку окружению, разгрому или поломке. А там действительно очень большая группировка, сосредоточено достаточно большое количество людей, в том числе большое количество подразделений, батальонно-тактических групп воздушно-десантных войск. То есть квалифицированный, мотивированный ресурс, который, как считают российские [генералы], может им понадобиться в другом направлении, в другое время. И потому они не хотели бы им рисковать. Но они разрешения на оставление Херсона не получили.
Второе. Херсон, напомню, единственный областной центр, захваченный оккупантами. Они не могут позволить себе такой роскоши, как выход из Херсона, тем более без боя. Понимаю, что сейчас не ощущается динамика падения авторитета Путина, но по опосредованным признакам можно понять, что его авторитет постепенно все же шатается. На это повлияла мобилизация: он обещал, что ее не будет, но объявил, таким образом разорвав этот пакт «о ненападении» с собственным населением. Качество подготовки мобилизованных — это тоже еще один аргумент, бьющий по авторитету Путина. Пока это не сокрушительные удары, но камушек за камушком — это логика миллиона мелких порезов.
Заявления, которые позволяют себе люди вроде [марионетки Кремля в Чечне Рамзана] Кадырова и [основателя ЧВК Вагнера Евгения] Пригожина в отношении чиновников РФ — это тоже не влияет положительно на авторитет Путина. Все привыкли за много лет, что там только один человек может позволить себе критиковать. Это значит, что система шатается. И на фоне этого рассказывать о победах очень трудно будет, если единственный областной центр, которым очень гордились, как великой победой, будет отдан, особенно, если без боя.
Потому Путин понимает, что у него еще не горит земля под ногами, но ситуация несколько ухудшается. И позволить себе отдать Херсон он не может. Насколько этому могут противиться военные, насколько они могут его убедить, это вопрос сложный. Действительно, может возникнуть ситуация, когда он примет решение и все же позволит военным выйти из Херсона и вообще с правобережной Херсонщины, хотя это будет сделать достаточно сложно. Разве что украинские военные, условно говоря, позволят им выйти во избежание лишних потерь со своей стороны.
Это пощечина, которая будет настолько громкой, что эхо будет катиться не только по России, но и по всему миру. Российскую армию, которую слишком сильно опасались, сейчас уже немногие боятся. Если она сейчас еще и сдаст Херсон на фоне разговоров об очередных красных линиях, то это будет очень громкий, очень ощутимый удар по репутации. Путин пока позволить себе такого не может, поэтому он выстраивает военных, которые упираются насколько могут, для того, чтобы замедлить продвижение украинских войск в Херсон, чтобы попытаться все же остановить это давление, чтобы к началу следующего года иметь возможность собраться с силами, возможно, сформировать новые соединения, исправить достаточно ощутимые проблемы в средствах, чтобы попытаться переломить ход войны.
Несмотря на то, что у нас сейчас нет больших территориальных достижений, на сегодняшний день инициатива на фронте все еще за нами. За исключением Донецкого направления, где есть неприятные обстоятельства, на остальных участках инициатива за нами.
Теги: Владимир Путин Интервью НВ Вооруженные Силы Украины (ВСУ) Херсон Армия России Херсонская область Российская армия Рамзан Кадыров Сергей Рахманин Евгений Пригожин Радио НВ Война России против Украины
Читать далее