«В Украине отношение к ветеранам такое: тебя использовали и выбросили». Интервью с ветеранкой ВСУ Ярославой Мазур
Ветеранка ВСУ Ярослава Мазур отслужила на Донбассе семь лет. Теперь она, активистка Женского ветеранского движения, готовится представлять Украину на международных соревнованиях для военных в США Warrior Games.
Свой путь в военном деле Ярослава Мазур, жительница города Бердичев, начала с того, что в 2014 году собирала гуманитарную помощь для АТО. Затем записалась на снайперские курсы, прошла обучение и уехала служить в составе батальона Айдар вместе со своим мужем. Уволилась со службы в 2021-м. Супруги воспитывают четверых детей.
Репортер НВ Саша Горчинская встретилась с Ярославой Мазур в селе Коблево Николаевской области, во время Х слета Женского ветеранского движения и расспросила о ее военном пути, мотивации участия в Играх Воинов и важности реабилитации ветеранов после возвращения к мирной жизни.
О Майдане
Когда начался Майдан, мы с мужем как раз были в Германии, поехали туда за машиной. Я тогда впервые выехала за границу и меня поразило, как люди там живут. Мы посетили курорт для людей с сердечно-легочными заболеваниями. Я увидела там людей глубоко пенсионного возраста — бабушек, дедушек по 70, а то и 90 лет, которые гуляют, держась за руки, сидят в кафе — они живут, отдыхают. И меня это так поразило, чуть ли не до глубины души. Я почти плакала — у меня вот такой комок в горле стоял. Моя родственница, живущая там, спросила, почему я так реагирую, хочу ли я к ним? Я говорю: «Нет, я хочу, чтобы у нас так было. Потому что и моя бабушка заслуживает так жить».
Когда вернулись оттуда, поехали на Майдан, познакомились там с ребятами. Сначала были волонтерами, возили одежду, продукты, а потом те ребята пошли на войну. А у нас начался избирательный процесс и мы же все тогда верили, что все будет честно и справедливо, хотели организовать честные выборы.
Ярослава Мазур будет представлять Украину на соревнованиях для военных в США / Фото: НВВы же понимаете, что выборы — это тоже бизнес, люди получают за это деньги, для кого-то это — дополнительный вид дохода. Но тогда люди согласились пойти поработать на выборах бесплатно, потому что им не нужны были деньги — они хотели только честных выборов и получить затем возможность построить честное государство.
А после этого на Донбассе начались боевые действия. Отовсюду начали звонить, собирали продукты, чтобы помочь [добровольцам и волонтерам]. Поскольку я занималась секонд-хендом, у меня был доступ к одежде, поэтому мы могли покупать военную форму за рубежом.
Таким образом, совместно с одной волонтерской организацией за лето мы передали, кажется, более 180 тонн одежды и продуктов. Была проделана очень большая работа, но это, в основном, заслуга тех людей, которые звонили нам и говорили, мол, приезжайте и заберите у нас что-то. Никто их не просил, они сами пытались отдавать, что могли, пытались чем-то помочь.
О начале службы на Донбассе
В батальоне Айдар была девушка по имени Лада, инструктор. Фельдшер по образованию, она работала в Киеве парамедиком. У нее было двое детей, а муж погиб еще до войны. Ей надо было уехать с детьми. И я решила ее заменить — буквально на несколько дней, а потом планировала вернуться назад.
Так случилось, что тогда у нас были раненые. И это был мой самый первый раненый, и, пожалуй, самый тяжелый — у парня вырвало 10 сантиметров бедренной артерии. И то, что он остался жив, это — чудо, я не знаю, я до сих пор считаю, что я к этому непричастна. Я действовала на автопилоте — даже не знаю, как это происходило. Таким образом, как-то получилось, что я приехала туда и уехать уже не могла.
У всех нас, пожалуй — у тех, кто в ветеранском движении, в волонтерах — есть нечто такое, еще с детства, как огонь внутри. И его надо, как Икар, нести — давать свет людям. Если нет — он тебя сжигает изнутри
Когда знакомый парень, кажется, из батальона МВД, сказал, мол, в добровольческих батальонах все не совсем по-правильному. Я ответила тому знакомому так: «А сколько из твоего подразделения готовы умереть за друга?» Он говорит — никто. Я говорю: а у нас — все. Добробаты — это какая-то особая атмосфера и особенные люди.
Вот так я и осталась, продолжала заниматься этим семь лет. Только месяц [по состоянию на момент разговора, — ред.] как уволилась. Раньше никак не могла — хотя все собиралась, но никак не могла.
О военном деле и материнстве
Я воспитываю вместе с мужем четверо детей, все — мальчики. И когда я решила пойти на Донбасс, мои ребята сразу сказали, что да, нам пора становиться взрослыми, будем стараться справиться сами. Основную функцию мамы на себя взяла моя мать, за что ей большое спасибо. Ведь мой муж уехал на Донбасс вместе со мной.
Вообще моя семья — и муж, и мама, и два моих брата, и дети — они все меня поддерживали. Правда, детям пришлось очень быстро повзрослеть. Было даже такое, что в школе учителя меня упрекали, мол, зачем вы оставили детей. В какое-то время у них даже начала страдать учеба. Но все мы в какой-то момент делаем выбор. Я обсуждала этот момент с психологом: да, меня мучает совесть, что я не додала чего-то своим детям, но я не могла по-другому. Я бы и сейчас поступила точно так же.
Прошел только месяц с тех пор, как я вернулась. Что помогло мне адаптироваться? Во-первых, очень важно иметь поддержку семьи. Мы с мужем вместе, на одной волне — друг друга понимаем, женаты уже 20 лет. Также — дети, потому что с детьми ты не имеешь права расслабляться, тебе надо идти дальше. Думаю, что мне также помогло участие в Играх Воинов.
Об Играх Воинов
На участие в Играх Воинов меня записал сын. Он сказал: «Ты сможешь, ты пойдешь». Я не планировала попадать в сборную Украины, поэтому для меня это просто был шок, когда я все же туда попала. Но я очень довольна, хотя до сих пор еще нахожусь в шоке. Потому что я еду на соревнования в США представлять там украинскую сборную — игры состоятся 12−22 сентября в Орландо, штат Флорида.
Я думала, что когда уволюсь из армии, у меня будет спокойная жизнь. Но сейчас начались тренировки, и жизнь еще больше насыщенная, чем до этого. И честно, я очень растерялась. Но это дает веру в себя, и, видимо, в то, что ты что-то можешь, в то, что это нужно. Также после того, как я начала активно заниматься спортом, я стала лучше себя чувствовать.
Я могу вдохновлять людей своим примером. Да, моя подруга, Людмила Менюк, позывной Мальва, согласилась поехать со мной на следующие соревнования Игр Воинов.
Мне 43 года, у меня четверо детей, и когда люди смотрят на меня, то понимают, что раз я смогла, то и они также смогут. А молодые парни и девушки — тем более. Я очень хочу, чтобы больше девушек приобщались к этому, потому что их было только пять, а это очень мало. Однако в действительности их гораздо больше и они могут.
Виды спорта, которые я буду представлять на соревнованиях в США — плавание, пулевая стрельба и пауэрлифтинг. Этому я учусь сейчас. Я не надеялась ни на какую победу, потому что плаваю, например, на уровне любителей — на пруду так плавают. Пулевую стрельбу же выбрала, потому что все военнослужащие умеют стрелять и это их обязанность, никуда от этого не денешься.
Мне 43 года, у меня четверо детей, и когда люди смотрят на меня, то понимают, что раз я смогла, то и они также смогут
Что касается пауэрлифтинга, то эту дисциплину я добавила только сейчас — благодаря тренеру. Когда я вернулась [с войны], местная организация Союз АТОшников очень мне помогла: они начали искать мне тренеров. И меня поразила одна тренер: чемпионка Европы по пауэрлифтингу, ей 50 лет. Она очень мотивирует, очень вдохновляет и рядом с ней ты понимаешь, что сможешь все. Так же и тренер по плаванию тоже очень мотивирует меня.
Такие виды спорта хорошо подходят ветеранам и помогают укрепить организм, потому что у многих после службы есть проблемы со спиной — в частности, из-за регулярного ношения бронежилета.
О разочаровании от участия в выборах
Дело в том, что Владимир Зеленский не приедет к нам в Казатин или Бердичев класть дороги. Поэтому все, что будет делаться [в городе], зависит от тех людей, которые окажутся в городском совете. Они будут решать, каким образом будет жить их община.
На местных выборах [в Винницкий облсовет] от Слуги народа шла хорошая и сильная команда. Я никогда не была в этой партии, и, в принципе, честно, никогда его не поддерживала. Но я вижу разницу между отношением к президенту у нас и за рубежом. Те же американцы, например, как-то гордятся, что ну, вот, у нас президент, наш президент.
А в Украине как? Нет у нас такого, что мы должны встать вместе и работать, работать дальше — а тогда и результат будет. То есть он у нас уже есть. Ведь по сравнению с тем, что было у нас в стране раньше, результат за эти семь лет есть. Хоть у нас и война.
На последних местных выборах Мазур баллотировалась в депутаты Винницкого облсовета от партии Слуга народа по округу №3, после чего разочаровалась в политике / Фото: НВПоэтому честно скажу, что для меня это было очень трудное решение, но я решила идти [на местные выборы в Винницкий облсовет по округу № 3] с командой [от Слуги народа] — тогда им нужны были моя поддержка и помощь. И в результате столкнулась с буллингом, травлей в социальных сетях, причем от моих побратимов, от людей, которых я знаю. Они знали меня не в одной критической ситуации, и мы из этих ситуаций с ними не один раз выходили.
С другой стороны, было очень много людей, которые меня поддержали, которые сказали мол, мы знаем Ярославу, и если она так делает, значит, так правильно, значит у нее есть на это свои причины. Но вместе с тем выходит, что твои прежние заслуги вместе с твоими собратьями, которые тебя знают в самых критических ситуациях — ничто, ты идешь от партии Зеленского. То, что ты можешь сделать, находясь в этой партии, ты можешь действительно многого достичь, потому что была хорошая команда, были хорошие проекты, действительно было над чем работать — и это все перечеркнуло. Потому что есть стереотип [имеются в виду предубеждения касательно политической силы, — ред.], а кто ты есть на самом деле, никого не интересует.
После этого я сказала, что никогда в жизни ни в каких выборах участвовать не буду. Но знаете, у всех нас, пожалуй — у тех, кто в ветеранском движении, в волонтерах — есть нечто такое, еще с детства, как огонь внутри. И его надо, как Икар, нести — давать свет людям. Если нет — он тебя сжигает изнутри.
Об отсутствии поддержки для ветеранов
У нас, к сожалению, очень много ребят, которые не могут справиться с проблемами и кончают жизнь самоубийством. Это — очень страшно.
Меня поразило, что Америка выставляет на Игры Воинов шесть команд — по одной команде от каждого рода войск. Получается, что они занимаются своими ветеранами, они не теряют с ними связь, их готовят, собирают команду отдельного рода войск, помогают им. То есть ветераны не чувствуют себя брошенными, ненужными.
В Украине отношение к ветеранам такое: тебя использовали и выбросили, ты не нужен вообще.
В Украине отношение к ветеранам такое: тебя использовали и выбросили, ты не нужен вообще. Поэтому когда возвращаешься в мирную жизнь, мало того, что ты не находишь взаимопонимания в семье, с друзьями, в социуме, ты и части своей не нужен, ты и собратьям не нужен Затем мы приезжаем в воинскую часть, а там новые люди, нас никто не знает. И командованию не нужны мы почему-то тоже. Мы помним погибших, но живых тоже помнить надо. И заботиться о них надо, потому что они отдали все, что могли.
У нас в Бердичеве действует учебно-тренировочный центр — большой, статусный, все его знают. Воинской части 30 июня будет пять лет, и ко дню празднования ставят сцену, будет много приглашенных гостей: и депутаты, и рода войск. Всех пригласили, кроме ветеранов. Получается, что люди, которые сделали этот центр, которые на него работали, которые заработали для него авторитет, которые сделали все, что могли, теперь там не нужны. Они — рабочие лошадки, которых использовали и выбросили. Но если не хватает людей, им все-таки звонят — предлагают подписать контракт.
О государственной помощи
В планах поговорить с командиром воинской части, так как эти ребята, которые уволились [с военной службы] — среди них много моих побратимов, друзей, знакомых. И я очень не хочу, чтобы о них забывали, я хочу, чтобы с ними считались.
Возможности для ветеранов как бы есть — какие-то льготы, статус участника боевых действий… Но у нас в государстве все так построено, что они должны ходить и просить. Для того, чтобы получить, например, путевку [на оздоровление], мы должны идти в местное управление соцзащиты и просить. Для многих ветеранов это — унизительно, они не хотят ничего ни у кого просить. Им проще сказать: «Мне ничего не надо, оставьте меня в покое». На эти кучи бумажек реагируют очень болезненно.
Немало ветеранов отказываются от государственных льгот, путевок и других "бонусов" из-за бюрократии и необходимости "ходить и просить", говорит Ярослава Мазур / Фото: НВЧто же касается психологической помощи, то не все понимают, когда она нужна на самом деле. Лишь в редких случаях человек может сам решить, что эта помощь ему действительно необходима. Поэтому ее должны предложить, мне так кажется. Тогда будет результат. Ведь если ветеран просит ее сам, видимо, там уже все плохо, и не факт, что человеку уже смогут помочь.
В больших городах, пожалуй, немного тяжелее [достичь изменений], в маленьких городах — легче. Немного проще создавать ячейки, легче воплощать какие-то идеи. Потому что нас меньше, мы друг друга больше знаем, нам проще общаться.
Поэтому мне кажется, что если Женское ветеранское движение как организация будет больше развиваться регионально, если будет больше ячеек, мы станем более эффективными, сможем видеть больше и охватить больше проблем. Вместе мы — сила.