Владимир Путин в Казахстане, 14 октября 2022 года (Фото:REUTERS/Turar Kazangapov)«Возможности Путина сужаются». Какие ступени эскалации готов пройти диктатор и что может ему помешать — бывший аналитик ЦРУ
Если Россия будет и дальше отступать в Украине, а официальный Киев устоит перед давлением Москвы на фоне ракетного террора, Владимир Путин может попытаться задействовать еще ряд эскалационных шагов в войне. Однако его возможности сужает консолидированная помощь Запада, успехи ВСУ и растущие внутренние риски.
Об этом в своей статье для журнала Forreign Affairs пишет Питер Клемент.
Ранее Клемент занимал ряд высоких постов в Центральном разведывательном управлении США (ЦРУ), в том числе был ведущим аналитиком ЦРУ по России и заместителем помощника директора ЦРУ по Европе и Евразии. Сейчас он является старшим научным сотрудником и адъюнкт-профессором в Школе международных и общественных отношений Колумбийского университета, а также исполняет обязанности директора Института исследований войны и мира имени Арнольда Зальцмана при этой же школе.
НВ пересказывает самые важные выдержки из его материала под названием Putin’s Risk Spiral (Путинская спираль риска).
***
В первой части своей публикации Клемент детально излагает, как российский диктатор Владимир Путин годами готовил политическую почву для своего вторжения в Украину в феврале 2022 года.
Теперь же — после восьми месяцев войны, которая должна была закончиться через несколько дней или максимум недель — «путинское вторжение в Украину превратилось в катастрофическую трясину, которая потенциально угрожает его правлению», констатирует автор материала. «Реакция Путина на накапливающиеся неудачи России на поле боя предполагает, что у него мало „хороших“ вариантов, кроме как поднять ставки и пойти на еще больший риск. Таким образом, решающий вопрос, который стоит перед Украиной и Западом, заключается в том, насколько далеко может зайти путинская эскалация», — констатирует бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ.
Далее он обозначает ряд факторов, от которых может зависеть развитие такой эскалации либо ее пресечение.
1. Способность России закрепить свои территориальные завоевания — или же способность Украины поддерживать наступательный импульс. Эти факторы Питер Клемент считает «ключевыми переменными» в текущих расчетах Путина.
Он напоминает, что успех Украины в освобождении большей части Харьковской области, атаки на аэродромы и склады боеприпасов в Крыму, а также удар по мосту через Керченский пролив («психологически разрушительная атака на ключевую линию снабжения и символ путинского успеха в Крыму») подчеркивают «серьезную проблему, с которой Москва сталкивается в попытке хотя бы закрепить за собой территории, которые она все еще удерживает». Эти события также показывают, с чем Москве предстоит столкнуться в партизанской войне, даже если ей удастся повторно завоевать эти территории. Между тем, как напоминают западные эксперты, еще больше эту задачу для России будет усложнять нехватка высокоточных боеприпасов и даже обычных ракет. К тому же если РФ надеется продвинуться вперед на поле боя — не говоря уже о том, чтобы подчинить себе Украину — ей придется значительно пополнить и расширить численность свои боеспособных сил. Однако попытка путинской мобилизации спровоцировала «критический переломный момент внутри страны» — из РФ бежали сотни тысяч россиян.
2. Перспективы дальнейшей военной и финансовой помощи Запада для Украины. Оценку этого критерия Москвой Клемент называет еще одним «важным фактором на поле боя». «Многое будет зависеть от политической воли западных правительств удовлетворить растущие запросы [официального Киева], удовлетворение которых имеет решающее значение для способности Украины продолжать наступление и вернуть утраченные территории», — подчеркивает аналитик, напоминая, что Владимир Зеленский неустанно призывает союзников отправлять более современное вооружение и настаивает на финансовой поддержке в размере $38 млрд на покрытие дефицит бюджета Украины в 2023 году.
3. Влияние санкций на российскую оборонную промышленность и энергетический сектор — еще один фактор, который «Путину придется взвесить внутри самой России». Нехватка ключевых микросхем и компонентов оружия будет все больше и больше затруднять боевую тактику и возможности российских вооруженных сил. «Точно так же недостаток ключевых западных технологий — таких как детали для бурения нефтяных скважин — будет иметь долгосрочные последствия для экспорта энергоресурсов», — отмечает Клемент. Он также напоминает о более широком ударе по российской экономике: западные санкции привели к 14%-му уровню инфляции, ограничениям внешней торговли и международных финансовых операций, а также потере значительной части иностранных инвестиций.
4. Чрезвычайно высокий уровень жертв российской армии в Украине. Хотя Россия признала лишь 6534 погибших военнослужащих, этим цифрам не верят даже в РФ — что и привело к массовому бегству потенциальных призывников после начала путинской «частичной» мобилизации, констатирует автор материала В августе Министерство обороны США сообщило о 60 —80 тыс. потерь среди россиян (включая раненых), а в середине октября российский ресурс Важные истории со ссылкой на два источника в спецслужбах РФ сообщил, что безвозвратные потери российской армии в Украине могут составлять более 90 тысяч человек (убитые, пропавшие без вести, умершие от ран в госпиталях и раненые, которые не смогут вернуться к военной службе).
«Как все эти переменные скажутся на расчетах Путина, остается неясным. Мало что известно о том, какая информация и разведданные ему предоставляются, или о точности этой информации», — заключает Клемент. Он напоминает, что хотя предположительно провальные разведданные «заставили Путина поверить в то, что вторжение в Украину увенчается успехом в короткие сроки», вина за крах таких планов должна быть возложена и на самого Путина. «Его трактат 2021 года (полная мифов и лжи статья Об историческом единстве русских и украинцев — прим. ред) разоблачил его весьма ошибочные предположения о национальной самоидентификации украинцев, их военном потенциале и готовности защищать свою страну от превосходящего в военном отношении противника», — подчеркивает аналитик.
Какие варианты «зимней» эскалации может рассматривать Путин
Пытаясь спрогнозировать развитие событий в ближайшей и среднесрочной перспективе (в частности в зимние месяцы), Клемент указывает на ряд дополнительных факторов, которые наверняка берет в расчет Путин — и не только на поле боя.
Поскольку российский диктатор считает своим более глобальным противником «коллективный Запад», он «явно рассматривает зиму как ключевого союзника, который позволит ему использовать в качестве оружия энергетическое влияние России на Европу», полагает бывший специалист ЦРУ. На энергетической конференции в середине октября в Москве глава Газпрома Алексей Миллер заявил, что даже в теплую зиму за 5−7 холодный дней якобы «можно заморозить целые города, целые земли». На той же конференции Путин предупредил, что недавний подрыв газопроводов Северный поток — «атака, которая, как подозревают многие, была совершена Россией», — продемонстрировал, что «теперь под угрозой любой критически значимый объект транспортной, энергетической или коммуникационной инфраструктуры, независимо от того, в какой части света он находится, кем управляется, проложен по морскому дну или по земле, по суше».
Это заявление Путина прозвучало всего через неделю после того, как ОПЕК+ (консорциум, членом которого является Россия) объявил о своем решении сократить добычу нефти на 2 млн баррелей в сутки, несмотря на активное лоббирование со стороны США с целью сохранения более высоких уровней добычи. «Это было не слишком тонкое напоминание Вашингтону о том, что энергетическое влияние России простирается за пределы Европы, — констатирует Клемент. — Энергетика также фигурирует в нынешней военной тактике Путина в Украине: ракетные удары по украинским электросетям и другой инфраструктуре, вероятно, предназначены для того, чтобы спровоцировать общественное давление на Зеленского [внутри Украины] с целью принудить его к переговорам с Москвой».
Если же «зимняя» стратегия Путина не поможет той же цели — оказать вдобавок давление на Зеленского со стороны Запада — и если российские силы продолжат терять позиции в Украине, Путин вполне может развить свои часто цитируемые угрозы «использовать все доступные средства».
Одним из возможных вариантов эскалации со стороны Кремля Клемент считает крупномасштабные кибератаки на западную инфраструктуру — угроза, которая, возможно, уже была реализована в виде DDOS-атак на веб-сайты нескольких крупных аэропортов США в середине октября. «Предварительные оценки показывают, что атаки исходили из России. Это свидетельствует о том, что Москва может быть готова использовать киберинструменты, если Запад продолжит вооружать Киев более современным оружием», — подчеркивает американский аналитик.
Гипотетически Россия также может использовать химическое оружие либо тактическое ядерное оружие, чтобы изменить ход сражения на земле. Многократные отсылки к ядерному оружию в речах Путина предполагают, что в его глазах фактор психологического террора, провоцируемый этим оружием, может иметь решающее значение — «если не на поле боя, то за столом переговоров». Однако такой шаг сопряжен для Москвы с большим риском, поскольку, вероятно, повлечет за собой серьезные ответные действия Запада «и запустит спираль эскалации, с которой ни Путин, ни Запад не смогут легко справиться». «Более того, если такой шаг так и не обеспечит Москве перевес в Украине, растущая внутренняя критика неизбежно заставит Путина сосредоточиться на еще более неотложной задаче: удержании власти. И если день такой расплаты настанет, мнение российских провоенных „ястребов“, в том числе некоторых ближайших советников Путина, может оказаться решающим», — прогнозирует Питер Клемент. В этом контекст он также приводит мнение Стивена Сестановича (посол США по особым поручениям в постсоветских странах в 1997—2001, ныне старший научный сотрудник Совета по международным отношениям, профессор Колумбийского университета) — тот полагает, что если кто-либо из окружения Путина начнет склоняться к мысли, что России пора сокращать свои потери, то в определенный момент «Путину понадобятся те, с кем можно разделить вину».
Фактически Путин попытался заранее подготовиться именно к такому сценарию, полагает Клемент. Накануне вторжения в Украину он заручился публичной поддержкой каждого из членов Совета безопасности России, а в заявлении о новой волне российских ракетных ударов 10 октября Путин заявил, что этот ход якобы был предложен ему Министерством обороны РФ по плану Генштаба России. «Однако такие попытки разделить политические риски в этих решениях имеют предел, поскольку именно одержимость Путина Украиной и ее якобы „неразрывной“ связью с Россией привели к развязанию войны», — констатирует автор статьи.
В то время как Киев и его западные союзники сейчас оценивают варианты действий Путина в ближайшие месяцы, ясно одно, считает Клемент: Путин все еще располагает различными способами затягивания войны. Если ему удастся опереться на волну мобилизованных и продолжающиеся нефтяные доходы в поддержании российской военной машины, это может нести серьезные риски и для Украины, и для мира за ее пределами. «Однако в то же время возможности Путина сужаются», убежден Клемент. Он полагает, что со временем диктатору будет все труднее сдерживать растущее общественное недовольство войной, поскольку приближаются президентские выборы 2024 года. «Возможные расколы в ближайшем окружении Путина будет труднее заметить, но они все больше будут угрожать ему напрямую», — прогнозирует американский аналитик, полагая, что «продолжающаяся единая и мощная западная поддержка Украины вполне может усилить эту динамику».
Теги: США Россия Владимир Путин Ядерное оружие Украина-Россия Ядерная угроза Россия-США Кибербезопасность Кибератаки Эскалация Ядерный шантаж Война России против Украины
Читать далее