Активисты движения Жовта стрічка продолжают работать во временно оккупированном Херсоне (Фото:t.me/yellowribbon_ua)«Тщательно продуманная операция». Что задумали оккупанты в Херсонской области — подробности от журналиста Константина Рыженко
Журналист из Херсона Константин Рыженко убежден, что последние две-три недели россияне и коллаборанты в Херсонской области реализуют тщательно продуманную операцию, что его настораживает.
В интервью Радио НВ он рассказал, зачем организовали «эвакуацию» местного населения, где размещены войска оккупантов и какую власть имеют коллаборанты.
— Что нам известно об «эвакуации» из Херсона? Якобы приходили СМСки с тем, что люди должны уезжать, были открытки, где написано «Сохрани семью, выезжай на левый берег». Что вы знаете об этом? Кого и как увозят?
— Это явление происходит последние, пожалуй, две-три недели. И что очень сильно беспокоит, оно системное.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что оно системное? О чем идет речь?
— Если мы посмотрим, как освобождалась Харьковская область, было видно, что [отступление было] стихийное, было захвачено много коллаборантов, было много пленных, много техники.
А здесь в первую очередь уже почти месяц идет переброска техники на левый берег, выезжают кадровые военные, которые составляют костяк группировки, находящейся в Херсоне. Вывозится большое количество разных материальных активов, которые составляют интерес просто в плане грабежа. И идет целая информационная кампания: снимаются ролики, печатаются газеты, печатаются те же листовки.
Это все нельзя сделать в рамках стихийного отступления, как было в Харьковской области. Это говорит о том, что это какая-то тщательно продуманная операция. И это вызывает очень большую настороженность, к сожалению.
— Чего мы там можем ожидать?
— Я думаю, это военная операция. Какого-либо другого эффекта от этого ожидать невозможно. Предположительно, они пытаются сделать информационную военную операцию, которая будет ориентирована непосредственно на страны Запада.
Если мы посмотрим на характер информационных действий внутри России, как они относятся к своему потребителю информации, мы увидим, что им абсолютно все равно, чем кормить своего внутреннего потребителя, чем кормить людей, находящихся на оккупированных территориях. Если их потребитель съел информацию о биолабораториях, фашистах и распятого мальчика, то, объективно говоря, можно четко составить понимание, что ту информационную кампанию, которую они сейчас готовят, они готовят непосредственно на страны Запада. Это единственное, на что они хотя бы как-то реагируют и пытаются как-то не то, чтобы сохранить лицо, но относительно культурно выглядеть.
Поэтому, исходя из опыта того как они поступают с остальными территориями Украины, они уйдут из Херсона, скажут, что «смотрите, пока здесь была Россия, было относительно спокойно, обстрелы были, но маленькие». А как только они выйдут, будет обстрелян Херсон по стратегическим точкам — скорее всего это будут ТЭЦ, газораспределительные системы, электрические подстанции. И само собой они будут пытаться это обставить так, будто это делают ВСУ. И будут пытаться проводить параллели между тем, как было хорошо в Херсоне, пока там была Россия, и как плохо стало, когда пришли ВСУ.
Для этого они и стараются в первую очередь сохранить материальные активы, которые им интересны, и сохранить аудиторию, которую можно будет потом показывать по всем СМИ и говорить: «Смотрите, большое количество беженцев из Херсона, которые боятся ВСУ, которым пришлось эвакуироваться».
Я общаюсь с российскими коллегами-журналистами. Начинаются определенные коррупционные истории по поводу жилья для якобы переселенцев из Херсонской области. В эту системную историю «военной операции» уже потихоньку подключается коррупционная составляющая Российской Федерации.
— Вы сказали, что украинских граждан, которых они сейчас вывозят, будут использовать в пропагандистских видео, как будто они убегают от ВСУ. А может ли здесь быть нечто большее? Россияне пытались использовать украинцев как живой щит. И гражданских они наоборот завозили в те населенные пункты, которые пытались увольнять ВСУ.
— Я не думаю, что в данном контексте они будут пытаться использовать херсонцев как живой щит. Они могли это сделать гораздо раньше, но даже после так называемого «референдума» они спокойно перебрасывали технику понтонами, баржами, невзирая на то, «мирняк», не «мирняк». Как таковой цели, я думаю, не было.
Баржи — это движущиеся цели и дальнобойная артиллерия не могла по ним бить, потому что невозможно предсказать, куда должно прилететь, чтобы попасть. А ствольная артиллерия до Херсона пока не достает… Поэтому в теорию живого щита я не сильно верю. Я вижу здесь исключительно информационно-политическую операцию, которая должна по их плану, как минимум, снизить поддержку Запада и как-то поставить под сомнение действия ВСУ.
— Многие ли украинцы покупаются на эту, как вы сказали, спланированную российскую операцию по «эвакуации», на все эти листовки? Многие готовы переезжать именно на левый берег?
— Некоторая часть людей есть. Нужно понимать, что чувствует человек в оккупации. Дело в том, что, пожалуй, ни один человек, который не был в оккупации, не поймет, что ощущает человек в оккупации, и насколько сильно искажена призма восприятия окружающей реальности. Даже несмотря на то, что эти люди имеют доступ к украинским новостям, они на месте ощущают совсем другое, чем то, что пишут.
Поэтому некоторые люди поддались панике, некоторые люди поддались на разные провокации, которые делают сами русские, а их там, к сожалению, очень много. Они специально ходят по рынкам, по местам скопления людей, специально распространяют разные слухи, все эти истории, где военные якобы о чем-то проговорились. Это же тоже специально спланированная операция по информационному воздействию на население. Поэтому, к сожалению, в последние несколько дней действительно наблюдаются очереди и толпы на выезд.
Мне многие знакомые из Херсона пишут, спрашивают: что делать? Хотя это люди, которые не робкого десятка, достаточно серьезные вещи помогали делать, но все равно они тоже впадают в пораженческие панические состояния и теряются в своих действиях. А когда человек растерян, напуган, им гораздо легче манипулировать в нужную сторону.
Поэтому, увы, определенный процент людей, которые выезжают, есть. Но в то же время есть, наверное, процентов 50 от того количества людей, которые сейчас есть в Херсоне, остаются. И это та категория людей, которые будут на своей земле до конца.
— А что вы советуете своим знакомым, которые спрашивают вашего совета о том, что им делать?
— Я им рекомендую в первую очередь запастись продуктами, переехать ближе к границам города, которые находятся около реки — это микрорайон Остров, Камышаны, Белозерка, в те населенные пункты, где всегда очень высокие грунтовые воды, там всегда есть вода.
Мы уже видим опыт других городов, побывавших под серьезными сражениями. Самая большая проблема у людей — это вода. Поэтому я рекомендую им в первую очередь держаться ближе к воде, к колонкам. И само собой, сделать запасы продуктов, теплых вещей, стараться как-то объединяться, стараться проживать вместе. Так будет гораздо легче в случае чего обогреваться и готовить еду.
— Знают ли те люди, которые уезжают, куда они попадут? Мы уже видели те депортации, которые проходили и в Донецкой области, и в Харьковской области. Что им обещают?
— [19 октября] утром пришло первое сообщение от подписчика, который говорит, что его разлучили с его семьей: одного ребенка отправили в Краснодар, второго в Феодосию, его самого везут, я забыл в какой населенный пункт. Это то, что может ожидать их. Я эту информацию еще не проверил, но первое такое сообщение уже получил.
Куда их вывозят, никто не знает, все говорят, что изначально это было просто «на отдых», «отпуск», «выздоровление», теперь уже говорят, что это «эвакуация». И по большей части вывозятся в Краснодарский край — это из того, что они декларируют. Как оно будет по факту, неизвестно.
Возвращаясь к моим знакомым журналистам из России. Говорят, что сейчас там пытаются реализовывать разные программы для якобы переселенцев из «новоприобретенных» областей и эта война приобретает такой интересный коррупционный оттенок, когда уже им скорее интересен не столько театр военных действий, сколько возможность украсть на построении жилья для переселенцев. Если помониторить российскую прессу, видно, что сейчас очень много внимания уделяется различным социально-гуманитарным программам для переселенца. Мы понимаем, что на самом деле никто заботиться о них не хочет, это все красивая ширмочка для того, чтобы украсть как можно больше денег.
Поэтому пока внятно я вам не скажу, что ожидает переселенцев. Но уверен, что они будут стараться делать [делать так, чтобы было] как можно больше переселенцев, чтобы как можно больше показать, что им о ком-то нужно заботиться и выделять на это деньги.
— У меня очень жуткое предчувствие из-за происходящего. Какое предчувствие у вас?
— Конечно, это ужасное ощущение. Но я все же надеюсь, что мы живем во время информационных технологий и все-таки люди смогут найтись, куда бы их не раскидало. Пока хоть доступ к интернету есть по всему миру.
А людей война сильно разбросает, это увы. Пока мы, к сожалению, сделать с этим ничего не можем.
— Что вы знаете о передвижении русских войск на правом и левом берегах?
— Большого секрета нет, как они изначально и строили свою линию обороны. Выстраивают ствольную артиллерию по всему левому берегу, везде, где только они дотягиваются до правого берега. Это позволит им очень массированно и регулярно, в отличие от систем залпового огня, обстреливать правый берег. Поэтому они туда перебросили в первую очередь личный состав, который умеет управляться с артиллерией.
А на левый берег перебросили большое количество «чмобиков» с достаточно примитивным вооружением. Есть такое предположение, что они пытаются мясом заткнуть ту дырку, которая образуется у них на фронте, не для того, чтобы удержать Херсон и не для того, чтобы сделать там какие-то победы; а просто для того, чтобы замедлить продвижение ВСУ, которое обязательно будет.
Вопрос в том, что если есть «чмобики» в окопах, то это займет две недели, а если бы их не было, то продвижение заняло бы дней пять. Поэтому вся эта история о перегруппировке — она исключительно о том, чтобы замедлить продвижение наших войск, а там, глядишь, и холода наступят. Они надеются, что тогда уже не получится настолько интенсивно продвигаться в режиме контрнаступление.
Мое предположение, что если мы прямо сейчас, в ближайшие пять дней, освободили бы Херсон и полностью фактически правый берег, то ВСУ могут предпринять достаточно эффективную попытку прорыва в направлении Мелитополя и закрепиться на каком-нибудь из плацдармов. В дальнейшем, уже весной, это даст возможность нашим войскам строить контрнаступление с первой оттепелью. Поэтому этот «фарш» в огромных количествах, который они бросают в окопы, пока является стратегией перегруппировки российских войск.
— Мы совсем не знаем имен тех российских оккупантов, которые имеют реальную власть. Мы знаем Владимира Сальдо или Кирилла Стремоусова, который записывает безумные видео. Есть ли там какие-нибудь публичные люди, которые и решают то, что будет происходить в Херсоне и Херсонщине?
— Я бы на самом деле не преуменьшал влияния Сальдо и Стремоусов. Они в некоторых моментах могут иметь достаточно неплохое влияние. Конечно, это влияние контролируемое извне, но по большей части они могут решить достаточно обширный пласт своих нужд и каких-то проблем. Просто не приуменьшайте их роль.
— На что именно они влияют? Если определить степень их ответственности, то за что именно отвечают эти гауляйтеры?
— В первую очередь Стремоусов отвечает за гуманитарку и различные торгово-экономические процессы, которые он пытается выстраивать с Крымом, с «Л/ДНР», с Россией. Несмотря на то, что он очень красиво бегал по разным регионам России, вместе с этим он одновременно решал финансовые вопросы. Финансовая часть во многом завязана на него.
Например, есть информация о том, что Алексей Ковалев (ныне покойный, бывший народный депутат Украины, ставший коллаборантом) занимался непосредственно топливом. Вся топливная структура Херсонщины была завязана на нем. И мы даже заметили, что когда его не стало, очень многие заправки перестали работать, сильно нарушилась логистика, потому что многие люди друг друга не знали.
Сальдо, думаю, это в основном политический вектор. Он отвечает по большей части за разные политические, информационные проекты и разные полутендерные процедуры по освоению государственных бюджетов.
По остальным персонажам я пока сказать вам ничего не могу.
Теги: Интервью НВ Эвакуация Вооруженные Силы Украины (ВСУ) Оккупант Херсон Херсонская область Мелитополь Владимир Сальдо Оккупированные территории Радио НВ Оккупация Война России против Украины Коллаборационизм Временно оккупированные территории деоккупация
Читать далее