Херсонские коллаборанты не могут чувствовать себя в безопасности из-за партизанского движения (Фото:Коллаж НВ)Партизанские силы Украины. Чем занимаются и как координируются тайные борцы с оккупантами — представитель Центра нацсопротивления
О тихих и громких силах сопротивления оккупантам НВ рассказал один из координаторов партизанского движения на юге Украины
Несмотря на то, что некоторые украинские города на юге Украины попали в оккупацию почти 4 месяца назад, врагу не удается полноценно покорить эти территории. К примеру, в Херсоне россияне так и не смогли пока провести псевдореферендум по отделению города от Украины и перевести город на расчеты в рублях.
Вместо этого все чаще появляются сообщения о подрывах неизвестными автомобилей херсонских коллаборантов. Кто-то из них получает легкие ранения, как исключенный из президентской фракции Слуга народа депутат-предатель Алексей Ковалев. Кому-то везет меньше, как подорванному 24 июня Дмитрию Савлученко, представителю так называемой «администрации области», который погиб.
В СМИ озвучиваются разные версии этих событий — от работы украинских партизан до внутренних разборок.
Параллельно с этим почти каждый день на улицах оккупированных южных городов появляются листовки с антиоккупантскими обращениями. Случаются и более простые формы выражения проукраинской позиции — желто-голубые надписи на асфальте, ленты на деревьях и т. д.
О том, каким образом оккупированные города сопротивляются российской агрессии, НВ поговорил с представителем Центра национального сопротивления. Это государственное учреждение, созданное Силами Специальных Операций ВСУ для поддержки и координации всех желающих бороться за освобождение временно захваченных земель.
Украинский военный, работающий в Центре, на условиях анонимности рассказал о партизанах, уничтожающих врагов, а также о различных формах сопротивления оккупантам, которые совершают обычные гражданские украинцы.
— Какие сейчас формы сопротивления оккупантам на временно оккупированных территориях?
— Начнем с того, что мы каждый день видим на улицах [в оккупированных городах] - это листовки, рисунки, граффити. Это самые простые элементы морально-психологического давления на врага. Как это работает? Представим русского Ваньку, который в мае-июне ходит по Херсону, дежурит или еще что-то делает. И тут он видит новость, что где-то взорвали какого-то коллаборанта, а где-то партизаны немного поработали в направлении дерусификации российских военных. В то же время этот русский Ванька видит миллион листовок вокруг него. Возможно, не миллион, но они явно повсюду. Листовки, надписи Слава ВСУ, Смерть врагам, Слава Украине; Русский солдат, мы знаем маршруты, где ты ходишь; Русский солдат — обернись. Морально-психологическое состояние такого бойца очень низкое. Мы это замечаем, на сегодняшний день их боевой дух действительно очень низкий. Это благодаря гражданскому сопротивлению. Ванька видит, что это действительно происходит [подрывы авто] и еще видит постоянные угрозы. И он понимает, что он находится в опасности. Вот почему листовки важны.
В Херсоне листовки на столбах дают четко понять оккупантам, что это Украина / Фото: DR— Как оккупанты реагируют на листовки? Мстят ли они за это гражданскому населению? Устраивают ли репрессии и обыски в поисках партизан?
— Контрдиверсионные мероприятия имеют свои этапы по жесткости и возможностям. Они провели жесткие мероприятия в первые недели оккупации. Вы помните март: акции протеста [в оккупированных городах] были чуть ли не каждую неделю, тысячи людей выходили на улицы. Первый этап контрдиверсионных мер — это было физическое наказание этих людей: их начали избивать, стрелять по ним, то есть запугали. Следующий этап контрдиверсионных мер — это поиск общественных лидеров, депутатов, патриотических людей, которые могли вокруг себя собрать среду. Этих людей пытались поймать. Большую часть удалось проинформировать, чтобы они уехали, остались в безопасности и могли координировать работу уже из других регионов из безопасных мест. Благодаря этому удалось избежать больших потерь, но они все равно, к сожалению, есть. Таких людей арестовывали и задерживали. Но на сегодняшний день других ресурсов, чтобы прийти к каждому, у кого на телефоне стоит сине-желтый флаг или герб, у оккупантов нет.
Поэтому у людей сегодня есть возможность для сопротивления и они ее максимально используют, чтобы оказывать давление на врага. Это касается листовок и простых методов, опасных конечно, но простых, потому что они не требуют каких-то чрезвычайных навыков или ресурсов. Мы разработали ряд методичек, как можно распечатать, подготовить и реализовать этот проект и одновременно обеспечить свою безопасность: чтобы не оставалось остатков краски или рисунков на компьютере, как его правильно почистить, чтобы там ничего не нашли в случае обыска или допроса.
Почему листовки — это важная вещь? У оккупантов нет поддержки со стороны коммунальных служб. Они дают им задачи какие-нибудь, но листовки срывают довольно медленно. Поэтому они решили провести ряд своих акций, для того чтобы показать поддержку России: набрали титушек, которые бегают и за пару рублей зарисовывают триколорами наши листовки и наши рисунки. Они прибегают к таким методам, потому что не имеют поддержки и никто не спешит их срывать или зачищать.
— Как сопротивляются в разных оккупированных городах?
— Возьмем, например, Мелитополь. Там колоссальное количество железнодорожников, отказавшихся работать с оккупантами. Кто-то уехал, кто-то просто не выходит на работу, не работает и не хочет подписывать новые документы на работу по российским правилам. Даже студенты оказывают яростное сопротивление. Россияне объединили два наших вуза, педагогический и Таврический государственный аграрно-технологический университет, в один новый, русский. Помните, в 2014 году сколько телевизионных картинок было создано из Крыма и Востока страны? По незнанию людей или потому, что русские действительно подготовились и имели большую поддержку среди населения. На сегодняшний день этой поддержки нет, студентов нет в этом вузе, они не ходят туда, не хотят там учиться, саботируют его деятельность. Мы посмотрели сюжет на одном из российских телеканалов и там есть комментарий только одного преподавателя, работающего без студентов. Они не могут даже сделать картинку.
Поэтому в Мелитополе, Бердянске, Херсоне они пытаются создать искусственные очереди за паспортами. Заставляют шантажом людей, которые получают социальные выплаты, брать паспорта: или соцвыплата — и ты берешь паспорт, или никак. И даже так, им не удается массово паспортизировать регионы. У них с этим действительно есть большие проблемы. Именно поэтому все эти псевдореферендумы, переходы на рублевую зону, на их законы, перенесены уже в третий раз. Сначала они планировали это на май, потом на лето, теперь на начало осени. Но они давят на людей, действуют как террористы, шантажируют их.
Это советская армия. Она работает очень просто. В Москве какой-то генерал поставил задачу паспортизировать Херсонщину. Он поставил эту задачу своему старшему офицерскому составу, те ниже, ниже и ниже. Но это тоже утрата боевого духа и плохое морально-психологическое состояние военнослужащих. Ведь они постоянно получают выговор, потому что не могут реализовать подобные требования. В Херсоне уже дошли до того, что коллаборант, начальник 90-й Северной исправительной колонии Евгений Соболев, чью Audi недавно кто-то взорвал [это произошло 18 июня, — по данным СМИ, Соболев получил ранения], заставлял заключенных брать паспорта. Они тоже не хотели их брать, но там же зона, сказали: берите паспорта или будет физическая расправа. Поэтому, наверное, там у них будут полноценные показатели, потому что у заключенных людей выбора нет. С гражданским населением у них все труднее.
Если мы говорим о других видах сопротивления — у оккупантов есть, например, проблемы с врачами. В Херсонской области не могут найти врачей, чтобы перейти на так называемую «русскую модель», которая должна работать на оккупированных территориях. Люди отказываются подписывать контракты. Более того, началась частная практика. Врачи не хотят работать по российским законам, они сами организуются, лечат людей дома и делают самодостаточные механизмы для функционирования громады.
С рублевой зоной тоже пока не выходит. По состоянию на июнь российские солдаты преимущественно пользуются гривной, а не рублем. Они не могут где-то что-то купить за рубли, поэтому им легче пользоваться гривной.
Чтобы исправить ситуацию (т.к. случаев отказа о сотрудничестве очень много), они начали на ротационной основе возить на юг Украины работников из России, из Крыма, служащих РФ, для того, чтобы обеспечить работу различных муниципальных служб, в том числе железных дорог и школ. Потому что в Херсоне, например, из 60 директоров школ только двое согласились сотрудничать с оккупантами. Энергодар в этом плане был первым, где учителя поднялись на бунт и продолжили обучать детей в личном порядке по украинской программе.
В результате подрыва автомобиля погиб херсонский коллаборант Дмитрий Савлученко / Фото: DR— Многие все же выехали с оккупированных территорий. Это преимущественно активная проукраинская часть населения, молодежь. Но мы видим, что сопротивление все равно происходит. Кто его делает? Это обычные люди?
— Это действительно то, чем мы гордимся. Это действительно наши люди. Сначала мы приложили очень много усилий для того, чтобы донести информацию, научить, объяснить. Среди всего населения, которое сегодня сопротивляется, возможно, мы 10% научили и запустили эти процессы, а дальше пошла сеть и принцип, что кто-то кому-то рассказал. У нас там есть свои сети, но сопротивление вышло далеко за их пределы. Это все существует не просто потому, что военные этим занимаются, а потому, что люди сами этого хотят. В течение трех месяцев весны, когда было намного легче достучаться до людей, не было информационного занавеса [на оккупированных территориях], мы максимально передавали всю информацию безопасными путями для того, чтобы люди учились. И даже сейчас мы стараемся ломать информационную блокаду, постоянно пытаемся общаться.
— Я иногда общаюсь с людьми с оккупированных территорий, и у некоторых создается впечатление, что о них Украина начала забывать. Потому что приходит новый и новый месяц оккупации, а для них к лучшему ничего не меняется.
— Очень важна обратная связь с людьми с оккупированных территорий. Люди просят говорить и писать о них, обращать внимание. Мы рассказываем о них всеми возможными методами, общаемся, чтобы поддержать этих людей. Сейчас мы призываем и обращаемся ко всем: говорить больше об этих городах героев. Это то, что сегодня могут делать гражданские лица на неоккупированных территориях, чтобы морально поддержать людей [в оккупации]. Это важный момент сопротивления.
— Какие сейчас настроения у коллаборантов? Подрывы автомобилей, кто бы их ни совершал, все касались коллаборантов, а не российских военных. Увеличивают ли изменники количество охраны? Как они ведут себя после этого?
— Они паникуют. К примеру, мелитопольские события. У них была гауляйтер Галина Данильченко, она 31 мая сказала, что не хочет больше работать [по данным СМИ, 30 мая в Мелитополе взорвалась машина, за которой ехал автомобиль с Данильченко]. И их все коллабранты заявили, что они отходят от дел, не хотят работать. Но оккупанты их запугали, сказали: слушайте, вы не думайте, что это так просто — не хотите работать на нас, боитесь, так мы вас сдадим украинским спецслужбам. У них даже с коллаборантами проблемы. Потому что те боятся, с ними уже работают из-за шантажа. Сначала коллаборанты радостно побежали — «Слава России», «мы сейчас новый русский мир будем строить». А когда увидели последствия своих поступков, что происходит сегодня с ними, захотели быстренько сложить полномочия. Но уже не выходит. Теперь у них ситуация, когда действительно лучше перейти к украинским спецслужбам, пойти под справедливый украинский суд, отсидеть срок и искупить вину, чем в один момент быть ликвидированными российскими спецслужбами и российскими военными. Ведь никто их забирать, как Януковича в Ростов, не будет.
— На сайте вашего Центра есть инструкция для тех, кого мобилизуют на оккупированных территориях, — «как сдаться в плен в ВСУ». Я так понимаю, это касается прежде всего так называемых «ДНР-ЛНР». Насколько это эффективный метод борьбы, многие сдаются в плен?
— Другие структуры учитывают сдающихся в плен. Наша цель — информирование и донесение информации до целевой аудитории, назовем ее так. Мы можем только сказать, что в июне эта страница стала самой популярной по востоку Украины, из Луганской и Донецкой областей. Больше всего посетителей — это города вокруг Донецка, в радиусе 75 км: очень много кликов и посещений.
К концу июня в так называемых «ЛДНР» сбавили обороты по мобилизации. Потому что много «уклонявшихся». И к тому же начали останавливаться предприятия. У них теперь проблемы с экономической ситуацией из-за мобилизации. Потому темпы были уменьшены. Люди безумно боятся мобилизации, потому что очень много плохих новостей для них. Например, сначала им пообещали, что они отстоят на блокпосту 40 дней, после этого их переведут обратно в города и будут жить дальше. Они месяц постояли на блокпостах, после чего их перебросили в опасные зоны боевых столкновений. Они начали подниматься на бунт, большинство из них попали под наказание со стороны российских военных, их арестовывали.
— В Херсоне коллаборант Кирилл Стремоусов снова заявляет, что все равно в городе пройдет референдум по присоединению к России. Они теперь это на осень отложили?
— Да, на 11 сентября.
— Каков наш план, чтобы помешать это сделать?
— Мы сейчас работаем над тем, чтобы снизить темпы паспортизации. Они и так малы, но наша цель не просто дальше надеяться, что все ок и что люди дальше будут сопротивляться. Наша цель — взорвать эти процессы, чтобы люди не брали паспорта и россияне не имели данных о людях. Многие наши государственные службы и структуры просто не оставили никаких персональных данных о людях из громад. Россияне должны приобретать их обманным путем, шантажом, террором. Например, звонят людям, представляясь каким-то социсследованием и собирают данные. Кому-то деньги предлагают. В Херсонской области предлагают 10 тыс. рублей помощи за полученный паспорт. Наша цель — бороться с этим, не позволять этого делать. И таким образом сделать максимально приятные и хорошие условия для того, чтобы другие наши ребята из ВСУ имели лучший плацдарм для освобождения территории, когда придет это время и будет происходить то, что должно произойти [деоккупация].
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.