«Конец войны не завтра». Интервью с послом Германии в Киеве о планах Берлина вооружать Украину и гарантировать поражение России
Официальный Берлин понимает, что конец войны с Россией не наступит слишком быстро, и будет продолжать вооружать Украину для достижения стратегической цели в поражении Кремля, рассказала Радио НВ Анка Фельдгузен, чрезвычайный и полномочный посол Федеративной Республики Германии.
https://www.youtube.com/embed/foPuAmSy-IQ
— Вы, вероятно, слышали недавно, есть такой российский политик Петр Толстой, он сказал, что Россия остановится только на польской границе. Они пойдут дальше. Они затем пойдут в Польшу. Затем они придут к вам. Вот это такие реалии. Мне кажется, что евроатлантической цивилизации нужно научиться противостоять этому шантажу Путина. И как вы считаете, по вашим наблюдениям, есть ли понимание в Европе и США, что нужно, во-первых, не бояться, а во-вторых, действительно дать ответ на такой вот шантаж в глобальном масштабе?
Видео дня
— Я только что вернулась из Польши в Киев. И я могу вам сказать, что действительно в Польше, я была недалеко от украинско-польской границы. Там видно, как НАТО готовится к новым вызовам. И это очень впечатляет. Я из поколения, которое с оружием очень мало столкнулось. Но сейчас мы там видим новое оборудование, много солдат. Я думаю, это не секрет, это можно видеть везде. И честно говоря, я чувствовала, что НАТО ясно, что нужно готовиться. И это не только в Польше, это все натовские страны. И там проходят сейчас каждый день совещания в Брюсселе, которые точно об этом говорят, как лучше готовиться. И Германия — часть НАТО, и мы, активный член этого Альянса, мы хотим делать все, что мы можем. И это потому, что наш канцлер 26 февраля сообщил об увеличении и большом увеличении нашего бюджета для этого. И это тоже причина, что мы недавно еще раз повысили этот бюджет, который есть у Германии, для оружия Украины. Это сейчас два миллиарда евро. Можно все же немного получить за эти деньги.
— Оружие. Разъясните позицию вашей страны. О каком оружии идет речь? Какое оружие планирует Германия предоставить Украине?
— Мы в постоянном контакте с украинскими партнерами. И то, что мы еще планируем, об этом мы редко говорим. Вы знаете, что мы уже поставляли, и сейчас почти 100 украинских солдат, которых обучают на этой гаубице в Германии вместе с нидерландскими коллегами. Это еще не то дальнобойное вооружение, которое нужно, и ваш президент попросил эти системы, которые идут на 100−150 километров, чтобы быть далеко от врага. Мы все это смотрим в наших странах, кто что имеет, что можно передать. Мы все активно приобщены к этому. И еще мы поняли, что конец этой войне, наверное, не завтра. То есть нужно готовить Украину таким современным оружием к будущему. Мы сейчас передали то, что было, что можно использовать очень быстро, потому что это системы, которые украинские солдаты знают. Но уже сейчас мы смотрим на три-шесть месяцев, что можно передать, что есть уже современное, более эффективное, и чем можно научиться пользоваться быстро.
— США объявили и подтвердили программу, которая называется ленд-лиз, и утвердили бюджет в 40 миллиардов долларов. А в этом контексте можно ли ожидать подобной программы от Германии?
— Мы уже выделили два миллиарда, это тоже не маленькие средства. Но это процесс. Потому что наша цель — это стратегическое поражение России. Мы, я думаю, что, как и вы, знаем, что если мы не остановим Россию в Украине, они пойдут дальше. Я думаю, что все это поняли. И потому мы будем каждый день анализировать, что действительно нужно сделать, чтобы это поражение было.
— Очень важно для этого ввести эмбарго на энергоносители из России, на нефть в частности. Германия готова к такому шагу. В то же время, шестой пакет санкций против РФ вызвал споры внутри ЕС. У нас есть опасения, что таким образом этот пакет будет нивелирован или размыт. А мы с вами понимаем, что этими нефтедолларами Путин как раз и поддерживает боеспособность своей армии, которая сейчас терпит колоссальные потери в Украине. Что вы думаете об этой проблеме?
— Мы очень болезненно сейчас поняли, что наша зависимость от энергоносителей из России действительно велика. Мы хотим, как мой министр сказала здесь в Киеве, хотим довести эти импорты до нуля. Мы начали с угля, мы сейчас сделаем это с нефтью. И концом будет газ. Есть страны ЕС, которые еще больше зависят от этой нефти, чем Германия. Мы действительно это решение полностью поддерживаем. Но мы также хотим помочь тем, кто действительно почти на 100% зависим. ЕС — это консенсуальная организация. Это иногда дольше, чем мы все надеемся достичь этих компромиссов. Но они есть, они очень стойкие. На них можно рассчитать. И это значит, что мы нашли возможность помочь этим странам, которые действительно не могут так сразу это сделать. Мы ищем другие источники нефти для них, чтобы скорее выйти полностью из импорта нефти из России.
— И об экспорте я вас спрошу. Сделано ли все в Германии, чтобы русский военно-промышленный комплекс не получал комплектующих?
— И я сегодня уже два раза сидела в укрытии. То есть я знаю, что эти ракеты постоянно направлены на Украину, и действительно и на гражданские такие цели. То есть мы действительно в Германии делаем все, чтобы не было дыр в этом санкционном режиме, чтобы действительно такие комплектующие больше не продали в Россию. И я достаточно оптимистична, что мы действительно делаем все. Я знаю, что даже с крымскими санкциями иногда было такое. Если вы смотрите, какие случаи это были на восемь лет санкций для Крыма, было очень мало. И сейчас я уже по крайней мере слышала, что россиянам уже сложно строить новые ракеты, потому что как раз комплектующих этих нет больше. То есть мы просто с нашими институтами каждый день смотрим, чтобы никто не мог продать что-нибудь в Россию.
— Как вы считаете, вообще мировому сообществу по силам? Смогут ли страны мира все-таки обеспечить этот санкционный режим, чтобы не было этих лазейок, о которых вы говорите?
— Это очень сложный вопрос. Потому что есть мировая экономика, она глобализирована. И наши фирмы продают вещи куда-то, и нужно сейчас очень четко смотреть, что эта страна не может потом продать эти комплектующие России. То есть, это повседневная работа — гарантировать, чтобы таких дыр не было возможности найти, найти какие-то нелегальные пути продать это в Россию. Но каждый день нужно над этим работать.
— Есть ли на уровне вашей страны и в целом ЕС механизмы, четко регламентирующие, что компании стран, которые будут замечены в таком экспорте, просто потеряют европейский рынок? Действуют ли эти предохранители?
— Они действуют, эти предохранители. У нас есть такой институт, называется Федеративный Совет безопасности. Там первый шаг — это всегда заявление в Министерство иностранных дел, мои коллеги смотрят заявления от фирм, которые хотят что-то продать. И они очень активно анализируют эти заявления. И сейчас мы еще скептичнее, чем всегда, смотрим на эти возможности.
— Когда я смотрю на лидеров стран, я скажу так, цивилизованного мира, которые приезжают в украинские города, такие, как Ирпень, Буча, Гостомель, и своими глазами видят зверства, совершенные российскими оккупантами. Мне кажется, это очень важно. И я знаю, что международные команды работают, исследуют тела погибших украинцев для того, чтобы сделать выводы фактически о совершенном военном преступлении. Работа германских команд в этом плане. Насколько активна? На какой стадии сейчас эта работа находится?
— Наш генеральный прокурор в Германии уже открыл производство по таким преступлениям. В то же время, мы уже отправили, я думаю, что двух прокуроров (в Украину). Преступление так велико, что им нужна помощь действительно. И мы хотим это сделать. Мы тоже уже готовили, и уже в Украине оборудование для тех экспертов. Это также около 10 миллионов евро для оборудования, мы это передадим. И таким образом мы поможем. Но это действительно, это европейское сотрудничество. Вы знаете, что были французы, сейчас будут голландцы. Каждый делает то, что он может сделать лучше.
— Недавно слышали высказывания президента Французской Республики, Макрон сказал, что вступление Украины в ЕС может затянуться на десятки лет, это очень длительный срок. Поэтому, возможно, стоит создать какую-то общеевропейскую политическую организацию. В то же время, для Украины очень важно получить этот статус страны-кандидата. Есть ли реакция в Германии на инициативу французского президента? Как вы к ней отнеслись?
— Я думаю, что там очень часто недоразумения. Есть статус кандидата и есть членство. Я лично очень надеюсь, что Украина получит статус кандидата уже в конце июня на Совете Европе. И мы над этим сейчас трудимся. Моя министр здесь сказала публично, что она уверена, что Украина принадлежит к европейским институтам. И что нужно работать, чтобы найти такой консенсус в целом в ЕС. И над этим мы действительно сейчас все работаем. Другое дело — это действительно членство. И президент Зеленский сам нам сказал в этих разговорах, что он знает, что этот процесс стать членом потом — это будет долго и болезненно. Но уже в это время Украина получит деньги, тренинги, консультации. То есть, для Украины это уже очень выгодно. И мне кажется, когда работают над членством, там очень четкие цели. Всем понятно, что делать. Есть такие рычаги с нашей стороны, чтобы действительно убедить людей здесь, что нужно сделать. То есть мне кажется, что сейчас нам всем нужно работать до конца июня, чтобы Украина получила статус кандидата. И уже потом Украина будет работать над процессом членства.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.