«Я верю, что Украина победит». Кристина Квин — о своей преемнице Бриджит Бринк и невозможности отмены санкций США при Путине — интервью НВ

Владимир Путин избрал путь худших мировых диктаторов и будет осужден историей, убеждена временная поверенная в делах США в Украине Кристина Квин. Об этом она заявила в эксклюзивном интервью НВ перед ожидаемым назначением Бриджит Бринк послом США в Украине.

04/05/2022, 17:11:28

Война России против Украины — главные события 4 мая

Кристина Квин около двух лет работала временной поверенной в делах США в Украине. Она оставалась с Украиной в самые трудные годы, включавшие в себя скандал с импичментом в США и войну России против Украины.

Видео дня

Недавно президент США Джо Байден выдвинул кандидатуру Бриджит Бринк на пост нового посла США в Украине. Главный редактор Радио НВ Алексей Тарасов напоследок побеседовал с Кристиной Квин о развернутой Россией войне против Украины, об ошибочном пути, которым Владимир Путин повел Россию, и о роли США в успешном противостоянии Украины российскому вторжению.

— Я бы хотел начать разговор с темы российской пропаганды. Сегодня мы видим такие ее посылы, как «не стоит вооружать Украину, поскольку это приведет лишь к эскалации конфликта» или «не следует вводить санкции против России — это не остановит Путина, пострадает Европа». Таковы на сегодня основные позиции российской пропаганды. У вас есть какое-то объяснение, почему даже европейские лидеры, такие как канцлер Германии Олаф Шольц, публично используют ее тезисы?

— Я бы не хотела спекулировать о том, что говорят или думают другие мировые лидеры. Но могу вам сказать, что Соединенные Штаты не прислушиваются к российской пропаганде или фейковой информации.

Мы определенно не позволяем ей влиять на нас. И конечно, мы не верим этому. Я думаю, что большая часть мира тоже не верит [пропаганде РФ], поскольку полагаю, что мы — международное сообщество и Украина — проделали хорошую работу по развенчанию той ложной информации, которая оттуда исходит. Ведь до чего дошло: Путин лжет так много, что, честно говоря, я не думаю, что с 24 февраля из его уст прозвучало хоть одно правдивое слово. Так что я не считаю, что международное сообщество ведется на его вопиюще ложную информацию.

— Да, но если говорить о санкциях — считаете ли вы, что США могут помочь нам добиться введения эмбарго на поставки российского газа и нефти в Европу? Потому что, как мы знаем, сейчас это очень важный вопрос, крайне важная тема. Как вы думаете, США могут здесь как-то помочь?

— Как вы знаете, Соединенные Штаты уже ввели эмбарго на нефть, газ и уголь из России. Мы призываем наших партнеров в Европе сделать все возможное, чтобы ввести [максимальные] санкции против России и ограничить то количество денег, которые она получает.

С другой стороны, мы должны с пониманием относиться к тому факту, что Европа гораздо больше зависит от российских энергоресурсов, чем США. А мы хотим сохранить единство среди союзников, поэтому стараемся не подвергать контролю на микроуровне то, как действуют другие страны, тем более что все они заявляли о желании ввести санкции против России и подавить ее. Мы позволяем им самим решать, как они будут это делать. Мы не пытаемся контролировать до мелочей каждое их решение по санкционной политике.

— Все мы понимаем, что Владимир Путин полагает, будто он сможет пересидеть санкции, поскольку верит, что его режим будет вечным, тогда как европейские или американские лидеры меняются каждые четыре-пять лет. Видите ли вы какие-либо пути отмены санкций, наложенных на Россию?

— Отмены? Мне трудно представить себе будущее, в котором мы отменили бы санкции при сохранении нынешнего режима в России. Где-то в будущем могут состояться переговоры, в ходе которых мы могли бы обсудить возможность [отмены санкций]. Но прямо сейчас я просто не вижу такой перспективы. Во всяком случае, не в краткосрочном будущем. И уж точно не раньше, чем Россия уйдет из Украины, и не раньше, чем Путин прекратит свою агрессию.

Между тем, я бы хотела отметить важную вещь, которую стоит знать о введенных санкциях. Некоторые из них уже дали немедленный эффект, но некоторым требуется больше времени, чтобы заработать на полную. Я бы сказала, что мы, во-первых, не останавливаемся и продолжаем искать пути введения санкций против России. Во-вторых, некоторые из уже принятых санкций будут усугубляться по мере того, как вступят в полную силу. Я убеждена, что давление на экономику России не уменьшится, в ближайшие месяцы оно будет только увеличиваться. Отчасти это связано с тем, что некоторые из наложенных санкций требуют определенного времени, чтобы дать полный эффект.

И конечно же, мы не собираемся никоим образом ослаблять финансовое давление на Россию, а будем напротив искать способы его усилить.

А насчет «пересидеть» — Путин действительно уже 22 года наделен властью, и он верит, что останется там еще много-много лет.

— То есть, по существу, мы можем увидеть, что, скажем, через четыре года сменится еще один президент Франции, будет другой премьер-министр Италии, новый премьер-министр Великобритании. Так что в конце концов Путин может получить то, чего хочет? Он просто переждет?

— Я бы не стала так сильно фокусироваться на четырехлетнем сроке. Я сосредоточена на том, что происходит сейчас и в ближайшие месяцы. Чего мы добиваемся сейчас, так это абсолютно максимального давления. Что произойдет через три или четыре года — мы побеспокоимся об этом, когда придет время.

Сейчас мы сосредоточены на том, чтобы двигаться вперед, чтобы президент Путин немедленно вывел свои войска. Поэтому мы делаем все возможное, чтобы прямо сейчас оказать максимальное давление и попытаться добиться этого.

— Несколько дней назад российские ракеты ударили по Киеву, когда в городе находился секретарь ООН Антониу Гутереш. Погибла украинская журналистка Вера Гирич. Можете ли вы сказать, что это станет своего рода тревожным сигналом для ООН, чтобы исключить Россию из Совета Безопасности?

— В конечном итоге решения ООН зависят непосредственно от этого органа ООН [Совета Безопасности]. Само собой, США являются членом Совета, но не единственным.

Конечно, я уверена, что США стремятся свести к минимуму влияние России во всех международных организациях, а в некоторых случаях — и вовсе исключить РФ. Я думаю, вы уже видели, что это происходит в некоторых других органах, таких как Совет ООН по правам человека. И это те возможности, которые мы продолжим изучать и оценивать в будущем.

— Но механизма изгнания России из Совбеза ООН нет — как и единогласной позиции по этому вопросу, верно?

— Я не эксперт в процедурах ООН. Но я бы не сказала, что это то, к чему мы сейчас стремимся.

Безусловно, в то же самое время мы уже приняли меры, чтобы исключить РФ из Совета ООН по правам человека. Было бы нелепо, если бы россияне остались там — учитывая то, что они прямо сейчас творят в Украине.

Как я уже сказала, мы продолжаем оценивать все организации, членом которых является Россия, и, конечно же, стремимся исключить ее из организаций, где членство РФ не имеет смысла и откровенно противоречит тому, чем они занимаются.

— Мой следующий вопрос немного о другом. Владеете ли вы инсайдерской информацией о том, как российские элиты воспринимают войну в Украине? Они по-прежнему объединены вокруг Путина? Потому что, судя по разным материалам в международных СМИ, мы видим, что они недовольны, но все остаются рядом с Путиным. Возможно, у вас есть какая-то информация об этом?

— Я не столь хорошо знакома с представителями российских элит. Но исходя из нескольких разговоров и той информации, которой я владею, я бы сказала, что российские элиты напуганы. Очевидно, что президент Путин очень мстителен. Когда люди выступают против него, то часто оказывается так, что они выпадают из окон или бывают отравлены нервно-паралитическими веществами.

Я думаю, что происходит определенное запугивание. А еще — что эти ребята, конечно же, любят свои деньги, и не хотят их потерять. Вы знаете, я не видела в их кругах ни особой храбрости, ни существенного стремления отстаивать правильные вещи. И это очень плохо.

Но, как я уже сказала, со многими из них я не знакома лично. Поэтому я не могу предметно комментировать их мотивы. Но я верю, что когда российские олигархи говорят о том, что никак не могут повлиять на Путина, то это правда.

Непросто, трудно судить. Я предполагаю, что некоторые из них могут иметь большее влияние, чем другие. И, конечно же, я считаю, что все, кто отстаивает свободу, верховенство права и не потворствует пыткам и незаконной аннексии территории, должны выступать против Путина. А если они так не поступают, то приходится сделать вывод, что они заботятся прежде всего о своих личных интересах.

— Верите ли вы в путь дипломатических переговоров с Путиным? После всех зверств, которые мы увидели в Буче, Бородянке, Мариуполе и многих других местах, до части из них мы еще не добрались — вы верите, что некий мирный договор способен положить конец этой войне?

— Насколько я понимаю, украинская делегация продолжает вести переговоры с российской стороной. Из их отчетов мне известно, что к настоящему моменту значительного прогресса достичь не удалось. Но, конечно, если они продолжат переговорный процесс, мы будем поддерживать украинскую сторону как только можем.

И если в конечном счете переговоры приведут к приемлемому для Украины урегулированию, то, знаете, я уж точно не буду выступать против дипломатического решения.

Я полагаю, что мы оставляем за Украиной право принимать решение о том, как, когда и на каком уровне вести переговоры, и мы верим, что Украина знает, как позаботиться о собственных интересах в этих переговорах.

— Как вы считаете, можно ли было бы предотвратить события в Буче и подобные им, если бы союзники Украины вовремя предоставили оружие, которое нам было необходимо в самом начале войны?

— Трудно сказать. Могу лишь сказать вам, что с точки зрения США мы предоставили то оружие, которое, по нашему мнению, оптимально соответствовало ситуации. Очевидно, что ситуация развивалась и менялась, и мы постоянно обсуждали с нашими украинскими партнерами, что им необходимо, что еще мы могли бы сделать, что может быть полезным — и пытались все это предоставить.

Я думаю, вы видели, что мы поставляем разные типы оружия, вооружение разной мощности, и все это базируется на дискуссиях. У нас были двусторонние обсуждения потребностей Украины. Конечно же, мы хотим, чтобы Украина выиграла войну. Бесспорно, это именно то, что все мы хотим увидеть, и мы делаем все возможное в поддержку этой цели.

— Мы действительно верим, что можем выиграть войну. С каждым днем ​​мы верим в это все больше, но вы же помните, что эксперты отводили от 48 до 72 часов на падение Украины. Каким был план американских дипломатов на случай, если бы это действительно случилось?

— Я не хочу строить догадки о том, что могло бы произойти или что мы могли бы сделать, если бы так случилось. Этого не произошло. И я очень рада, что этого не произошло. Украинский народ, украинские военные, украинское правительство действительно показали, что они невероятно сильны, невероятно стойкие, и, откровенно говоря, гораздо более гибкие и инновационные, чем российская сторона. Все это способствовало тому, что Украина смогла дать отпор России. Я бы добавила, однако, что и мы [CША] внесли свой вклад, поскольку поставляли оружие в Украину еще до того, как Россия напала.

Где-то за полторы недели до вторжения я у всех на глазах встречала в аэропорту большую, внушительную партию Джавелинов и прочего оборудования. И поэтому, хотя наибольшую заслугу [в сдерживании атак РФ] я приписываю украинскому народу и украинским военным, мне хотелось бы верить, что хотя бы отчасти в этом есть и роль США, которые начали поставлять оружие еще до нападения России.

И само собой, когда Россия уже вторглась, США продолжали поставлять оружие, и, как мы уже обсудили ранее, увеличивали поставки этого оружия в зависимости от ситуации на местах и запросов украинской стороны.

— Сейчас есть разные прогнозы насчет того, что произойдет дальше. Какому из них вы верите? Превратится ли война в затяжную? Можно ли ожидать переворота в Кремле? В какой прогноз верите лично вы?

— Прежде всего, как и вы сказали ранее, я верю, что Украина победит. Украинцы любят свою страну и сражаются самоотверженно.

Честно говоря, с российской стороны такого не наблюдается. Мы повсеместно видим низкий боевой дух. Видим людей, которые не хотят сражаться. Видим, как людей заставляют идти в бой, хотя на самом деле это вовсе не то, чем они предпочли бы заниматься.

Это сказывается на результатах [армии РФ]. Так что я верю: украинцы победят. Добавлю к этому, что мы ввозим [в Украину] даже больше оружия, чем ввозили в начале войны. И я думаю, что это тоже поможет.

Кстати, не только мы, но и другие союзники действительно активизировали усилия и обеспечивают Украину оружием и другим оборудованием. Так что я полагаю, Украина выиграет гонку на время. Я надеюсь, это произойдет уже скоро.

Я также надеюсь, что Украина победит быстро. Мне трудно сказать, поскольку я не военный эксперт, но я убеждена, что у Украины есть возможность быстро победить. Надеюсь, мы помогаем этому, предоставляя все необходимое оружие и другие материалы. А еще — предоставляя информацию в помощь.

Я бы хотела, чтобы Украина победила как можно быстрее и, само собой, с наименьшими потерями. Потому что было уже слишком много жертв. Чем скорее закончится битва, надеюсь, тем меньше потерь мы увидим.

— США очень помогают, и мы очень благодарны, в этом нет никаких сомнений. Но у меня есть еще вопрос личного характера. Я знаю, что вы работали в посольстве США в Москве в середине 2000-х. Каким был этот опыт? Какую Россию вы видели? Потому что то было начало эпохи Путина, ведь так?

— Да, я работала [тогда в РФ]. Большую часть периода моей работы у руля был Медведев. Не уверена, в какой мере он действительно руководил страной, но по крайней мере на бумаге он был лидером [РФ]. И я думаю, что тогда у нас было больше возможностей для сотрудничества. Я работала в области окружающей среды, науки и технологий, где роль политики тогда была немного менее существенной. Так мне удалось реализовать там ту работу, которую я считала важной. Но, честно говоря, я уехала из России примерно через две недели после того, как они вторглись в Грузию. Я бы сказала, что с тех пор отношения становились все более сложными, а теперь, очевидно, они и вовсе испортились.

Читайте также:

Лоуренс Фридман А теперь он в ярости? Как Путин обманул сам себя и что ему предстоит сделать

Мне жаль, что Россия пошла таким путем. Но в конечном счете я однозначно возлагаю вину за это на президента Путина, который увел страну от хороших отношений с соседями, от хороших отношений с Западом и с другими ведущими странами не только в Европе, но и во всем мире. Я не питаю плохих чувств к России как к стране, и нахожу печальным и прискорбным, что президент Путин повел их в таком ужасном направлении.

— Как вы думаете, в чем состояла наша коллективная ошибка в отношении Путина? Почему мы недооценили его? Я говорю обо всех нас — включая Украину, Европу, США. Чего о нем мы не поняли?

— Я полагаю, что президент Путин, к сожалению, пошел тем же путем, что и многие другие автократы. Они начинают свое правление, будучи довольно уравновешенными и разумными, но чем дольше они находятся у власти, тем более близорукими становятся.

Вы встречали подобное в истории, и наверняка знаете, о чем я говорю. Я думаю, что президент Путин избрал путь некоторых других ужасных диктаторов, которые в годы своего пребывания у власти сотворили ужасные вещи.

Не могу судить о психологии Путина. Не знаю, что у него в голове, но могу оценить всю глубину порочности, до которой он довел это вторжение. Эта бессмысленная атака на Украину ясно показывает, что он пошел по пути худших диктаторов в истории. Я думаю, что история осудит его очень сурово. И мы поместим его в один ряд с небольшой группой других ужасных, чудовищных диктаторов.

— Мой последний вопрос касается вашей преемницы, Бриджит Бринк. Как вы думаете, чего нам ожидать от нее?

— Я знаю Бриджит около 15 лет, в течение которых мы с ней работали вместе, когда я была в Совете национальной безопасности и в Белом доме. Она потрясающая, энергичная, умная. Она очень проукраинских взглядов, является активной сторонницей Украины и ее западной интеграции. Я думаю, она будет потрясающим послом, и убеждена, что вам понравится работать с ней.

— Но я полагаю, очень трудно быть послом в воюющей стране. Есть ли у Бриджит Бринк такой опыт — был послом в стране, находящейся в состоянии войны?

— Бриджит дважды работала в Грузии, а в 2014 году она также занималась вопросами Украины. Так что я убеждена в ее большом опыте. И она привнесет этот опыт, став сильным поборником Украины как в контактах с украинскими властями, так и с правительством США. А еще она действительно прекрасный посредник в плане налаживания связей в американо-украинских отношениях.

— Большое спасибо за уделенное время! Мы очень ценим вашу помощь, помощь США — и надеемся, что победим.

— Безусловно. Я совершенно с этим согласна.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.