«Хочется спасти людей». Рассказ жительницы Мариуполя, которой удалось выехать из заблокированного города
Жительница Мариуполя Евгения Урбанская рассказывает об эвакуации из города, обстрелах и жизни в заблокированном российскими оккупантами городе.
Мариуполь уже четыре недели находится в блокаде, из-за регулярных обстрелов уже погибли 5000 мирных жителей. В городе повреждено 90% жилых домов, из них 60% — вследствие прямых попаданий. Обстрел мариупольского роддома и Драмтеатра, в котором на тот момент нашли убежище около 1 тыс мирных жителей, войдут в историю самых страшных военных преступлений в истории человечества.
Видео дня
До блокады из города выехало около 140 тыс человек, а еще порядка 150 тыс были эвакуированы позже, на данный момент в Мариуполе по-прежнему остаются около 150 тыс жителей. Они не имеют доступа к питьевой воде и еде, электричеству и медицинской помощи. Погибших удается хоронить в братских могилах, искать же людей под завалами некому, ведь спасательные службы в городе не работают, а инфраструктура полностью разрушена.
Репортер НВ Саша Горчинская пообщалась с местной жительницей, 32-летней Евгенией Урбанской. В Мариуполе она работала фотографом, а также как волонтер занималась домашними животными: стерилизацией и пристройством собак и котов. Евгении с семьей удалось выбраться из заблокированного Мариуполя и выехать в Европу. Ниже — рассказ Евгении от первого лица.
Разрушенные в ходе войны здания в осажденном Мариуполе / Фото: REUTERS/Alexander ErmochenkoЯ находилась в Мариуполе и в 2014-м, когда только началась война на Донбассе. Тогда в городе была военная техника, шли уличные бои. Но, в отличие от сегодняшней ситуации, на тот момент у людей все еще оставалась возможность выехать из Мариуполя.
24 февраля 2022 года с самого утра стало понятно, что идет полномасштабное наступление. Мне звонили друзья и родственники с других регионов Украины, а также — из других стран, все они просили нас покинуть город. Но, учитывая опыт 2014-го, и на этот раз хотелось верить, что все закончится уже в ближайшее время. Именно поэтому в Мариуполе было очень много тех, кто остался в городе с надеждой. Позже эти люди испытывали трудности с эвакуацией. Однако в первые дни из Мариуполя никто не хотел уезжать. У меня нет никого среди знакомых мариупольцев, кто покинул бы его в самом начале.
Мы поняли, что город окружен, в первых числах марта. Мобильная связь и интернет на тот момент уже отсутствовали. Было сложно оценить весь масштаб происходящего, но тогда уже стало понятно, что нужно выезжать. Обстрелы продолжались днем и ночью, в городе все горело — везде.
В эти дни мы находились в частном секторе в районе Слободки — он возле моря. Это рядом с центром и Драмтеатром. Этот район пострадал меньше всего, хотя и находился близко к объектам, которые подвергались массовым обстрелам.
Мы жили в родительском доме, который располагался под горой, возле спуска к морю. Долгое время мы считали этот дом безопасным местом, далеко от него не отходили. Но мой папа выходил: говорил, что в городе трупы, везде. В какой-то момент люди стали испытывать сложности с питьевой водой. Поэтому за водой все ходили к ручью. Что же касается запаса продовольствия, он был сделан заранее, но хватило бы его нам максимум на месяц. Все магазины в городе ограбили ещё в самом начале.
Фото, облетевшее весь мир: спутниковый снимок Драмтеатра в Мариуполе перед бомбардировкой. / Фото: MAXAR TECHNOLOGIESТак как мы находились в родительском доме, к родителям часто приходили знакомые — чтобы переночевать или немного переждать. Мы всех пускали. Но однажды нас стало очень много. Поэтому когда к нам пришел дальний знакомый, пришлось ему отказать. Рядом было бомбоубежище, и мы направили его туда, ведь в доме было слишком много народу. Уже после того, как он ушел, мы обнаружили пропажу моего рюкзака. Это был рюкзак из-под старой видеокамеры. Возможно, этот человек надеялся, что там какая-то техника. Но там оказались мои документы — у меня их украли, из-за чего сейчас я имею проблемы, ведь теперь нахожусь в другой стране.
Гуманитарная помощь была от нас далеко — узнали мы о ней гораздо позже. Насчет Красного Креста — мы слышали об этом, и о том, что им, вроде как, удалось кого-то вывезти, но это, скорее, все было на уровне слухов. Так что сейчас информацию о том, что представители этой миссии выехали из города, мне комментировать сложно.
У многих людей, неделями живущих под обстрелами и сиренами, со временем начало притупляться чувство страха. Не все реагируют на сирены и сразу бегут в подвал, некоторые даже выходят на улицу вопреки запретам. С нами тоже было нечто подобное. Но только так можно было продолжать жить.
Все, кто остался в Мариуполе, кто не рискнул покинуть город на свой страх и риск, до сих пор ждут зеленый коридор для эвакуации. Люди рассчитывают на любое оповещение. Те же, кому все-таки удалось эвакуироваться, по факту, сделали это все своими собственными силами. Коридор образовался из потока людей, которые поняли: пытаться покинуть Мариуполь — менее рискованно, чем оставаться в нем. Мы, например, выехали из Мариуполя на своем автомобиле. На пути были огромные очереди, много блокпостов, огромное количество расстрелянных и ограбленных машин.
У наших знакомых, это женщина с детьми, на последнем блокпосту на подъезде к Бердянску забрали мерседес. Дали ей бумажку, в которой было написано, что она дарит его «на нужды российской армии». Их отпустили мирно, но, по факту, она без машины.
У нас же все прошло хорошо. В общей сложности мы провели в дороге сутки, хотя в мирное время этот же участок проезжаешь за пару часов. В целом, нам повезло — все прошло спокойно. Сейчас мы — за пределами Украины. Успели выехать, фактически, в последний момент — потом от соседей я слышала, что на нашей улице горели дома.
Для чего российские войска практически уничтожили Мариуполь? Я не знаю. Возможно, город имеет важное значение как территория. Как только началось полномасштабное наступление и украинские военные стали брать в плен первых россиян, те рассказывали, мол, не знали, куда едут — якобы ехали «на учения». Поначалу мы этому верили, но сейчас даже не хочется думать об этом.
Мариуполь уничтожен, много погибших. Много и тех, кто до сих пор остается в городе. У многих остались там дети, пожилые родители. Связи нет. Некоторые оставили в городе животных — просто потому, что приходилось просто быстро убегать. Лично у меня душа болит за животных. Столько собак, кошек брошенных. У нас собака на соседях, которые планировали остаться, но с ними связи нет. Руки опускаются из-за того, что ничего нельзя сделать.
Основная проблема в Мариуполе сейчас — это отсутствие связи. Многие не в курсе, что в мире происходит, что происходит в стране. Мы тоже долго сидели и думали, уезжать оттуда или нет — не знали, всей ли Украины коснулось то, что мы наблюдали в нашем городе.
Сейчас все очень ждут, когда можно будет наконец-то добраться в Мариуполь, чтобы отыскать своих близких. Хочется спасти людей. Хочется спасти людей. И еще хочется мирного неба над головой.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.