Путин говорит: нам объявили войну, и многие верят. Российский журналист о реакции россиян на происходящее
Бывший главный редактор Русского Newsweek рассказывает, что происходило в России сразу после вторжения в Украину и объясняет, почему теперь многие его соотечественники выезжают из страны
В начале марта журналист Михаил Фишман из соображений безопасности покинул Россию, а теперь НВ связался с ним, чтобы расспросить, как восприняли россияне начало войны в Украине, что говорят о вторжении и санкциях российские СМИ, и насколько сильной поддержкой пользуется Путин.
— Когда вы еще находились в России, какое отношение людей к войне в Украине вы наблюдали?
— Поддержки я не видел никакой, скорее индифферентность. Но я также собственными глазами видел протесты, которые, правда, быстро разгоняли. Мне кажется, главная эмоция первых дней у всех — это шок, потому что никто не ожидал, что начнется война. Наоборот, все чиновники — от МИДа до самого Путина — все предыдущие месяцы твердили, что не собираются ни на кого нападать. Поэтому для большинства населения это произошло абсолютно внезапно.
— В первые дни после вторжения в Украину Евросоюз и США заявили о введении большого пакета санкций против России. Какие из них тогда вызвали наибольший резонанс в России? Как отреагировали россияне?
— Тогда они еще не успели почувствовать эффект санкций. Обыватель не понимает, что такое отключение банков от SWIFT или замораживание резервов Центрального банка. Единственное, что россияне почувствовали сразу — моментальное падение курса рубля. Опасения за свои сбережения возникли сразу же. Я сам наблюдал, как в банки тут же выстроились очереди. Те, у кого есть деньги, бросились их снимать. Пытались также купить валюту.
— А медиа в России не объясняли, что могут означить эти санкции, к каким последствиям могут привести?
— Нет, пропаганда ничего этого не объясняла. Пропаганда ведет себя так же как Владимир Путин: говорит, что санкции неизбежны, что нас хотят ими задавить. Гражданам России не объясняют по телевизору, как они пострадают от войны. Информация шла от банков и от Центрального банка.
Читайте также: «Наиболее вероятный сценарий». В Morgan Stanley спрогнозировали дату дефолта России
— СМИ, в том числе и российские, сообщают, что многие сейчас выезжают из РФ. Кто преимущественно эти люди и почему они выезжают?
— Я и сам выехал из России. Журналисты выезжают, потому что закрываются их СМИ, а они сами опасаются за свою свободу в связи с новым законом про военную цензуру. Выезжает молодежь. Я лично знаю молодых людей, которые уехали еще в первые дни войны, опасаясь призыва. Позже люди стали покидать страну потому, что пошел слух, что введут военное положение и закроют границы. К тому же, самолеты перестают летать, и чем дальше, тем будет меньше возможностей уехать.
— Какая сейчас ситуация с информационными ресурсами? Откуда россияне могут узнавать о событиях в Украине?
— Через два-три дня [после вторжения] власть начала блокировать все независимые источники информации. Очевидно, в Кремле рассчитывали, что война пройдет быстро и победно, и потому [заранее] об этом просто не подумали. Теперь ситуация меняется. Власти поняли, что эта война — надолго. Соответственно в стране введен режим де-факто (не юридически) военного положения и военной цензуры. Все независимые источники информации уже закрыты. Обывателю больше неоткуда получать информацию, кроме как из новостных программ, где слово «война» не произносится, происходящее называют «военной операцией», рассказывают про нацистов, которые стоят у власти в Украине и удерживают в заложниках мирное население.
— Какой эффект может иметь для россиян потеря независимых источников информации? Как это может изменить их восприятие войны?
— Я не могу сказать, как будет меняться общественное мнение. Сейчас социологи фиксируют рост поддержки Путина и поддержку этой войны — хотя война не называется «войной» даже в ходе опросов, да и опросы при нынешнем режиме в России недостоверны. Другое дело, что когда идет война, естественный рефлекс — это сплотиться вокруг власти. Наверное, такой эффект есть. Путин говорит, мол, нам фактически объявили войну, и многие в это верят.
Но нынешняя поддержка Путина несравнима с 2014 годом. Тогда действительно было большое воодушевление в связи с тем, что «Крым наш». Сейчас такого нет. К Донбассу нет такого чувства, нет мысли, что «наконец-то мы забираем наш Донбасс». Никто не понимает, зачем это нужно. Есть просто эффект пропаганды и эффект «с нами борются, значит надо сплотиться». Но этот эффект не очень большой и будет слабеть по мере того, как станет понятно, что Россия превращается в Северную Корею.
Чем дольше эта война будет длиться, тем слабее будет ее поддержка в обществе. И тем более серьезным это будет фактором для Путина.