Евгений Пригожин (Фото:Михаил Метцель / ТАСС)Казнь бойца ЧВК Вагнера. Как Российская Федерация превращается в новое Исламское государство — советник министра внутренних дел
Вадим Денисенко, советник министра внутренних дел, в эфире Радио НВ рассказал, как казнь российского наемника ЧВК Вагнера после его возвращения из плена — превращает Российскую Федерацию в «непредсказуемого террориста».
— Хочу обсудить с вами несколько тем, одна из них — это такая эволюция так называемой частной военной компании Вагнера и их главы Евгения Пригожина. Один из информационных поводов обсуждать это — именно то видео, которое мы увидели. На этом видео вагнеровцы казнят зека Евгения Нужина. О чем вам говорит эта ситуация?
— Здесь не совсем ко мне вопрос, как он попал к вагнеровцам. Для нас важнее обсуждать, для Украины как минимум, о том, что произошло с этим человеком. И эта казнь — это просто средневековье. И это снимают на видео, это выкладывают в свободный доступ на одном из ресурсов, который очень близок к ЧВК Вагнера. То есть, по существу, если говорить о том, что мы увидели, кроме самого варварства, очень важно обратить внимание на заявление Пригожина, который де-факто признал, что это они сделали.
И при этом он демонстративно показывает всему миру, потому что это видео просто так не могло появиться, две вещи. Первое — ему абсолютно плевать на любые законы, он прекрасно понимают, что СК РФ ничего расследовать не будет. По сути, они возвращаются к фашистской модели управления, когда то, что нужно сейчас с их точки зрения государству, в принципе, его можно выполнять, плюя на любую видимость законов. Почему это важно для нас?
Потому что на самом деле, как бы то ни было, но Путин всегда старался соблюдать видимость законности на своей территории. Сейчас просто они от этого отказываются и показывают, что теперь все будет «по понятиям», абсолютный переход к понятийной системе управления государством.
Второй момент это то, что де-факто Пригожин говорит о том, что право на насилие, которое до сих пор было только в руках государства, сейчас может переходить непосредственно к людям, которые сейчас с точки зрения государства или с точки зрения фюрера, в данном случае Путина, якобы выполняют важную для государства миссию.
И никакая церковь, никакой следственный комитет, никакие государственные органы ничего не скажут против него. Поэтому по сути мы имеем ситуацию, когда в России образуется этакая квази-независимая «опричнина», которая может кошмарить и пугать действительно любого в РФ. Если это были только кадыровцы, то сейчас можем говорить, что в России появились еще и пригожинцы.
— Это очень интересная эволюция России, учитывая, что обычно все чиновники, люди в костюмчиках, у них там недвижимость в Европе, великая русская культура, как они утверждают, это интересная эволюция в сторону Исламского государства. Исламское государство никогда никто в мире не признавал как субъект международного права, что это означает для того, каким образом воспринимают теперь Россию?
— В принципе цивилизованный мир понимает, с кем они имеют дело. Они тоже прекрасно понимают, что происходит. Очень хотелось бы, чтобы Amnesty International и подобные организации сейчас начали бы хай и крики по всему миру вокруг этого. Посмотрим, будут ли они это делать. Если говорить о восприятии России другими странами, в принципе, любая уважающая себя страна, которая является страной, молчаливо смотрящей на все происходящее в России, они не могут не понимать того, что процессы, начинающиеся в РФ, могут стать абсолютно неуправляемыми.
И утрата государством права на насилие, она, конечно, может играть злые шутки с самим руководством. Поэтому я думаю, что и Китай, и Индия, и другие страны, пока молчаливо смотрящие на все происходящее, они понимают, что как бы там ни было, но режим Путина становится опасным в том плане, что никогда не знаешь, что дальше от него можно ждать. Становится непредсказуемым.
А для экономических отношений, для политических отношений это, конечно, всегда очень плохо. Поэтому в данном случае Россия из страны-террориста, предполагаемого террориста, предполагаемого для своих партнеров, может превращаться в непредсказуемого террориста. И это больше всего будет пугать те страны, которые сейчас смотрят со стороны и стараются со стороны смотреть на происходящее на территории Украины.
— А что это за полномочия у Пригожина? Когда это стало возможным?
— Это стало возможным, по сути, с харьковским прорывом, когда стало ясно, что все движется в российской армии не туда и не так. Собственно говоря, Пригожин с этого момента понял, что у него есть звездное время. Почему он явился тогда на камеры? Очевидно, все же это была работа пиарщиков Кремля. Потому что они начали понимать, что на самом деле скрыть то, что вербуют зэков, невозможно, скрыть, что что-то не то происходит в армии, невозможно.
Им нужен был один из таких образов, которые покажут, что есть мужики, помогающие армии, попадающие в этот глубинный русский народ, могут понравиться этому самому глубинному народу. И тогда было принято решение показать Пригожина в тюрьмах, и население в целом так или иначе съело эту историю полностью.
Сейчас я думаю, что это уже явно не от Кремля шла эта история с кувалдой. Это уже идет от Пригожина, и здесь мы должны понимать, что сейчас он работает в тандеме с Кадыровым, и этот тандем претендует только на одну вещь, он претендует всего-навсего на министерство обороны РФ.
Дело в том, что и у Кадырова, и у Пригожина относительно ограничен и финансовый, и человеческий ресурс. Минобороны могло бы дать им неограниченный человеческий ресурс и почти неограниченный финансовый ресурс. Но это прекрасно понимает Путин, и я думаю, что Путин будет делать все от себя зависящее, чтобы никакой человек Пригожина не стал министром обороны вместо Шойгу. Но так или иначе Пригожин с Кадыровым добились того, что новым руководителем так называемой СВО стала компромиссная для них и для Путина фигура.
Потому что многие просто начинают говорить, что Суровикин — это человек Кадырова или Пригожина, это ерунда абсолютная, это человек, который понятен им, который, возможно, даже дружен с ними, но в то же время он очень понятен Путину. Дело в том, что через сирийскую войну Путин пропустил около 10 генералов, руководивших сирийским направлением от нескольких месяцев до года. И единственный среди этих генералов, кто дважды командовал сирийской операцией, был именно Суровикин. То есть он человек достаточно понятный для Путина.
Но в то же время это человек, за которого ратовали и лоббировали Кадыров и Пригожин. Почему ратовали? Потому что кроме происходящего на войне и возможности благодаря этому войти в высшую лигу российской политики, пока они там не находятся, как бы это странно ни звучало извне. Но для того чтобы им войти, им нужно сломать своего командующего, и очень важно было бы получить в свое управление Минобороны. Пока им это не удается. Думаю, что в ближайшее время Путин этого не допустит.
— Создавая этого Пригожина, как вы думаете, может ли эта фигура стать чем-то большим? Является ли он таким же одноразовым, как гауляйтеры, как некий Стремоусов или Сальдо?
— Нет, их нельзя сравнивать безусловно. Стремоусов — это вообще никто и зовут его никак. Сальдо — почти никто. Пригожин — это все же фигура и человек, некоторое время входивший в относительно близкий круг Владимира Путина. Затем он немного удалился. Действительно, у него появились определенные проблемы с «доступом к телу». Но с началом боевых действий он понял, что это его время, это его возможность снова вернуться в близкое окружение Путина. А если удастся, то и прорваться в высшую лигу российской политики.
Собственно говоря, сейчас он этим и занимается. Хотя видно, что человек, что называется, поймал звездочку, начинает считать, что он почти неприкосновенен, что с ним будут все равно считаться, потому что без него российская армия, по крайней мере на этом этапе, не справляется. Для этого он себе позволяет многое, начиная от публичных обращений к следкому по поводу того, что нужно немедленно расследовать вопросы государственной измены губернатора Петербурга Белова.
— Как вы думаете, это видео, которое было опубликовано много где. Можем ли мы ожидать, что Россия, население и верхушка воспримут это как норму? Что это станет нормой?
— Российская элита притворится, что она этого не заметила. Им сказать, что они увидели, и ничего не сделать, невозможно. Сказать, что это плохо тоже невозможно для них сейчас. Поэтому я думаю, что никаких дальнейших действий мы здесь не увидим. Единственное, что очень интересно будет смотреть, будут ли давить на следком.
Следственный комитет возглавляет Бастрыкин, и Бастрыкин просто, чтобы мы все понимали, одногруппник Путина, то есть человек, который был старостой группы в той группе, где учился Путин. И сейчас интересно только посмотреть, будет ли публично кататься история «Бастрыкин, открывай дело», не будет ли кататься. Это самое интересное. Но элита, пока не получит какого-либо указания сверху, а я думаю, что такого указания не будет, будет делать вид, что этого видео просто не существует.
— Вы говорили о том, что мы должны ждать от такой организации как Amnesty International, чтобы они заинтересовались этим делом. Но есть большая угроза того, что там будут смещены акценты, Amnesty будет говорить не о том, что на камеру убивают гражданина России, а будут говорить о том, каким образом он попал, винить в этом Киев. Какова должна быть наша стратегия в этом плане?
— В принципе, я думаю, что наша стратегия состоит только в одном: это варварство, варварство и еще раз варварство. Честно говоря, ИГИЛ себе даже что-то подобное очень редко позволяла. А тут как будто цивилизованная страна. Поэтому я думаю, что здесь нужно бить исключительно на варварские истории.
Теги: Россия Украина Российско-украинская война Частная военная компания Вагнера ЧВК Радио НВ Война России против Украины
Читать далее