Тарас Березовец на деоккупированных территориях Харьковской области (Фото:Тарас Березовец / Facebook)«Готовят для нас коварные ловушки». Березовец — о контингенте врага, суицидных атаках на ВСУ и переговорах, до которых Путин может не дожить
Пресс-офицер Первой отдельной бригады специального назначения имени Ивана Богуна и политолог Тарас Березовец в интервью Радио НВ рассказал, кто воюет против ВСУ на бахмутском направлении, как РФ использует «мобиков» и какие ловушки готовит, а также возможны ли переговоры украинского президента Владимира Зеленского с российским диктатором Владимиром Путиным.
— Насколько мне известно, вы были в районе Бахмута. Можете сообщить о ходе боевых действий на том участке фронта, где отведено вашей бригаде находиться?
— Там действительно расположены подразделения нашей бригады. И ситуация за последние недели стала намного сложнее.
Враг прилагает чрезвычайные усилия для того, чтобы захватить населенные пункты Бахмут и Соледар. Количество их атак, как заявил главком ВСУ генерал Валерий Залужный, повысилось в три раза. Мне нужно к этому добавить: кроме ствольной реактивной артиллерии в последнее время добавилась авиация. Враг наносит постоянные авиаудары по позициям, по жилым кварталам городов, пытается разрушить коммуникации, пытается уничтожить опорные пункты ВСУ, а также заставить гражданское население как можно скорее покинуть зону боевых действий.
Враг прибегает к актам террора, поскольку они постоянно используют запрещенные кластерные снаряды, которыми наносят удары, прежде всего по гражданским объектам, по местам, где раздается гуманитарная помощь.
В городе Бахмуте отсутствует централизованная поставка продуктов, лекарств. Как правило, это одни и те же места, куда люди приезжают утром или приходят для того, чтобы получить хлеб, воду, лекарства. И враг, имея своих информаторов и наводчиков среди местных, целенаправленно пытается нанести удары именно по этим гражданским скоплениям.
— Кто по другую сторону фронта? Бахмут, как известно, за последние несколько месяцев — это зона ответственности непосредственно подразделений так называемых «вагнеровцев», подданных Евгения Пригожина, этого повара Путина, который сейчас все больше набирает власть в Кремле. Тем не менее, кто они сейчас, эти «вагнеровцы»? До недавнего времени это была лучше, чем профессиональная армия. Сейчас больше зэков, как мы понимаем, появляются. Есть ли у вас возможность общаться, видеть врага в лицо?
— Нет, я прямо врага в лицо не видел. По одной простой причине. Потому что те, кто попадают в плен, задерживаются подразделениями разведки. Это не функции ВСУ — проводить с ними допросы или другие следственно-оперативные действия.
Что касается подразделений врага, которые сегодня нам противостоят на соледарском и бахмутском направлениях. Действительно, здесь до сих пор остается около двух батальонов «вагнеровцев». В последнее время среди них увеличилось количество криминальных элементов, об этом свидетельствуют источники. Те, кого из них удается взять в плен, подтверждают информацию, что сейчас пошла эта криминальная волна. Именно те, кого Евгений Пригожин лично агитировал, посещая российские колонии.
Это началось примерно с августа. В сентябре и октябре эта криминальная волна наконец-то докатилась до фронта. Они проходили минимальный срок подготовки, в среднем — около двух месяцев.
Но также значительную часть контингента «вагнеровцев» составляли наемники, имевшие многолетний опыт работы в рамках частной военной компании Вагнера. Там, где у их боссов был соответствующий контракт. И это были страны Ближнего Востока, а прежде всего страны Африки. И мы видим переброску сейчас, в частности, так называемых африканских подразделений, то есть наемников, которые до этого находились, например, в Центральноафриканской Республике.
Делается это с целью пополнения отсутствия личного состава этих элитных подразделений, который был уничтожен. В целях покрытия дефицита личного состава они начали переброску так называемых «африканцев».
Уголовные элементы менее подготовлены. Значительное количество военнослужащих ЧВК Вагнера являются наркозависимыми или у них другие хронические болезни, в частности СПИД, гепатит С.
Уже подтверждала разведка: они маркируют этих наемников особым образом. Они имеют либо белые, либо красные повязки. Белые — для гепатитчиков, красные — для тех, кто заражен СПИДом. Для того чтобы их сами наемники видели на поле боя.
Кроме того, значительную часть контингента сейчас составляют так называемые «мобики», мобилизованные, которых перебрасывают в больших количествах. Используют их, прежде всего, для приманки, для разоблачения огневых точек. То есть их бросают в суицидальные атаки с минимальным вооружением, с минимальными средствами защиты только для того, чтобы разоблачить огневые точки, по которым уже потом противник пытается наносить удары.
Есть «вагнеровцы» (назовем их условно «преторианская гвардия») — это элитные подразделения, которые они пытаются беречь. А вот это «мясо» они используют исключительно для того, чтобы бросать, обнаруживать, где находятся наши огневые позиции, и уже потом по ним работает артиллерия, в том числе та, которая передана ЧВК Вагнера.
— Есть ли методы, чтобы противодействовать этому «мясу», которое идет и выявляет позиции? Даже сотни убитых рашистов не стоят наших защитников, просто людей. Есть ли какие-либо предупредительные для того, чтобы это «мясо» не доходило до выявления наших позиций?
— Безусловно, они есть. Я не могу комментировать стратегию и тактику ВСУ на поле боя. Но должен сказать, что наши подразделения знают, как бороться с подобной тактикой врага. Потому что война уже длится несколько лет, в последние месяцы она находится в горячей фазе.
Надо понимать, что мотивация этих так называемых «мобиков», прекрасно понимающих, что они являются не более чем приманкой, воевать остаются с минимальными силами. И с учетом той информации, которую подтверждают, в частности, аналитики Института изучения войны США, они используют активно загрядотряды — то есть либо подразделения Вагнера, либо «кадыровцев», которые применяются по существу в качестве загрядотрядов аналогичных к тем, которые Сталин создал и использовал на восточном фронте во время Второй мировой войны. То есть они фактически их заставляют идти в суицидные атаки. А убегающих они просто расстреливают, их сами уничтожают.
— Перейдем к погодным условиям. Оккупанты остановились на этапе подступов к городу Угледар, они увязли в украинском черноземе. Ноябрь — это все же сезон дождей, не благоприятный для наступления рашистов сезон. Что вы можете сказать?
— Погода в течение сентября и октября была в основном сухой. К нашему счастью, октябрь был одним из самых теплых за время метеонаблюдений, об этом говорят синоптики.
Но в последнее время действительно шли очень затяжные дожди в этом регионе. Это, кстати, касается и юга в частности. Наши подразделения находятся на юге в Херсонской области. И мы как раз с коллегами работали там.
И на южном, и на восточном направлении дороги, если съезжать с асфальтовой или грунтовой, находятся в ужасающем состоянии. Это одна, кстати, из причин, почему наше очень быстрое наступление на юге, динамика которого была высокой, несколько замедлилось. Сейчас фронт находится в статической фазе. Потому что там не просто проехать.
Мы ехали по дороге через подсолнухи, машина вся заляпана грязью, полностью облеплена грязью. Поэтому передвигаться здесь можно только на внедорожниках или на броне, с учетом того, что продолжаются постоянные обстрелы, постоянная нехватка автомобилей, они постоянно выходят из строя. Это самый большой дефицит, который испытывают подразделения ВСУ, причем где угодно.
Потому погода неблагоприятная. Но она столь же неблагоприятна и для нашего врага. У нас, по крайней мере, есть машины. Почти сто процентов этих автомобилей обеспечивают украинские волонтеры и не только украинские. Я хочу поблагодарить наших британских, эстонских друзей, которые помогают нам и, в частности, даря собственный автотранспорт.
А у врага такой помощи нет. У них нет волонтерского транспорта. Все, на чем они передвигаются, это либо БТР российской армии, либо отжатые, захваченные автомобили гражданского украинского населения. И также это усложняет им логистику подвоза дизельного горючего, подвоза БК. Должен сказать, что в значительной степени это влияет на их способность наносить огневые удары.
То есть на этом [бахмутском] направлении они концентрируют максимальные [усилия]. Но если бы не плохая погода, можем представить, что ситуация была бы гораздо хуже.
Поэтому эта погода все равно плохо работает в обе стороны — и в нашу, и в сторону врага.
— Некоторые эксперты говорили в конце лета — в начале осени о том, что по всем имеющимся обстоятельствам выглядит так, что россияне не собираются зимовать на тех позициях, которые они занимали в начале сентября. Что сейчас изменилось? Вы фиксируете какую-то подготовку захватнической армии к зимнему периоду?
— Не знаю, у меня нет такой информации, потому что это вопрос к разведке. Их состояние подготовки к зиме мне неизвестно.
Я должен сказать, что подразделения ВСУ готовятся бесспорно, в частности, запасаются средствами автономного отопления, дизельными генераторами активно запасаются, дронами, дизельным горючим, пауэрбанками.
Могу сказать по поводу нашей бригады: мы уже подготовились больше, чем на 50%. Ощущается определенный дефицит буржуек, но мы думаем, надеемся, что в ближайшее время эта потребность будет закрыта для нас. То же самое касается зимнего обмундирования, ВСУ его получают, в том числе и наши подразделения. В первую очередь отдают тем, кто стоит на первой боевой линии. Потому что они находятся в самых плохих условиях. Что будет делать враг? Я думаю, что 300 тысяч новых мобилизованных (их официальные данные) — это почти в два раза больше, чем была российская армия на момент вторжения, по состоянию на 24 февраля. Тогда было 175 тысяч. Сейчас 300 тысяч они прибавили. Понятно, что удерживать такое количество военных в полях они не способны.
Я лично видел условия на восторженных позициях, когда наша бригада освобождала Харьковскую область: они были хороши только для летних условий. И это довольно условно.
Долговременных, больших, теплых блиндажей они не выстраивали.
Какова ситуация сейчас на оккупированных территориях, я не знаю. Учитывая, что они относятся к своим всегда как к мясу, как к животным, извините, даже хуже, чем к животным, я не думаю, что очень сильно что-то изменилось. У них всегда ощущалась нехватка пищи, воды, одежды, средств индивидуальной защиты, медицины. Потому, думаю, они не собираются сидеть в окопах.
Полагаю, что эта уйма «мяса», которую они мобилизовали, непременно должна быть где-то брошена в бой. Как мы помним из пьесы, если висит винтовка в первом акте, то в четвертом акте она обязательно должна выстрелить. Поэтому они точно готовят для нас какие-то коварные ловушки.
Думаю, одну из таких ловушек мы сейчас наблюдаем на юге, в Херсоне. Анализируя то, что там происходит, и спикеры Оперативного командования Юг это подтверждают, я могу только сказать, что есть все признаки подготовки ловушки на юге. Они специально переодеваются в гражданскую одежду, готовятся к уличным боям, не отводят свои элитные подразделения. Говорят и наши бойцы, что все это ложь, что они вывели [войска]. На правом берегу Днепра остается и морская пехота, и подразделения российского ВДВ.
И я не исключаю, что они могут сейчас повторить с Херсоном то, что НКВД сделало с Киевом в 1941 году, когда был заминирован Крещатик, вся центральная часть города Киева. И когда подразделения Вермахта зашли на Крещатик, на другие центральные улицы, НКВД подорвало это все.
Я не исключаю, что они могли реально заминировать весь центр Херсона, чтобы заманить туда ВСУ, попытаться их таким образом уничтожить. Война с ними убеждает нас в том, что у них нет никаких моральных поступков. Они способны уничтожать и культурные достопримечательности, и учебные заведения, и медицинские — что угодно. У них слова табу и красных линий не существует.
— В западных медиа часто возникают такие мнения экспертов, что все равно придется западной цивилизации пойти на переговоры с Путиным, сажать за этот стол переговоры Зеленского и Путина, соответственно, достичь мира между Украиной и Россией для того, чтобы не было Третьей мировой войны. Мне кажется, это перекладывание великой мировой войны на плечи их потомков, условных внуков. Но сейчас подобный тренд прослеживается в России. Пропагандисты пытаются всячески изменять акценты этой войны, дабы сделать ее народной. Как думаете, удастся ли в РФ превратить войну в народную? Какой это может оказать эффект?
— Попытка превратить войну или так называемую «спецоперацию» против Украины в народную потерпит фиаско, она будет абсолютно провальна. Они не смогли убедить население РФ в необходимости ведения этой войны. Хуже всего, что сделал для них Путин, он им соврал о том, что не будет общей мобилизации.
Более того, они сейчас снова врут. Начали призыв 18-летних россиян, которых они обещают на войну против Украины не отправлять. Это ложь. Уже было множество свидетельств того, что призывники находились на уничтоженном флагмане Черноморского флота Москва, на других участках применялись. Фактически это та же мобилизация, только под другим соусом. То есть призыв — мобилизация.
Поэтому не может быть народной войны, поскольку население этой войны уже не воспринимает и не поддерживает в той части, когда им приходится платить за это своей жизнью и своим здоровьем.
Что касается того, стоит ли садиться за стол переговоров. Мы люди военные, мы выполняем приказ. Давайте оставим этот вопрос политикам и дипломатам. Это их вопросы, их компетенция — вести переговоры с Путиным или не вести. Для этого есть президент, для этого есть министр иностранных дел и другие уполномоченные лица, которые могут это делать. Армия будет выполнять приказ.
Если вы хотите услышать мою личную позицию как офицера ВСУ (я уверен, что это мнение разделяет абсолютное большинство наших военных): любые переговоры с Россией (я не говорю с Путиным, потому что не факт, что Путин доживет до этих переговоров) и тем, кто будет ею руководить, возможны только после их окончательного поражения. Только после того, как ВСУ нанесут катастрофическое, совершенно очевидное для всех, в частности для населения России, поражение, только тогда мы можем садиться за стол переговоров.
Путин, или кто его заменит, будут использовать эти переговоры исключительно с одной целью — пауза для перевооружения, для переучивания своего «пушечного мяса» для того, чтобы начать новую волну войны против Украины. Только они будут умнее. Понимать свои ошибки, их учитывать.
Поэтому крайне опасно в этой ситуации неопределенности сесть с ними за стол переговоров и остановить военные действия. Давайте не забывать, что на оккупированных территориях находятся миллионы украинских граждан. Эта территория увеличилась в три раза с 24 февраля. Поэтому обязанность военнослужащих выполнить приказ, полностью освободить наши территории, восстановить полностью территориальную целостность, а после этого политики и дипломаты должны сделать свою часть. После того как ее сделает украинская армия.
Теги: Владимир Путин Донецкая область Интервью НВ Херсон Херсонская область Кадыровцы Тарас Березовец Переговоры с Россией Владимир Зеленский Бахмут Частная военная компания Вагнера Евгений Пригожин Радио НВ Война России против Украины зеки в армии РФ
Читать далее