Призраки далекой войны. Марк Солонин рассказывает подлинную историю начала Второй мировой
Ежегодно 22 июня, в день начала конфликта между Третьим Рейхом и СССР, в Украине отмечается День скорби и чествования памяти жертв войны. Во время этого периода Второй мировой, известного в российской пропаганде как «Великая отечественная война», Украина понесла тяжелейшие потери среди всех стран мира.
Известный историк Марк Солонин рассказывает, как на самом деле началась Вторая мировая война.
Эта война не была объявлена, и трудно представить, как можно говорить иначе. Совершенно очевидно, что 17 сентября Красная армия начала воевать против Польши, потому что были отданы соответствующие приказы наркома обороны Семена Тимошенко, где было написано: вторгнуться и разгромить, уничтожить противостоящие части польской армии, занять такие-то рубежи.
Это была настоящая война — грохотали пушки, стреляли, летали и бомбили самолеты, были потери, были бои. И хотя в общем масштабе чудовищно больших потерь Советского Союза во Второй мировой войне следующие цифры представляются маленькими, но было примерно 1200 только убитых красноармейцев. 1200 человек — это 1200 семей, в которых произошло такое несчастье. Также несколько тысяч раненных и соответствующее количество потерь с той стороны, плюс 20 тысяч польских военнопленных, гражданских, чиновников и расстрелянных в Катыни, в Медном и, между прочим, под Харьковом.
Вермахт и Красная армия имели одного и того же противника — польскую армию. Их действия были согласованными, скоординированными, и чтобы на этот счет ни у кого не возникло даже малейших сомнений, 18 сентября 1939 года Правда, Известия и все остальные газеты опубликовали совместное коммюнике германского и советского командования, где было написано: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР». И на всю огромную полосу Правды под этим коммюнике была нанесена огромная карта с линией раздела Польши.
Плакат советского агитпропа 1923 года был актуален и в конце 1930-х. Находясь между Германией и СССР, Польша в тех условиях была обречена / Фото: DRНо Иосиф Сталин не собирался выступать на стороне Гитлера — он выступал на своей стороне. Сталинская империя обладала на тот момент самой мощной сухопутной армией в мире и преобладающей мощью по целому ряду показателей: по количеству танков как таковых, танковых бригад, танковых механизированных корпусов, боевых самолетов, эскадрильи авиаполков. В этом СССР превосходил Англию, Францию и Германию — трех главных игроков в Европе — вместе взятых, поэтому смешно даже предполагать, что Сталин выступал на стороне Гитлера. Это Гитлер почти валялся в ногах, и нацистское руководство все лето упрашивало Сталина. Вопрос стоял о том, разрешит ли Сталин Гитлеру начать вторжение в Польшу. Советский Союз мог помешать Гитлеру начать войну самыми разнообразными способами: достаточно было громко стукнуть по столу.
Первоначально война должна была начаться 25 августа 1939 года — именно тогда германская армия планировала вторгнуться в Польшу, причем приказ фюрера об этом был зачитан вплоть до уровня солдат, и колонны, поднимая столбы пыли, двинулись к польской границе. Диверсионная группа в ночь с 24 на 25 августа захватила туннель и перевал между Польшей и нынешней Словакией, что позволило бы сразу же ворваться в Польшу с южного направления. Но тут Гитлер дает стоп-приказ, и все эти огромные колонны, скрежеща гусеницами, разворачиваются и уползают назад.
Читайте также:
Богдан Нагайло Празднование Дня победы — неприятная правда и выводы для Украины
Вообще так поступать нельзя, это вам скажет любой выпускник коротких шестимесячных курсов лейтенантов, ведь войска настроены на наступление, и если они видят, что начальство само не понимает, воюют они или нет, это страшно их деморализует.
А произошла такая смешная малость: премьер-министр Великобритании Чемберлен — тот самый Чемберлен, которого обваляли во всем соре и грязи, обозвали «соглашателем» и «предателем интересов мировой демократии»; тот самый Чемберлен, который имел несчастье подписать Мюнхенский договор, — прислал Гитлеру личное письмо, в котором сказал: «Каким бы ни оказался по существу советско-германский договор, он не может изменить обязательство Великобритании по отношению к Польше, о котором правительство Его Величества неоднократно и ясно заявляло и которое оно намерено выполнять. Если возникнет необходимость, правительство Его Величества полно решимости и готово применить без промедления все имеющиеся в его распоряжении силы, и невозможно предвидеть последствия военных действий, если они будут начаты».
Получив лишь одно это письмо от британского премьера, Гитлер отдал стоп-приказ. А чем, собственно, Чемберлен мог ответить? У Англии была ничтожно малая по сравнению с советской и маленькая по сравнению с Вермахтом сухопутная армия. Но даже такой завуалированной угрозы от Чемберлена было достаточно, чтобы Гитлер впал в истерику. Так что можем только себе представить, что было бы, если бы по столу ударил Сталин в лице «товарища» Молотова.
Часть Европы думала, что Гитлер — это последний барьер против Сталина. И всякий раз советские историки в советских учебниках указывали: буржуазия в своей трусости, в своей боязни рабочего класса видела в Гитлере барьер против Сталина. Интонация такая, что Сталин — это просто душка, замечательный добрый дедушка, которого не стоит бояться.
Если разобраться, что на момент начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года числилось за Гитлером? Четыре тысячи незаконных внесудебных расправ на момент захвата власти — это те, кого убили, похитили, пытали, избили, бросили в тайную тюрьму. 20 убитых евреев во время Хрустальной ночи. Страшная Ночь длинных ножей, когда расстреляли или убили в перестрелке порядка 100 человек руководства штурмовых отрядов. И 60 тысяч были отправлены в концлагеря.
Закачка советской нефти в немецкие цистерны близ Перемышля, июль 1940 года / Фото: DRА что же на стороне Сталина? Семь миллионов жертв Голодомора — это официальное заявление Госдумы Российской Федерации. Семь миллионов людей, замученных до смерти голодом. Порядка миллиона, по минимальнейшей оценке, раскулаченных; 700 тысяч расстрелянных и запытанных до смерти во время Большого террора. И это не считая Гражданскую войну.
На момент начала войны в сталинских концлагерях находились приблизительно два с половиной миллиона человек. У Гитлера — 60 тысяч. И после этого нам говорят, что буржуазия почему-то боялась Сталина и смотрела на Гитлера, как на последний барьер. А вообще наберемся смелости через 80 лет и зададим вопрос: а кто еще мог бы остановить эту красную орду? Наберемся смелости в большей степени и спросим: а кто ее остановил? Ценой разрушенной до тла Германией, 500 тысяч только немецких детей погибло. Я еврей и все понимаю, я знаю, сколько перебили наших. Но 500 тысяч немецких детей погибли под бомбами. Вот такой ценой остановили красную орду.
30 июля 1941 между польским правительством в изгнании и советским правительством было подписано соглашение, первая фраза которого звучала так: «Правительство СССР признаёт советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу». То есть Сталин расписался за то, что Западная Беларусь и Западная Украина — это Польша. И что единственной законной границей является та граница, которая была закреплена советско-польским соглашением, договором о ненападении.
Почему Сталин на это согласился, и после этого согласился на создание польской Армии Андерса, а самое главное — хотя бы на бумаге согласился выпустить всех польских граждан, находящихся в советских лагерях и тюрьмах? Давайте вспоминать. 10 июля немцы были в Пскове, 16 июля немцы были в Смоленске. От Смоленска до Москвы на электричке часов шесть. И после такого, когда с начала войны еще и месяца не прошло, уже начинаешь по-другому разговаривать в отношении «английских поджигателей войны». Они и всякая «буржуазия» уже становятся последней соломинкой, за которую хватается утопающий. А поскольку польское эмигрантское правительство находилось в Лондоне, и Британия всегда, с первого до последнего дня войны, признавала его законным правительством, понятно, что Черчилль намекнул об этом Сталину.
Гитлер же не стал ни о чем договариваться с «советами», чем и приблизил свое самоубийство. У такого преступника и изувера, как Гитлер, не могло быть ума по определению. Но если бы у него были хоть какие-то мозги, то на тот момент надо было подписать со Сталиным нечто вроде Брестского мира № 2. Но у Гитлера кружилась голова от восторга, от успехов — дальнейшую историю мы знаем.
Почему Советский Союз не был осужден за вступление во Вторую мировую войну на стороне Третьего Рейха? Вопрос хороший, но у меня нет на него даже миниатюрного ответа. Единственное, что можно предположить, — причины те же самые, по которым санкции против Москвы в 2014 году ввелись с такой временной отсрочкой. Западная демократия имеет очень большую инерционность. Это паровой каток, который ползет очень медленно. Поэтому для того, чтобы изгнать Советский Союз после вторжения в Польшу, надо было работать с темпом решений в два-три дня, но они просто не умеют работать быстро. Это неизбежная особенность демократической системы правления: надо согласовывать мнения, позиции, первое чтение, второе чтение, третье чтение… Быстрота решений диктаторов имеет свою цену для народов, как и медлительность демократии.
Этот материал был подготовлен по мотивам интервью Марка Солонина для программы Особистий код Евгения Киселева, которая выходила на Радио НВ.