Артиллерия ВСУ накрывает позиции врага на южном фронте (Фото:Скриншот с видео TERRA Ops)«Мы их разминаем». Украина еще не выиграла, но РФ уже проиграла — беседа с разведчиком на передовой о наступлении ВСУ в Херсонской области
На херсонском направлении Вооруженные силы Украины продолжают разминать оборону оккупантов, говорит руководитель подразделения Terra Николай (Абдула) Волохов.
В интервью радио НВ он рассказал, кто воюет против украинцев, какая у них мотивация, а также о том, почему Украина еще не выиграла, но Россия уже проиграла.
— Подразделение Terra опубликовало видео, как ваши разведчики сопровождают наступление ВСУ в Херсонской области. Должен процитировать журналиста из Херсона Константина Рыженко, который, как и все украинцы, очень переживает по поводу контрнаступления, не хочет, чтобы мы ничего лишнего не сказали. Он пишет: «Если сейчас кто-то [скажет], прокляну до конца жизни, чтобы не стоял и соски не твердели». Что вы поняли о враге на Херсонщине?
— Во-первых, относительно тех видео, которые мы выкладываем и того, чтобы информация, которая вообще появляется в сети, не давала никакой полезной информации для врага. Поскольку я командую разведывательным подразделением, скажу вам так. Все видео, которые мы выкладываем, проходят жесткое цензурирование: оттуда вырезается все то, что может быть полезно [врагу], и остается все то, что может быть только для них деморализующим и тем, что будет поднимать боевой дух украинской армии и украинской нации. Это во-первых.
Во-вторых, все эти [события на] видео происходили несколько в другое время, чем вы их смотрите, поэтому полезного для врага там совсем ничего [нет].
Что касается врага на Херсонщине, что я хочу сказать? Позиции у них достаточно неплохие. Но, как вы могли видеть по видео и из того, что я могу рассказать, мы их разминаем. Наша артиллерия работает очень хорошо. Цели поражаются каждый день. Лично я наблюдал уничтожение около 20 целей артиллерией, огнем с корректировкой. Огонь очень точен.
И я верю в то, что скоро их линия будет достаточно размякла для того, чтобы совершить прорыв, о котором все так долго говорят. Не могу сказать, когда это произойдет, я не знаю. Если бы знал, то все равно бы вам не сказал.
— Есть разные сообщения о том, к чему готовится враг на Херсонщине. С одной стороны, если Путин что-то провозгласил, что это как Россия, эти фейковые референдумы будто бы провел, то, конечно, есть приказ держаться до конца, как было во времена Сталина. С другой стороны, как и в Харьковской области, на других участках, у врага должен сработать инстинкт самосохранения. У них есть приказ держаться до конца? Или все же есть признаки, что они готовы спасаться?
— Конечно, они готовы убегать, готовы спасаться. Прежде всего потому, что это москали. Они пришли на нашу землю. И я знаю из перехватов, что они совершенно не испытывают какой-то жизненной потребности, которую испытываем мы, стоять здесь до конца, умирать за эту землю. И они, конечно, готовы бежать.
Для них это просто армия! Это просто приказ. Если они могут сбежать, они бегут. Если они могут поднимать белый флаг, они его поднимают.
Мы за этим наблюдали при разведке боем даже. Во время штурмовых действий на их позициях поднимали белое знамя, пытались сдаться. Не всегда удачно, потому что это — война.
Что касается наступательных действий. Они бегут. Я не чувствовал от них какой-то сверхустойчивости или какой-то сверхмотивированности, или, по крайней мере, желания сугубо военного: выполнить приказ любой ценой.
ВСУ еще не показали далеко и части своего потенциала на Херсонском направлении, что можно с ними сделать. Я уверен, что они побегут, и мы отгоним их в Херсон как минимум, а там уже посмотрим.
— Кого именно вы видите из оккупантов? Или это россияне? Или это бурят, чеченцы и так далее? Или это так называемые «ДНРвцы», «ЛНРвцы»? Видели ли вы «чмобиков» уже на Херсонщине?
— Давайте из интересного. Видели бурят через объективы оптики наших дронов. Есть достаточно мощная оптика, позволяющая увидеть фактически лицо. Видели бурята в белых тапочках, которые вылезали из окопа и пытались из автомата Калашникова стрелять по дрону на дистанцию более одного километра. Очень смешно это выглядело. Я думаю, что эти белые тапочки на нем очень символически были одеты, потому что это была как раз та позиция, в которую мы корректировали огонь танком, а затем САУ, попали многие. Думаю, что в этих белых тапочках его оттуда и вывезли.
Касательно того, что слышно по перехватам. Россияне по всем направлениям имеют определенные смешанные контингенты, но в большинстве своем они все же используют то, что мы называем малыми народностями или какими-то жителями сел. Я не слышал людей с четким московским акцентом, чтобы они прямо " Акалы". Они пользуются человеческим ресурсом своей периферии.
— У них есть разведывательные отряды. ГУР публиковал перехват, где была довольно долгая такая беседа двух оккупантов. Они говорили о том, что действительно " укропы" эффективно работают, и как не эффективно работает их сторона, которую они могут бить по своим, что они бьют и по своим собственным окопам. Что вы можете об этом сказать? Все же мы должны понимать, что у них тоже есть средства.
— Давайте начнем от более конкретного к более общему. Только наблюдали вражеский танк, который вел огонь по собственным позициям. Мы даже некоторое время не корректировали по нему огонь, потому что в принципе он делал хорошее, богоугодное дело, приближал украинскую победу. Мы улыбаясь смотрели на это. Потом, конечно, его оттуда прогнали, потому что еще сейчас перенаведется по нашей пехоте, не дай Бог, попадет.
Что касается работы артиллерии на Херсонском направлении. Мое мнение, конечно, субъективное, но стараюсь объективно на это смотреть: их артиллерия работает просто в десятки раз хуже. Чем это обусловлено? Во-первых, мотивацией. Чувствуется в их работе желание отстрелять боекомплект и поскорее оттуда свалить. Связано это с тем, что их позиции часто уничтожаются, они серьезно переживают.
Есть ли у них средства для корректировки, могли бы они работать так, как мы? К сожалению да. К сожалению, могли бы. Потому что у них есть и дроны, и крылья для разведки. Но то, что мы наблюдаем, это полная фигня. Это работа по плановым целям, по которым они очень редко попадают. Выбивают просто безумное количество БК, и это вызывает, как правило, только улыбку.
Ты наблюдаешь за попаданием в 500 метрах, в километре от целей, и слышишь по перехвату, что «ребята, очень хорошо, повторите». Поэтому мое впечатление такое, что их артиллерия не эффективна, потому что, прежде всего, не мотивирована.
Не чувствуют они за собой какой-либо правоты, возможно, и желания достичь каких-то результатов. В отличие от нашей артиллерии. У нас каждый выстрел, каждое попадание — это праздник для корректировщиков, для командиров артиллерии, для расчета.
— А изменили что-либо эти иранские беспилотники? Мы обычно их видим в мирных городах. А вот на фронте вы их видите? Сообщается о том, что Иран будет якобы поставлять еще больше этих Шахедов. Какие проблемы они создают для вас?
— Лично мне никаких проблем не создают. Я уверен, что мои позиции, где я и моя команда, они не видят. Они о них не знают, поэтому лично мне никаких.
Если говорить о фронте, то да, пожалуй, это создает определенное психологическое давление, и иногда может заставлять, скажем так, испытывать боевой стресс, работать немного быстрее, возможно.
Для них, по-моему, это инструмент усиления террора — то, что они делали своими ракетами, но ракеты дорогие, эти штуки в сотни раз дешевле. Лично я не чувствую от этого излишнего напряжения.
Инфографика: НВЭтого не стоит бояться как чего-то такого, что может действительно изменить ход войны. А война, как видите, идет к тому, что Россия уже проиграла. Мы еще не выиграли, а они уже проиграли. Вопрос, насколько быстро это произойдет.
Они могут барахтаться, они могут закупать еще какие-нибудь беспилотники сомнительной эффективности. Байракторы им почему-то не продают, они ищут какие-то альтернативы.
Я считаю, что это не даст для них результата.
А то, что по мирным городам… Это такая страна, она так воюет, считает, что это нормально. Это не рыцарская, не порядочная война с их стороны. И я считаю, что все, кто к этому причастен, когда мы победим, понесут ответственность.
— Важным переломом в этой войне стало западное оружие. Мы помним, что после того, как мы получили Хаймарсы и не только Хаймарсы, мы смогли уничтожать склады боеприпасов в разных точках. Но хочу поговорить и о Крымском городе. Мы не знаем, почему произошел этот взрыв. Но увидели ли вы или ваши собратья, увидели ли ВСУ изменения в поставках кафиров? Стало ли оно меньше?
— Когда ВСУ начали интенсивно уничтожать склады с боеприпасами, переправы через реки, и Крымский мост как один из пунктов этого плана поражения, да, [уменьшение поставок] почувствовалось.
Я четко помню, что у нас была неделя, когда наши позиции обстреливались без корректировки, но очень интенсивно, потому что чувствовалось очень большое количество боеприпасов и возможность это все применять. Не жалели по пехоте [использовать] Грады, хотя позиции были чисто пехотны. Даже в небольшом количестве людей они не сожалели использовать кассеты, грады, использовать 152 снаряда, по 10, по 15, по 20 снарядов в точку. Это все летело, летело, летело. И, конечно, это сложно психологически. И рано или поздно такая интенсивность приводит к определенным потерям.
Как только началась работа по складам, интенсивность снизилась в разы. По крайней мере, ствольной артиллерии и РСЗО. На танки, по-видимому, они определенное количество боеприпасов успели накопить, потому что танки еще продолжали некоторое время. " огрызаться". Но мы потом немного сожгли, стали меньше «огрызаться».
Действительно, это работает. И я считаю, что либо успешная логистика, либо не успешная логистика является во многом причиной побед или поражений. Поэтому уничтожение их логистики — это большой шаг к ускорению нашей неизбежной победы.
Теги: Украинская армия Интервью НВ Вооруженные Силы Украины (ВСУ) Разведка Оккупант Херсон Армия России Херсонская область Юг Украины Российская армия Радио НВ деоккупация
Читать далее