Мужчина топчет флаг РФ в Купянске Харьковской области (Фото:Ukrainian Presidential Press Service/Handout via REUTER)Последний аккорд Путина. Как диктатор пытается объяснить, почему россияне должны погибать под снарядами HIMARS — интервью с Бутусовым
Российский диктатор Владимир Путин пытается изменением нарративов и повторением мифов о Великой отечественной войне убедить россиян гибнуть под ударами HIMARS, рассказал Радио НВ Юрий Бутусов, главный редактор Цензор.НЕТ.
— Мы обсуждаем с 21 сентября так называемую частичную мобилизацию, объявленную Путиным. Мы видим, как она проходит, кого туда берут, как их потом пытаются или уже бросают на фронт, есть информация о том, что это делают даже без подготовки и медкомиссии. С военной точки зрения, чего вы ожидаете на фронте после того, как такие первые новобранцы там появятся?
— Сразу каких-то быстрых перемен для россиян не произойдет, наше продвижение сейчас ограничивают, прежде всего, определенные военно-технические проблемы: нехватка боеприпасов, боевой техники, прежде всего боеприпасов. Поэтому преимущество у нас значительное и какое-то количество значительное в людях и в их мотивации, в квалификации наших командиров. Поэтому если они направят сразу какое-то неподготовленное пушечное мясо на фронт, это сейчас никаких изменений на обстановку не будет оказывать.
Конечно, противник пытается мобилизовать такую массу людей, чтобы им хватило не только для того, чтобы экстренным порядком заткнуть дыры на фронте, подпереть свою кадровую армию, но и формировать резервы части второй линии, которые не будут непосредственно участвовать в боевых столкновениях. И как мы видим, они хотят с помощью этих мобилизованных дополнительных сил кадровой армии из Российской Федерации передислоцировать тоже в Украину.
То есть, заместить кадровые войска мобилизованными. Поэтому если говорить об экстренном, немедленном эффекте от этой мобилизации, его в ближайшие дни никто не увидит, но в перспективе, примерно одного-двух месяцев, противник начнет усиливать свою группировку, увеличивать контингент войск в Украине и они будут увеличивать его, прежде всего, за счет увеличения численности кадровых войск, мобилизованных.
И, конечно, это усложнит украинское наступление, усложнит наши наступательные операции, а со временем, если противник сможет вооружить эти резервы, предоставить им подготовку, он сможет выделить силы и для проведения активных наступательных действий.
— Можем ли мы сейчас прогнозировать, куда они в первую очередь будут бросать этих мобилизованных людей?
— Сейчас они будут бросать их туда, где у них в первую очередь рушится фронт. Это оскольский участок фронта, Харьковская область, прежде всего, резервы мобилизованных будут идти туда.
— Есть такие оценки, мы видели их даже от западных экспертов, что сейчас в российской роте вместо 100 человек остается 30−35 человек. Согласитесь ли вы с этими оценками и можем ли мы утверждать, что эта мобилизация и это, говорят, рискованный ход со стороны Путина, вызвано такой нехваткой людей?
— Российская армия с большим некомплектом в пехоте вступала в войну. Были у них и полностью укомплектованные подразделения, но были подразделения, изначально имевшие некомплект процентов 50, затем это только увеличивалось. Поэтому сейчас 30−35 в роте — это еще неплохо укомплектованная рота у них. Кризис пехоты для противника основной, я писал об этом неоднократно до войны, это усугубляется, усиливается сейчас.
Кризис мотивированных бойцов, их отсутствие, и подготовленных бойцов, не просто мотивированных, подготовленных. Сейчас у них это есть, есть роты, которые еще меньше по численности, намного меньше. А еще меньше, чем штатная численность, меньше численность тех людей, которые готовы к активным действиям на передовой, которые могут активно действовать в обороне или в наступлении, а не просто где-то находиться.
Это еще более важный фактор, фактор боеспособности. И он сейчас, во время нашей войны, во время того, как она будет идти дальше, он будет все острее и заметнее для всех сторон. Боеспособность, не просто количество людей. А количество боеспособных людей это именно те люди, которые делают войну и делают бой. Таких людей у них еще меньше.
— Чего вы ожидаете после того, как 30 сентября, как сообщается, Кремль заявит о том, что эти временно оккупированные территории Украины объявят Россией?
— Я думаю, что мы сейчас должны только биться максимально эффективно и внедрять у себя изменения. Сейчас стратегическая инициатива на нашей стороне, не на стороне России. Все эти разговоры с мобилизацией, ударами ядерным оружием — это все попытки Путина перехватить стратегическую инициативу, но она уже от него не зависит, чтобы они там не думали. Они такими словами пытаются превратить войну в Украине из агрессивной войны в воображении собственного электората в отечественную войну.
Они этот нарратив 22 года использовали, с георгиевскими лентами, «бессмертным полком» и сейчас будут мировую войну, которую фактически развязал Путин, превращать в новую «Великую отечественную» войну.
Для этого им нужно как-то объяснить людям, зачем они их гонят умирать под HIMARS, что им делать. Поэтому, конечно, для противника это еще одна мера мобилизации живой силы для того, чтобы продолжать войну и получить основной дефицит, которого у них не хватает — это человеческий ресурс.
У них уже кончились все наемники, добровольцы, кадровые военные, зеки. Теперь остается загнать тех, кто послушен и повинуется государственной пропаганде. Вот на это рассчитан этот последний аккорд, о боеспособности здесь речь не идет, но они, насколько я вижу их доктрину, как они это делают, пытаются просто количественно повсюду, где у них не хватает людей, добавить их во все звенья.
Заменить кадровые части в России, направить кадровых [военных] на войну в Украину, заменить части второй линии, сформировать резервные подразделения, пополнить мобилизованными боевые части в первой линии, несмотря на то, что нет подготовки. Они мобилизуют столько, не 300 тысяч, а столько, сколько им нужно будет загнать и все эти дыры в планировании заткнуть пушечным мясом.
— Мы слышали заявление главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного, что мы уже уничтожили профессиональную российскую армию, уничтожим любительскую. А как мы должны на это ответить, какой должна быть реакция Украины на так называемую частичную мобилизацию?
— Для нас не проблема российская мобилизация, для нас проблема — российская кадровая армия. Так как боеспособность в современной наземной войне обеспечивается качеством командирского состава, именно то, что тренируется в мирное время или готовится в военное.
Поскольку подготовка таких кадров в России малоэффективна, но она проходит исключительно в рамках кадровой армии, поэтому для нас это основная проблема и нам нужно строить свою, конечно, менять стратегию от такой внезапной мобилизации.
Где не было времени никому думать, нужно было срочно печь, как пирожки, новые батальоны, чтобы затыкать ими дыры на фронте протяженностью в две тысячи километров и на границе. Сейчас время изменилось, фронт стабилизировался и нужно готовиться, делать изменения, направленные на создание преимуществ в войне на истощение, в длительной войне.
То есть подготовка, нам нужны качественные изменения в сохранении людей, в том, чтобы мы провели отбор людей на соответствие их должностям, чтобы только те, кто действительно боеспособен, были на боевых специальностях, чтобы был качественный тыл и обеспечение, организована логистика, чтобы мы в рамках этих организационных изменений смогли организовать качественную боевую подготовку.
Нам нужно создавать армию, которая во всех компонентах будет иметь качественное превосходство над врагом. Мы еще не можем обеспечить это технически, но в наших силах и наша обязанность сделать это среди людей, нам людей нужно готовить, в людях должно быть максимальное качество, и людей нужно максимально беречь, это основной ресурс войны.
— Вы уже сказали, что эта мобилизация — это последний аккорд Путина, потому что действительно закончились и зеки, и наемники. А как вы оцениваете то, появляются такие новости, которые мы не можем проверить, что якобы Путин лично чем-то там руководит, войсками, решает, кто куда должен наступать или отступать, или не отступать.
Появились новости о том, что якобы Путин запретил россиянам отходить от Херсона или приказал держать до последнего Лиман. Мы помним, что там сейчас ВСУ проводят активное контрнаступление, что это значит для нас?
— Я не думаю, что у нас есть такая стопроцентная абсолютно достоверная информация о российской системе управления, но думаю, что действительно есть основания полагать, что все стратегические решения утверждаются в кабинете одного человека, поскольку власть в России монопольна, поэтому, конечно, все зависит от мнения одного человека.
Поэтому для нас это в принципе хорошо в том плане, что мы, как децентрализованное демократическое общество, гибче и у нас все сигналы и изменения проходят гораздо быстрее, чем через эту централизованную российскую систему.
Но вместе с тем следует отметить, что нам нужна на определенном уровне централизация, централизация в планировании. В России плохое планирование, а нам нужно качественное планирование, качественное оборонительное планирование.
У нас оно, к сожалению, как отсутствовало, так отсутствует и сейчас. Я думаю, что каждый, кто собирает помощь на фронт, эти бесконечные колонны машин, которые постоянно требуются, ломаются и потом еще и нужно самому их ремонтировать, постоянные запросы дронов и всего прочего обеспечения — все это не может быть проблемой исключительно гражданского общества.
Не может 95% разведывательных задач на фронте выполняться волонтерской техникой, это армия должна делать, государство хоть какой-то значительный процент обеспечивать.
У нас пока волонтерская война, государство не мешает народу выигрывать войну и обеспечивать армию, воевать вместе с армией. Но нам нужно оборонительное планирование, которое бы отвечало реальности. Нам не нужны толпы людей с автоматами в зоне боевых действий, забитые военными все села.
Нам нужны боевые части, хорошо подготовленные на полигонах, из людей, хорошо знающих свое дело, военную специальность. Для этого нужны, конечно, централизованные изменения сверху, которых пока у нас нет.
— Можем ли мы сейчас говорить, что можно рассказать аудитории о том, что происходит вокруг Лимана?
— Вокруг Лимана мы можем сейчас судить, поскольку у нас так организована информационная работа, что у нас даже потери, нанесенные врагу, нет никакой информации, нет никаких данных, что враг потерял.
Это тоже сами журналисты находят. Поэтому от украинской стороны какой-либо подробной информации вы не найдете. Мы можем судить по данным противника, я, например, анализирую информацию по обратной связи от них и по звонкам от бойцов, где нужно что-то уточнить, обстановку.
Официальной позиции у нас сейчас нет. Поэтому, поскольку нет официальной позиции, скажу так осторожно: по тем данным, которые есть у противника, наши войска пытаются прорвать оскольский фронт противника, постепенно выбить его и конечно окружить Лиман для того, чтобы заставить противника сдать этот очень выгодный для нас узел коммуникации. Наши войска владеют тактической инициативой в этом районе и наступление идет на территории уже Донецкой области.
Теги: Россия Владимир Путин Украина Российско-украинская война Радио НВ Война России против Украины
Читать далее