Российский бронированный вездеход стоит у Запорожской АЭС во время визита экспертной миссии МАГАТЭ. 1 сентября 2022 года (Фото:REUTERS/Alexander Ermochenko)«На страже мирного атома». Полгода специалисты Запорожской АЭС выполняют свою работу «в лапах оккупантов» — интервью с работником станции
Сегодня, 4 сентября, проходит шесть месяцев, как Запорожская атомная электростанция оккупирована. 4 марта крупнейшая атомная электростанция в Европе, после тяжелых боев в Энергодаре, была захвачена россиянами.
В последние недели оккупанты неоднократно устраивали провокации с обстрелами ЗАЭС. В Энергоатоме сообщили, что Россия готовится отключить станцию от энергосистемы Украины. 25 августа российские оккупанты спровоцировали первое в истории ЗАЭС временное отключение от энергосети.
Только 1 сентября делегация МАГАТЭ из 14 экспертов пробыла на Запорожской АЭС несколько часов. На станции осталось несколько представителей миссии. Но гендиректор МАГАТЭ уже заявил, что целостность Запорожской АЭС неоднократно нарушалась.
О происходящем на захваченной оккупантами станции в интервью Радио НВ анонимно рассказал работник Запорожской АЭС, когда выехал на подконтрольную Украине территорию.
— Вам известно, как изменились условия труда на ЗАЭС после того, как там побывала миссия МАГАТЭ?
— В день, когда миссия приехала, с самого утра был мощный обстрел города, территории станции. Когда миссия прибыла, было полное затишье. Миссия уехала и вечером снова люди слушали взрывы в городе и вокруг.
То есть обстрелы [продолжаются].
— А обстреливали город или АЭС?
— Они бьют по окрестностям, по территории промзоны города. Обстрелы идут.
— Есть ли у тех работников, которым угрожают, побывавшим «на подвалах», возможность связаться с миссией МАГАТЭ и рассказать об этом? Или это слишком опасно?
— Как город, так и персонал станции находятся в заложниках фактически. Люди, попавшие в подвалы, морально и психологически надломлены. Им очень тяжело было. Я даже не могу представить состояние, в котором находятся работники после пребывания в лапах кафиров.
— За что попадают «на подвалы»? Чего требуют оккупанты от работников ЗАЭС? К чему их принуждают?
— Попасть на «подвал» могут не только работники Запорожской АЭС, но и [жители] всего города. То есть кто-то на человека показал, сказал, что у него активная проукраинская позиция, высказывается, и человека забирают.
Во время обысков, например, в телефоне находят какие-то телеграм-группы, где показывают реальную картину, которая у нас на фронтах, в городе. Все. Для них это показатель, что человек против них. Его вызывают, забирают и человек пропадает на недели. После этого отпускают, но человек находится в таком психологическом и нравственном состоянии, что… Это очень плохо.
— Вы раньше рассказывали журналистам, что на станции есть около 10% коллаборантов.
— Да, это приблизительно по городу. Сами оккупанты об этом вначале говорили в интервью российским пропагандистским СМИ, что к началу военных действий и оккупации города, в городе настроения были 10 на 90. То есть это реально отражение настроений города, работников.
Не думаю. что намного что-то могло измениться. У всех есть родные, проживающие в городах, которые были обстреляны в первые часы начала полномасштабного вторжения, у всех есть дети, то есть все люди знают реальную картину. Город очень сильно объединился вокруг той же обороны города.
— Если говорить о работниках ЗАЭС. Это люди, которые 30 лет жили и работали в Украине, они профессионалы, люди с высшим образованием. Какова риторика коллаборантов среди них? Почему они хотят в Россию?
— Среди работников — специалистов, лицензированного персонала, люди с высшим образованием, которые могут увидеть реальную картину и представить ее себе. Я более чем уверен в том, что наши работники, специалисты не желают видеть Россию.
А если есть случайно коллаборанты, то там промыты мозги. Просто люди живут в каком-то «совке» (Советском Союзе — ред.), хотят видеть этот «совок».
— Сталкивались ли вы с российскими оккупантами, когда были на АЭС?
— Работники Запорожской АЭС сталкиваются с оккупантами фактически сразу, когда прибывают на территорию станции. На проходной осмотр проводят именно российские военные.
Пока доходят до рабочего места, [работники] могут видеть БТРы, технику, военных, которые ходят с оружием по территории станции.
— Проверяют ли телефоны на предмет того, подписан ли человек на какие-то украинские телеграм-каналы?
— С первого месяца оккупации Энергодара вообще было запрещено проносить на территорию станции мобильные телефоны, смартфоны, оборудование с камерами. Потому что в первые дни люди постоянно снимали, где они находятся, что [делают]. [Россияне] поняли, что это доказательства того, что они находятся на станции с военной техникой, потому запретили ее носить.
— Мы видим, что они не очень стеснялись своей военной техники, когда там была миссия МАГАТЭ. Гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси проходил мимо этой техники. Как вы это объясняете?
— Техника [размещается] в машинном зале одного из энергоблоков, мимо которого проходили миссионеры. Видео было, где эта техника стоит.
Мы видим отрывок, когда он проходит мимо главного маслобака, содержащего 128 тонн масла и рядом стоит Урал. Он не заглянул, что в нем лежит — боекомплект, еще что-то. Что хранится в этом Урале — не было зафиксировано.
— Гросси заявил, что два рабочих будут оставаться на станции. О чем вам это говорит? Станция начнет работать в нормальном режиме и будут нормальные условия, чтобы работники продолжили выполнять свои обязанности?
— Во-первых, Гросси в своем первом интервью после того, как уехал со станции, говорил о том, что остаются работники МАГАТЭ там. Но то, их закроют или еще что-то там [сделают оккупанты], будет каким-то сигналом для МАГАТЭ.
А по факту пребывания нескольких человек из миссии МАГАТЭ никак не может морально и психологически помочь работникам станции. Они так же будут проходить через военных. Они живут и видят, что творится, — обстрелы Никополя, Марганца, самого Энергодара.
Помочь может то, что из города и района будут полностью выведены российские войска. Тогда персонал будет спокойно работать — и психологическое, и моральное состояние поднимется.
— На ночной смене ЗАЭС тоже остается какое-то количество работников?
— Смена где-то до 1000 человек.
— Это много.
— Да. На станции работает 11 тыс. — пять смен и другой персонал, днем занимающийся своим делом.
— Где именно россияне хранят боеприпасы и технику на территории ЗАЭС?
— В машзалах энергоблока — все видели это видео, потом МАГАТЭ ходило между автомобилями. Каждый раз, когда проходную проходят работники, они видят БТРы, Уралы.
Территория очень большая. И где именно они? Между блоками ставят свою технику, видели люди.
— Запорожскую АЭС захватили 4 марта. Как оккупанты общались с работниками в первые дни? Что им говорили?
— Сначала риторика не была так агрессивна, что «здесь Россия». Сначала они «освободили» еще что-нибудь. Но работники показывали свое отношение [ненормативной] лексикой. Потом, когда коллаборанты начали за это наказывать людей, все изменилось: люди молча проходят мимо них.
Раз уж «Россия! Россия!», работники начали говорить, что будут работать только на Украину. Но отдельные коллаборанты есть, которые «стучат».
— Вы, наверное, слышали, что одним из планов российских оккупантов является то, чтобы переключить ЗАЭС на Крым. Как вы считаете, возможно ли это технологически? Нуждается ли Крым в этой дополнительной электроэнергии?
— По моему личному мнению, шесть энергоблоков атомной станции — это слишком много для того же Крыма.
Но да, они могут отключить от энергосистемы Украины энергоблоки. Будет повторяться ситуация, когда станция села «на ноль» (отключились реакторы — ред.). За это время они должны совершить какие-то переключения. Но: линия идет 750 кВ, а в Крым идет 330 кВ. Это слишком мало для шести блоков.
У нас четыре линии электропередач идут по 750 кВ, а в Крым 330 кВ.
Логики в действиях оккупантов никакой нет.
Зачем оккупировать станцию, шесть энергоблоков, которым нужно проводить ремонт, [производить] оплаты персоналу, капиталовложения какие-то, но работать будет полтора блока на эту линию. Еще персонал нужно обучать, он должен получить лицензию. Как МАГАТЭ будет относиться к тому, что атомная станция Украины будет просто незаконно работать на Россию?
Да, я считаю, что они могут что-нибудь такое сделать. Но надеюсь, что Вооруженные силы Украины сделают все, чтобы этого не произошло.
— Когда вы поняли, что больше оставаться там нельзя, нужно уезжать?
— После захвата Запорожской АЭС стало ясно, что там будет опасно. Но надежда была на то, что страна не покинет АЭС и в ближайшее время будет освобождение и станции, и Энергодара, и всей территории Украины.
Когда уже в застенках были люди, с которыми ты знаком, с которыми ты работал, стало ясно, что больше невозможно там находиться.
— Мы очень рады, что вы находитесь в безопасности.
— Хочу, чтобы вся страна понимала работников Запорожской АЭС, просто профессионально выполняющих свои обязанности. Они просто не хотят допустить повторения Чернобыльской катастрофы. Они профессионалы, знают, что делают.
Очень хочется, чтобы страна поддерживала — словами или еще как-то. Чтобы люди видели, что они нужны, чтобы все помнили, что они стоят на страже мирного атома.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.