Виталий Капранов (Фото:Ксения Янко / photo-lviv.in.ua)

Россия закончится в Крыму. Виталий Капранов — о том, как Путин покончит с собой, а Россию разорвут на новой Ялтинской конференции

Виталий Капранов, издатель и соавтор YouTube-канала им. Т.Г. Шевченко, на исторических примерах доказывает, что предстоящая битва за Крым станет могилой последней Российской империи, Путин закончит суицидом, а Байден, Макрон и Шольц в бывшем царском дворце в Ялте разоружат и разделят Россию.

31/08/2022, 07:22:52

С издателем беседовала Елена Трибушная, главная редактор и ведущая YouTube-канала Є питання.

— Год назад, примерно в эти же даты, мы говорили с вами о Крыме, и вы сказали, что Крым — это место, где заканчиваются все империи, что там закончится и российская империя, а последний президент России покончит самоубийством в Крыму, потому что аннексией Крыма он загнал себя в ловушку. Когда уже суицид?

— Надеюсь, что праздник, когда он наконец покончит с собой в Крыму, скоро наступит. А для сомневающихся в том, что вся Россия закончится в Крыму, я напомню, что Советский Союз закончился в Крыму — на даче в Форосе был арестован Михаил Сергеевич Горбачев, первый и последний президент Советского Союза, и именно тогда пришел капец Советскому Союзу.

Крым вообще сакральное место, и это видно по всем историческим данным. Там закончило свое существование Скифское государство, когда Россия захватила Крымское ханство, а спустя 70 лет началась Крымская война, и по итогам Крымской войны тогда действующий император фактически покончил с собой — он вышел на парад зимой без шинели в одном мундире, простудился и умер от воспаления легких, то есть он там таки покончил с собой. Исторических данных хватает, а то, что сегодня происходит — это всего-навсего воплощение сакральных вещей. Как бы мы с иронией ни относились к этому вопросу, но Крым оказывается в истории сакральной точкой для России, в которой она погибала уже дважды и, надеемся, сейчас погибнет в третий раз. Все идет по плану.

— Угрозу Украине Россия перестанет представлять только тогда, когда она распадется как империя?

— Бесспорно. Только тогда. Какая бы ни была большая наша планета, а мы с Россией вместе на ней не помещаемся. Даже если увеличить Землю вдвое, все равно мы вместе там не поместимся. А знаете, почему? Дело в том, что в национальном мифе, который построила для себя Россия, нет нам места. Спросите любого «хорошего россиянина», откуда россияне происходят, он скажет — из Киева. Спросите, откуда ваш язык, они скажут — это язык церковных книг, которые в Киеве были. Они полностью претендуют на наше прошлое, и существование нас отрицает существование их. Вот в чем главный секрет того, что украинцев постоянно называют предателями. Украинцы для них предатели. Мы долго над этим думали — кого мы предали, а все очень просто. Украинцы — это единственный материал, из которого можно сделать россиян. Россиян как таковых фактически не существует, у них нет собственной идентичности, а вот русифицированные украинцы — это прекрасный материал для новых граждан империи, и каждый, кто украинец — он отказался быть россиянином. Человек, который говорит по-украински, отказался от российской идентичности, а значит он кто? Значит он предатель. Вон казах может говорить на казахском языке, быть радикалом — его никогда не назовут предателем, потому что он казах. Татарин не будет предателем, а украинец всегда будет для россиян предателем, потому что их логика такова: если ты говоришь на украинском языке, то за что ты так ненавидишь русский? Как-то нас спросили в юности журналисты: «Вот вы издаете украинские книги, за что вы так ненавидите русские?». Поэтому мы не уживемся на одной планете, мы не поместимся на ней. Кто-то должен исчезнуть, и сейчас мы воюем за то, чтобы это были не мы.

— Но вопрос не только в языке. Человек может говорить по-украински, но быть малороссом. Вы недавно сделали блог о том, чем отличались малороссы от украинцев. Если это перевести на сегодняшний день, кого вы сегодня считаете малороссами?

— Сознательную часть украинцев разделяли всегда на два течения: незалежники и автономисты. Один из самых ярких примеров автономистов — это Михаил Драгоманов, дядя Леси Украинки. Он был автономистом, но, как это ни странно, российская империя гораздо больше уничижала автономистов, чем незалежников, потому что с незалежниками все предельно ясно — на нем клеймо стоит, он бандеровец, петлюровец, мазепинец. А вот эти, которые вносят смуту в добрых малороссов, которые готовы уже стать русскими, а они вносят смуту о какой-то автономной Украине — вот это действительно самые большие враги и есть.

Сегодня я бы разделял вопрос языка, потому что он однозначно свидетельствует о принадлежности к какому-то информационному пространству. Язык в интернете, в частности в ютубе — это удостоверение, что ты принадлежишь к украинскому пространству, к Украине виртуальной. А вопрос твоих взглядов — это уже вопрос следующий. Сегодня в виртуальном пространстве украинский язык — первый признак украинца. Вы же не будете все время, разговаривая на русском, через слово добавлять «путин ху*ло». Вот если человек через каждое предложение говорит «Привет, мы с Украины, мы с Украины, мы с Украины» — как ты еще подтвердишь, что ты из Украины, кроме того, что ты говоришь «мы с Украины»? Вот это простой вопрос. Я не буду говорить, что я из Украины, потому что видно, что я из Украины, слышно, что я из Украины, у меня не надо спрашивать «Откуда вы, дядя?». Ясно откуда, когда услышат на каком языке я говорю. Я из Украины и точка.

— У вас на той обложке о малороссах был нарисован Арестович. Он для вас в современной Украине является олицетворением малоросса?

— Ну, его вообще нет, между нами говоря. Он сам признался, что он фейк. У него было когда-то интервью, он говорил: «Я вас обманывал, я на самом деле не патриот, я на самом деле по-украински не говорю, я делал вид, я вас обманывал». Ну что говорить о человеке, которого не существует в природе, который всегда дурачится и завтра скажет «а-ха-ха-ха, я вас обманул»? Он вообще не объект для разговора. То, что мы ведемся на таких персонажей — вот это досадно, потому что это приводит к очень плохим последствиям, и наша сегодняшняя война — это следствие того, что мы повелись на подобных персонажей.

— Война вынесет наверх многих разных персонажей, которые потом будут строить страну.

— Ой, это печальный разговор, но я хочу добавить вам оптимизма: если мы с вами в таких условиях, которые были, остановили российскую агрессию, то уже в лучших условиях мы с вами справимся. Не будем же себя обманывать — то, что мы остановили российскую агрессию — это было фактически восстание нас с вами против «заглянуть в глаза Путину». Если мы в таких условиях, как были, не сдались и выстояли, то в мирных условиях как-то уже надеюсь справимся, даже если мы будем в меньшинстве. Ничего страшного, не в первый раз.

— Как вам кажется, для общества вторжение стало таким стрессом, чтобы оно немного и себя переосмыслило, более требовательно относилось к власти после войны, требовало тех изменений, на которые оно рассчитывает и которые достаются такой большой ценой? Не получится так, что после войны, когда необходимо перезагружать страну, будет, как говорят в последнее время, снова «про*балы»?

— Ну, так получится, само собой, потому что у нас с вами всегда завышенные ожидания. Мы думаем, что есть какое-то общество, которое что-нибудь поймет. Никакого общества не существует, если в каждой отрасли, в каждом населенном пункте, территориальной или профессиональной среде найдется критическая масса активных и патриотически настроенных людей, то общество так или иначе будет следовать за нами с вами. Если мы будем ждать от тети Вали, сидящей у подъезда, что она начнет что-то требовать от власти, я боюсь, что у нас с вами ничего не получится. Демократия так хитро устроена, что она должна иметь две составляющие: первая составляющая — голосование, к которому допускаются все, вторая составляющая — контроль, к которому допускаются те, кто хотят контролировать. Вы не заставите людей контролировать, если они не желают контролировать. Так вот наша задача — построить эту вторую ветвь демократии, которая есть во всех странах и называется она — гражданское общество. И оно у нас сегодня формируется в боях. Если мы, разойдясь с поля боя по своим квартирам, поймем, что каждый из нас также должен сформировать группу единомышленников и взять под контроль свою территорию — и в бизнесе, и в общественной жизни, и территориально на карте Украины, и грызть, и понимать, что здесь как на войне — или ты, или тебя… После войны уже не выйдет «а, ну пусть там себе делают». Нет, у нас сегодня палец на спусковом крючке постоянно лежит. Мы сегодня прошли тот предел, когда мы просто боялись взять кого-то за грудки.

— После статьи, которую Washington Post написала о подготовке к войне и о планах, которые были у россиян, прозвучали претензии к власти, в частности, относительно того, что к вторжению не готовились, так как могли — начиная с октября, могли, даже никого не предупреждая, копать те же окопы, делать противотанковые ракеты. Многих оскорбили слова, что не предупредили потому, что думали, что сбежит полстраны, и некому будет защищать. Это — непонимание своего общества?

— Это отмазка, причем не из лучших. Когда человек оправдывает свои глупые поступки, он может вам еще больших глупостей наговорить. Не зря в армии учили, что не надо оправдываться — надо сказать «виноват» и что ты хочешь сделать для того, чтобы исправиться. Они в армии не служили, поэтому они простых истин не понимают — оправдываясь, ты еще больше запутаешься. Они наговорили глупостей не потому, что они действительно так поступали — они не верили, что нападут, они верили в то, что все хорошие ребята и вообще нечего делить. Ничего не делали, ничего не говорили. А сейчас несут глупости и настраивают против себя эту вот активную и вооруженную часть общества. Потому что это нам с вами в глаза плюнули, это они нас трусами назвали. А это значит, что им есть что скрывать. Я выскажу предположение, а там уже не знаю, что вы с ним будете делать. Мне кажется, что ситуация была такой: кто-то из нашего достаточно влиятельного руководства тайком договорился с Москвой, что они заберут Донбасс, и на этом все закончится, пожмем руки и все — «ну так получилось». Поэтому этот человек или группа людей были главными промоутерами того, чтобы ничего не делать. Открыли новые пункты перехода, поэтому разминировали 19 участков на линии столкновения. Готовился сценарий «Донбасс потеряем да и все». Но ведь Москва не умеет держать обещания, и она ломанулась на Киев. По крайней мере, это единственная версия, которая хоть что-то объясняет. Ну нет другой версии. Что они совсем дураки, право от лева не отличают? Нет.

Виталий и Дмитрий Капрановы присоединились к рядам Азова в первые дни войны / Фото: Facebook / Братья Капрановы

— История с нацистами и бандеровцами, которую довольно долго раздували россияне, прежде чем начать это вторжение. Я думала, она искусственная — они просто создают такой миф и повод, чтобы оправдать это вторжение. Но в той же статье Washington Post, где описывались их планы, говорится, что они даже не планировали запад Украины захватывать, потому что считают, что там живут неисправимые бандеровцы и это вообще бессмысленно. Что говорит о том, что они реально верили в то, что здесь есть нацисты, бандеровцы, и это был никакой не политтехнологический миф.

— Песне о бандеровцах очень много лет. Я думаю, еще со времен Мазепы, только тогда их еще называли мазепинцы, а сейчас бандеровцы, а потом петлюровцы… Миф заключается в том, что украинцы и русские действительно «один народ», но есть некоторые «паршивые овцы», которые сбивают с толку. Греко-католики, иезуиты, ЦРУ, шведы, австрийский генштаб, масоны — очень много людей, сбивающих хороших украинцев с пути. Есть «эти паршивые овцы». Их немного, но они портят все стадо. То есть есть украинский народ, и он страшно хочет коммунизма, но есть портящие все Бандера и бандеровцы. Вот мы их переловим — тогда заживем. Та самая история сегодня: Правый сектор был избран на эту роль главного врага и Ярош с ним, потом они посмотрели, что Правый сектор куда-то исчез — слава богу возник Азов. Азов для них — это вообще козырный туз. У них и символика — все подходящее. И они сказали: «Есть Азов, он плохой, а вот мы Азов „кончим“ — и спасем украинцев». Так думать легче. Опять же, что легче? Осознать, что украинцы — это другой народ, что у нас другая система ценностей, другое представление о добре и зле, что мы иначе живем и другого хотим — или придерживаться мнения, что есть люди, которых Госдепартамент сбил с толку? Это просто гораздо проще. Эта версия полностью укладывается в имперскую идеологию, в любую другую — все украинцы мечтают стать русскими, но есть какое-то имя — Мазепа, Петлюра, Бандера, Ярош, Белецкий, коллективное имя «Азов» — вот эти вот пятеро не дают украинцам наконец-то слиться в экстазе с Россией. Это путь наименьшего сопротивления, это путь, на котором не надо думать, и главное — он очень комплиментарен по отношению к тебе.

Мы с вами не учитываем, что они очень высокомерны по отношению к нам — они на нас смотрят сверху вниз. Почему? Какие для этого основания? Я не знаю. Пожалуй, потому что у них 1/6 часть суши — я думаю, что это решает все. Ну, нефть у них есть. Пожалуй, здесь нужно проводить отдельные психиатрические исследования, но у них к нам всегда было пренебрежение и сегодня есть. Но задуматься над тем, что, может, не надо превосходства — нет! Зачем? Можно просто дать по голове и навсегда научить любить Россию.

— Честно говоря, некоторые и в Украине смотрели снизу вверх на них, и эта война, я надеюсь, убедит их прекратить окончательно и навсегда так делать. Хочу спросить как раз об Азове, к которому вы присоединились — известно ли вам что-то большее о пленных азовцах, и как вы думаете, используют ли сейчас показательное судилище над ними, чтобы сказать: «Вот нацисты, мы их нашли, мы их наказали, денацификация успешно проведена»?

— Прежде всего хочу поблагодарить Азову за то, что они нас спасли в самый тяжелый период обороны Киева.

Что касается пленных, это еще одно, с чем мы будем разбираться после победы. Ведь именно то, что мы были не готовы к войне, именно то, что мы разминировали все переходы в Крым, и привело к окружению Мариуполя. Ребята наши, которые сегодня в плену, должны сниться нашему руководству каждую ночь, потому что это из-за них они попали в плен. Если бы не было удара с Юга, Мариуполь не окружили бы и Азов бы в плен не взяли. Я уже не буду разбираться сейчас, могли их вытащить или не могли, но если бы не взяли Мелитополь, то не окружили бы Мариуполь, а Мелитополь взяли, потому что россияне шли никем и ничем, фактически, не остановленные из Крыма. Поэтому, конечно, начинаются маневры: «Не говорите ничего об Азове, вы мешаете процессу переговоров». И тихо, тихо, тихо сегодня ничего не говорим, потому что нам сказали не говорить.

История с Азовом — абсолютно аморальна. Но от Москвы никто ничего и не ожидал — мы ведь знаем, что они абсолютно безнравственны, что у них ни чести, ни совести, ни вообще представлений о добре и зле. Они живут в другом мире, гуманоиды с другой планеты, а вот к нашим есть вопросы и конкретные претензии. Ведь сегодня азовцы будут использоваться как оружие в информационной войне, а это прекрасное оружие. Во-первых, Путин всегда в любой момент может сказать: Мы азовцев уничтожили — значит, войну выиграли. Денацификация? Вот вам денацификация. В Мариуполе клетка. Видите, они там сидят. Это Нюрнбергский процесс. Мы денацифицируем Украину. Вот сейчас мы их осудим и все можно пожать руки и считать, что мы победили". Итак, Азов — это отдельная статья для отдельного следствия, которое после нашей победы должно пройти, и мы должны сделать выводы для того, чтобы это больше не повторилось. Дело даже не в том, чтобы разобраться, дело не в том, чтобы отомстить — дело в том, что следующая власть, которая будет идти под популистическими лозунгами «Каждый из нас президент» — чтобы эта власть понимала, что за такое будет больно потом. И вот здесь она должна понести наказание, чтобы следующая власть больше в такие игры не играла.

— Кто же наказывает победителей.

— Ну, люди, мы с вами. Это наша победа. Эта война — это наше с вами восстание, это наша с вами победа, это мы победили, а не они [власть]. Мы должны понять их [власти] роль, чтобы следующие уже в такие игры не играли, чтобы они нас слушали раньше, до того.

— Еще о нацистах. Как выяснилось, настоящие нацисты — это россияне. Нужно ли после войны, после нашей победы денацифицировать их и как это сделать?

— Боюсь, у нас с вами все равно сил не хватит. Думаю, что денацификация России должна стать головной болью Европы, потому что сколько можно за нашей спиной отсиживаться. Они там переживают за то, чтобы у них на два градуса температура в доме меньше не стала, а мы здесь умираем. Мы же понимаем, что мы их грудью фактически прикрываем. И чем больше Россия заявляет «Мы умрём в боях, чтоб от Японии до Англии сияла родина моя» — тем лучше, тем более это должно доходить до Европы. Ну хотя бы сесть и поделить Россию, как Сталин с Рузвельтом и Черчиллем, только Макрон с Шольцем где-нибудь в Ялте. Устроить конференцию — Байден, Макрон, Шольц — и в конце концов поделить Россию, но без нашего участия. Я боюсь, что у нас будет очень много дел, и нам будет не до этого. Давайте мы денацификацию России положим на плечи союзников. Мы готовы вам сдать в Ялте дворец для этого — берите, устраивайте Ялтинскую конференцию, делите Россию, обеспечивайте денацификацию, обеспечивайте демилитаризацию, а мы займемся тем, что будем отстраивать Украину, потому что работы у нас — делать и делать.

— Вот именно этим «делать» и тем, что у нас впереди и хотела бы закончить. Что вы пожелали бы украинцам сейчас?

— Я хотел бы обратиться к украинцам — вы даже не представляете, какие вы крутые. Уважаемые друзья, мы сегодня с вами доказали сами себе, что мы невероятно круты, и я прежде всего хотел бы нам с вами пожелать вот этого самоуважения, чтобы мы не рассматривали это как эпизод. Мы должны относиться к миру с этой точки зрения, мы должны требовать от других, по большому счету именно потому, что мы крутые. И наше самоуважение должно быть сегодня постоянным. Тогда мы будем уважать себя, тогда мы будем уважать страну, и тогда мы будем жить счастливо, как победители. Я от всей души желаю нам всем, чтобы мы научились уважать себя и понимать свой масштаб и свое значение в мировой истории. Время наших «И мы, Химка, люди!» прошло. На нас с вами Господь Бог возложил ответственность за мировую историю, и это не преувеличение. Гордитесь, что вы украинцы, живите как супергерои. Супергерои — добрые, супергерои — щедрые, супергерои — могучие и супергерои — требовательные, они не дают себе гадить на голову. Уважайте в себе супергероев, и тогда мир вокруг будет тоже супергероическим.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.