«Ограниченная деэскалация». Чего Путин хочет от встречи с Байденом и в чем их интересы могут совпасть
Завтра, 16 июня, в Женеве состоится встреча президента США Джо Байдена с президентом России Владимиром Путиным. Президент РФ уже заявил, что не ждет от переговоров «ничего прорывного для российско-американских отношений».
НВ публикует перевод колонки для Foreign Policy старшего научного сотрудника Московского Центра Карнеги Александра Габуева о том, чего Путин все-таки хочет от президента США и о чем они могут в итоге договориться.
***
Кремль доволен будущей встречей Байдена с Путиным, но понимает ее причины
С приближением первого саммита в среду, 16 июня, между президентом США Джо Байденом и президентом России Владимиром Путиным Москва, как и Вашингтон, не торопится с оптимизмом относиться к любому потенциальному прорыву (в отношениях — ред.) между двумя странами.
На прошлой неделе тон задал министр иностранных дел России Сергей Лавров: «Мы не завышаем наши ожидания и не питаем иллюзий относительно потенциальных „прорывов“ (в отношениях — ред.). Но существует объективная необходимость в обмене мнениями на высшем уровне о том, какие угрозы Россия и США, как две крупнейшие ядерные державы, видят на международной арене».
Кремль, конечно, доволен саммитом, тем более что инициатива исходила от США. Путин — первый лидер крупной противоборствующей державы, с которым Байден встречается с момента своей инаугурации. Это подыгрывает эго российского руководства и рассчитанным на внутреннюю аудиторию высказываниям Кремля о том, что под руководством Путина Россия снова становится великой державой на одном уровне с Соединенными Штатами.
Тем не менее, у российского руководства ясное представление о мотивах проведения саммита Вашингтоном. Команде Байдена необходимо, чтобы конфронтация с Россией не отвлекала Белый дом от гораздо более неотложных и важных приоритетов, в том числе прекращения пандемии, обеспечения восстановления экономики, устранения глубоких разногласий в американском обществе, решения проблемы изменения климата и борьбы с подъемом Китая. Даже если линии разлома между Москвой и Западом не могут быть перекрыты прямо сейчас, следует сосредоточить внимание, по крайней мере, на управлении рисками.
Чего хочет Путин
Хорошая новость заключается в том, что Кремль может быть также заинтересован в некоторой степени деэскалации, в основном из-за начала политических преобразований в российской системе.
Читайте также:
Андрей Зубов Завтра все закончится. В какую игру сыграет Путин
После внесения изменений в конституцию РФ Путин теперь имеет юридическую поддержку, чтобы баллотироваться еще на два шестилетних президентских срока. Следующие выборы состоятся в 2024 году, и он, вероятно, останется у власти как минимум до конца этого десятилетия.
Однако победа на выборах, по мнению многих, становится все труднее, поскольку социальное недовольство в России продолжает расти, а долгосрочное будущее экономической модели страны, в значительной степени основанной на добыче нефти, газа и других ресурсов, все чаще ставится под сомнение продолжающейся зеленой революцией.
Кроме того, Путин, вероятно, внесет значительные изменения в правящую команду к 2024 году. Таким образом, вся система может стать более уязвимой для потрясений, в том числе новых раундов санкций США или поддерживаемых США разоблачений о богатстве, полученном высокопоставленными российскими лидерами нечестным путем.
У Кремля, несомненно, есть финансовые средства и инструментарий для государственных репрессий, чтобы выдержать парламентские выборы в сентябре этого года и президентские выборы 2024 года. Но если удастся избежать рисков более разрушительной конфронтации с Вашингтоном, Москва, безусловно, будет готова проанализировать эту возможность с Байденом.
Какие интересы РФ и США совпадают
Похоже, что между политиками в Москве и Вашингтоне существует значительное совпадение взглядов на то, где можно достичь ограниченного прогресса — в дополнение к постоянному диалогу и сотрудничеству по таким вопросам как Иран, Северная Корея и Афганистан.
Во-первых, Россия стремится к переговорам с новой администрацией о стратегической стабильности и контроле над вооружениями. Продление нового Договора СНВ (Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений — ред.) рассматривается как позитивный шаг в этом направлении.
Во-вторых, Кремль открыт для идеи положить конец взаимной высылке дипломатов и создать более благоприятные условия для нормальной работы посольств двух стран и поддержания каналов связи.
В-третьих, Москва заинтересована в расширении механизмов управления происшествиями. Канал между двумя руководителями объединенного штаба уже является продуктивным, когда речь идет о разрешении конфликтов в Сирии и предотвращении опасных военных инцидентов, когда российские и американские военные самолеты и корабли действуют в непосредственной близости.
Российское руководство приветствовало бы расширение этих каналов на другие проблемные области двустороннего сотрудничества. Регулярные разговоры между советником по национальной безопасности США Джейком Салливаном и Николаем Патрушевым, секретарем Совета безопасности России и давним союзником Путина, считаются хорошей моделью для других силовиков.
Наконец, Москва в идеале хотела бы обсудить с Вашингтоном вопрос о вмешательстве во внутренние дела друг друга и установить некоторые основные правила такого поведения. Это будет включать диалог, о политическом использовании кибервойны, который Кремль собирался начать с администрацией Обамы в 2016 году.
Почему переговоры могут оказаться безуспешными
Кремль не собирается признавать свою роль в президентских выборах в США в 2016 и 2020 годах и не ожидает, что Вашингтон откажется от поддержки продемократических сил в России, в том числе заключенного в тюрьму лидера оппозиции Алексея Навального.
Список взаимных претензий намного длиннее, но при наличии определенного диалога по этим элементам конкуренция между Соединенными Штатами и Россией может стать более предсказуемой.
Читайте также:
- Эксперты по РФ отговорили Байдена от совместной пресс-конференции с Путиным после саммита в Женеве — Axios
- Перед встречей Путина и Байдена. В Женеве появилась копия петербургского граффити с Навальным
- «Я ответил честно». Байдена снова спросили, считает ли он Путина убийцей
Во-первых, задача согласования контроля над вооружениями помимо продления нового Договора СНВ будет сложной, поскольку обе стороны имеют разные видения и цели, которые будет очень трудно согласовать.
Москва хочет прийти к тому, что она называет всеобъемлющим «стратегическим уравнением»: договорным механизмом, который будет охватывать все новые системы вооружений, включая не только традиционную ядерную триаду, но и стратегическое неядерное оружие (например, межконтинентальные ракеты высокой точности), киберпространство и космические возможности.
Соединенные Штаты заинтересованы в диалоге по менее амбициозной повестке дня.
Читайте также:
Иван Верстюк Испытание Женевой. Что изменит встреча Байдена с Путиным
В то же время, обе стороны агрессивно разрабатывают новые типы наступательных возможностей. Например, армия США работает над новой ракетой среднего радиуса действия наземного базирования, а Россия создает новую межконтинентальную баллистическую ракету Сармат, а также целый ряд новых систем, представленных Путиным в 2018 году. И Россия, и США должны их учитывать, когда говорят об ограничениях на вооружения или дополнительных механизмах прозрачности.
Интеллектуальные и дипломатические проблемы достижения сделки будут колоссальными, и ощутимого прогресса за время президентства Байдена может не произойти. Между тем, все элементы старой системы контроля над вооружениями, которые использовались для закрепления американо-российских отношений, становятся историей — например, Договор по открытому небу, из которого Москва вышла лишь на прошлой неделе — после того, как Вашингтон уже сделал это при бывшем президенте Дональде Трампе.
Учитывая одержимость Путина стратегическим оружием и стремление Пентагона опередить конкурентов в этой гонке, разумно ожидать, что стратегические вооружения останутся источником напряженности, а не стабилизирующей силой.
Во-вторых, наиболее серьезные кризисы между Россией и Западом за последние годы возникли в бывших советских республиках, таких как Украина и Грузия.
Несмотря на значительные рычаги влияния, которые Москва и Запад имеют в этих странах, местные события находятся вне контроля как Кремля, так и Белого дома.
То, что началось как внутренний кризис режима Виктора Януковича в Украине в 2013—2014 годах, привело к самому значительному разрыву между Россией и Западом после окончания холодной войны. В условиях продолжающейся нестабильности в Украине и борьбы за выживание режима президента Беларуси Александра Лукашенко, который терроризирует оппозицию при не такой уж молчаливой поддержке России, это спорное пространство может легко стать источником нового разрушительного кризиса.
Наконец, идея деэскалации между Москвой и Вашингтоном окажется заложницей российского политического календаря. С приближением сентябрьских парламентских выборов Кремль нуждается в Соединенных Штатах в качестве пугала для его политических кампаний, и отделить внутреннюю пропагандистскую борьбу против гегемонии США от реальной будет сложной задачей.
Также трудно представить, что Соединенные Штаты и их союзники перестанут критиковать Россию за ее авантюризм во внешней политике или подавление оппозиции внутри страны, что Кремль сочтет вмешательством во внутренние дела России.
Множество игроков в российской системе безопасности превратили конфронтацию с Западом в валюту, которая помогает получить продвижение по службе и больше ресурсов. И даже если Кремлю удастся обуздать службы государственной безопасности, появление менее контролируемых правительственных доверенных лиц, таких как частные военные компании и хакерские группы, сделает эту задачу гораздо более сложной.
Это, к сожалению, не оставляет много места для переговоров на саммите в среду и после него. Если несколько улучшенные каналы связи — лучшая надежда избежать опасного столкновения в следующие четыре года, то основания для оптимизма действительно невелики.