Главный раввин Киева и Украины Яков Дов Блайх (Фото:Сергей Ильин/Фонд Виктора Пинчука)«Они даже не стесняются этого». Россия похищает украинских детей для уничтожения нации — главный раввин Украины
Яков Дов Блайх, главный раввин Украины, рассказал в эфире Радио НВ, что российский режим похищает украинских детей для уничтожения нации, повторяя все классические действия геноцидов, которые знала история.
— Как вы полагаете, куда движется эта война в Украине? К какой промежуточной точке?
— Хочу вам сказать, что я раввин, я не стратег, не военный. Но ответ, как человека, который связан с Украиной уже 33 года, то мы все уверены, что у нас будет возвращение на родину. И хотим восстановить то, что у нас было — нормальную жизнь. Мне кажется, что будет еще лучше жизнь сейчас в Украине после войны, чем была раньше. Но мне кажется так. С самого начала войны президент сказал, что если у нас не будет Божьей помощи, у нас не будет никакой возможности, чтобы мы победили армию оккупантов. Бог нам помог, Слава Богу. Надо сказать это. И мы сейчас там, где мы сейчас. Мы видим, что армия российских захватчиков не уничтожила Украину как государство. И они не захватили Киев за три дня, когда они были уверены, что у них это произойдет.
И сейчас мне кажется, что у Украины есть возможность контратаки. Нам необходимо еще раз помолиться Богу. То есть, чтобы мы еще смогли вернуть и Крым, и Донбасс, и чтобы мы могли провести такой парад на Крещатике, или по всей Украине на День победы. Мне кажется, это возможно. Если верим Богу, если верим в невозможное, что Бог делает то, что делается в этом мире, он может делать так, чтобы у нас было сто процентов победы над оккупантами. Начало мы уже видим, что оно есть. То, что сейчас делается, уже они так испытывают это давление.
— Если возвращаться именно к тем событиям, которые мы видим в Украине, вы лично понимали, что от России можно ожидать любых военных преступлений? Потому что мы видели, мне кажется, все. Мы даже видели такое массовое убийство пленных в Еленовке, на территории этого концлагеря, который они создали. То есть мы даже концлагеря снова увидели. Итак, именно ваше ощущение. Вы ожидали от России именно такого?
— Я хочу сказать, что мне кажется, что никто не ожидал. Вообще, когда начиналась война, все говорили, что Россия никогда не нападет на Украину, это 2022 год, такие вещи не делаются сейчас в нормальных странах. Но мы видим, что то, чего мы не ожидали, все равно оно случилось. Честно говоря, я не ожидал, что они будут вести себя так, как преступники, как фашисты. Есть очень много [фактов], что дает возможности говорить, что это геноцид. Никто не ожидал, что будет даже возможность так говорить. А тем более мы видим, что они могут, им не стыдно сказать, что две тысячи детей они похитили в Мариуполе. Это один из признаков, которые были всегда [во время геноцида], когда они желали сделать так, чтобы этой нации не было, забрали их ребенка, дали его усыновить своим.
Что это такое? То, что делается сейчас, XXI век, что за вещи происходят? Что ждать от страны-агрессора? Это разве нормальная, культурная страна? Я вам хочу сказать, что нет. Никто не ожидал, что это возможно. И когда это было, это было не только для меня, а для всех, это был такой сюрприз, которого мы не ожидали. До сих пор не укладывается в голове. Хотя мы видим и еще раз, и еще раз. Но имеем то, что имеем, как говорят. Мы уже видим, что это не война российской армии против украинской армии. Это война армии оккупантов против Украины, против людей Украины.
— Возможно, вы слышали, что бывший главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт покинул этот пост 6 июля. К тому же он уехал из России, уже спустя две недели после начала широкомасштабной агрессии. Он рассказал в интервью немецкому изданию, что любой, кто высказывается о войне, рискует быть наказанным и попасть в тюрьму, и он имеет в виду Россию. О чем вам это говорит? Что можно прогнозировать дальше, если такое давление? Мы видим сейчас по разным данным, что евреи выезжают из России даже больше, чем из Украины.
— Прежде всего я учился с раввином Гольдшмидтом еще 37 лет назад. Мы вместе учились в Чикаго в раввинатской семинарии. Я его очень хорошо знаю. Мы друзья еще до сих пор. Это во-первых. И у нас была проблема, мы общались много, но говорить, сказать то, что он думает, он не мог. Мы знали об этой проблеме многие годы. Мне кажется, что делается сейчас в России, знающие историю говорили, что будет так, еще 20 лет назад. Или 15 лет назад точно можно было сказать, что так оно и произойдет. И потому меня это не удивляет, что евреи из России уезжают больше, чем из Украины. Мне кажется, последние 10 лет особенно.
Не хочу много говорить об этом, потому что там очень большая еврейская община, пусть каждый решает так, как он хочет, какой жизни он хочет или не хочет. Но у них сейчас есть возможность уехать в Израиль, Европу. Сейчас уже меньше, в Европу уже не будут, наверное. Но мне кажется, что очень тяжело сейчас будет еврейской общине в России. И большой вопрос, как закончится война. Потому что если закончится война, и там [в России] будут демократические силы, которые поднимутся и сделают так, чтобы было иное общество, чем сейчас, тогда, пожалуй, будет хорошо. Но это большие изменения, и это никогда не слишком хорошо для национальных меньшинств, понимаете, не только для евреев. Поэтому затрудняюсь ответить.
Мы молимся и молимся, чтобы мир был во всем мире. Украина не желает войны. Мы не начинали эту войну. Мы не хотим, чтобы исчез российский народ, пусть они себе живут и нас не трогают, никого не трогают. Поэтому еврейская община там — это тяжело. Я, как демократ, говорю так, что пусть каждый выбирает, какую жизнь он хочет, где он хочет жить. Мне кажется, что в России, по-видимому, сейчас нет этого выбора, дабы каждый мог выбрать, как он думает. Когда я приехал в Советский Союз в 1989 году, самое трудное для меня было, как для американца, уехавшего [из США] с демократией, было не то, что люди боялись сказать, что они думают, а они уже боялись думать свободно. Потому что опасались, что, пожалуй, я потом скажу то, что я не должен сказать. И это уже начиналось не сегодня, не вчера в России. И потому для меня это знак, который очень сложный для меня. Я бы не мог прожить в России вообще последние 15 лет.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.