Томаш Фиала (Фото:НВ)Томаш Фиала: Лучше налог на импорт, чем девальвация гривны на 70%. Интервью о деньгах от США и ЕС, курсе доллара и просчете России
Украина устояла после масштабной атаки России благодаря мужеству армии. После первого шока экономика встала на военные рельсы и сможет держаться дальше. Но есть условие: международная финансовая и военная помощь. Достаточно ли мы получим от западных партнеров и есть ли резервы внутри Украины?
Томаш Фиала — гендиректор и владелец инвестиционной компании Dragon Capital, среди прочего владеющей медиагруппой НВ. В интервью Радио НВ он рассказывает, как его активы пострадали и уже восстанавливаются во время войны, хватает ли Украине международной помощи и почему предпринимателям полезно не ограничиваться интересами собственного бизнеса.
Начнём с общей картины, которая является определенным маркером происходящего в экономике. Ваш бизнес сильно пострадал при масштабном вторжении?
Пострадал, как все бизнесы, как и экономика страны. Было очень большое падение с начала войны, сейчас все наши бизнесы работают от 50 до 90% от довоенного уровня. Это гораздо лучше, чем можно было ожидать в начале войны. Мы смогли все восстановить, кроме трех складов в Стоянке, Буче и Гостомеле — к северу и западу от Киева, где находились российские войска. Они обстреливали эти склады, и 4 марта, к сожалению, там начался пожар. Три склада сгорели. В мае мы решили частично отремонтировать два здания — в Буче и Стоянке. Сейчас они уже сданы в аренду и работают. Но больше 80%, а это больше 100 тыс. кв. м, сгорели полностью. Будем их восстанавливать только после окончания войны.
Я видел этот огромный логистический центр в Стоянке. Грустное зрелище. Вы посчитали ущерб?
Да, посчитали. Если строить такой склад с нуля, это минимум $600 за кв. м. И у нас там сгорело без возможности восстановления где-то 120 тыс. кв. м — это $60 млн. Плюс можно считать доход, который мы не получим, пока не отстроим эти склады.
В этот ужасный период не было мыслей уйти из Украины?
Нет, не было. На второй или третий день после начала войны мы собрали во Львовской области большую часть команды, сделали офис и работали. Я живу в Украине с 1996 года — больше половины жизни. Провел здесь много времени, инвестировал, многое построил с нуля. Это мое дитя, мой бизнес здесь. Поэтому уходить из Украины ни в коем случае не хотим. Будем работать здесь дальше.
На ваш взгляд, как инвестора, за этот период удалось хотя бы отчасти запустить экономику? То, что называют экономикой военного времени?
Да. Если кому-то сказать до начала войны, что Россия начнет полномасштабное нападение на Украину, и в Украине при этом все будет работать: и банковская система, и телекоммуникации, и электричество, что в Киев вернется 80% населения, я бы этому не поверил.
То есть, мы оказались достаточно устойчивы?
Да. Мы, конечно, очень зависимы от наших западных партнеров. Во-первых, это США, Канада, ЕС. И в военной поддержке, во-первых, и в финансовой. У нас огромный дефицит бюджета: военные расходы выросли в 5-6 раз, доходы бюджета упали. Но Украина держится в первую очередь из-за того, что есть большое количество воюющих украинцев. На востоке у нас почти миллион армии. Когда общаешься с людьми в Европе, с иностранцами, то все очень удивлены. Их вдохновляет, как украинцы борются за свою свободу, за свою страну.
По сообщениям главы НБУ Кирилла Шевченко, Украина потеряла почти треть валютных резервов: в начале года было $31 млрд, сейчас — $22,4 млрд, и они все сокращаются. Это означает, что экономика не может восстанавливаться в тех масштабах, которые нужны, а внешней помощи, я понимаю, не хватает. Что бы вы рекомендовали делать в такой ситуации?
Последние два месяца резервы НБУ находятся на стабильном уровне, где-то $22-23 млрд. Они не показывают те деньги, которые мы получаем в виде грантов от США. А это уже около $4 млрд, которые находятся на счетах Минфина в Укрэксимбанке, тратятся оттуда. Поэтому у нас эти резервы несколько выше, чем показывает Нацбанк. Сейчас мы возобновляем экспорт сельхозпродукции, он должен добавить около $800-900 млн экспортной выручки в месяц. Это существенно — более 25% от нашего экспорта.
Также есть фейковый импорт. Многие компании перечисляют за границу деньги для импорта, который они не планируют производить, и эти товары не зайдут.
Это вывод капиталов из Украины?
Да, покупка долларов по официальному курсу. Эти деньги, доллары или евро перечисляются за границу и могут находиться там до 180 дней. До истечения этого срока либо товар должен зайти в Украину, либо ты должен вернуть деньги. Курс на данный момент может быть более высоким, и доллары, которые ты купил по 29 грн/$, конвертируешь по 36 грн/$.
После начала войны и экспорт, и импорт упали больше чем на 50%. Но импорт возобновился гораздо быстрее — уже в июне год к году импорт был всего минус 13%. Это нереально низкое падение, если экономика упала на 35%! То есть в этом импорте большой процент фейкового импорта, с которым сейчас должны бороться и Нацбанк, и правительство.
В 2015 году был введен налог 10% на импорт. Сейчас есть такая же идея. Нацбанк к этому призывает уже третий месяц. Похоже, что правительство и Офис президента тоже поддерживают эту идею. Но она должна была реализоваться в ином виде, чем в 2015 году. Надо бороться с этим фейковым импортом, поэтому нужно снимать 10% при покупке валюты, а не при импорте товара, который, может, и не зайдет.
Союз украинских предпринимателей выступает против введения таких налогов. Намечается конфликт?
Это рабочий конфликт. Естественно, это не очень полезно для некоторых наших компаний — будут экстра затраты. К примеру, машиностроительные заводы импортируют некоторое оборудование, оно подорожает на 10%. Но сейчас у нас не стоит выбор между хорошими и плохими решениями, а между плохими и еще более плохими. Если выбирать между макроэкономической стабильностью и стабильностью курса с одной стороны и девальвацией на 70%, как в 2015 году — с другой, то я скорее выберу подорожание некоторого импорта на 10%, но более стабильный курс валюты. Если мы не введем этих 10%, то нам придется через несколько месяцев девальвировать гривну в несколько раз больше, чем на эти 10%. Мы потеряем гораздо больше. Можно видеть только интерес своего предприятия, но предприниматели должны быть более осведомлены о макроэкономической ситуации в стране — фискальная ситуация, резервы, наш экспорт, импорт. Это не так уж сложно. Надо смотреть на ситуацию гораздо шире.
А как вы думаете, у бизнеса есть резервы смотреть шире на эту ситуацию, понимать, что происходит, и подвигаться в данном случае на 10%?
У кого есть, у кого нет. Есть большие различия. Да, экономика упала на 30-35% в этом году. И некоторые бизнесы, находящиеся на оккупированной территории, потеряли там все. Есть те, кто занимается на западной Украине логистикой, и наоборот зарабатывает больше, чем до войны, — логистические услуги на западной границе подорожали в разы. В целом все в минусе в среднем на 30-40%.
Кстати, у вас были активы на оккупированных территориях?
Нет. Мы потеряли то, что сгорело в Киевской области, но на оккупированных территориях у нас ничего не было.
Интересно, а какие направления возобновились на 90%?
У нас некоторые активы — во Львовской области. Львовская, Винницкая, западная Украина — там восстановились. Также есть машиностроительное предприятие, там клиенты подтвердили около 80% от заказов, которые были до начала войны.
Мы часто слышим об экономической поддержке страны, которая должна быть предоставлена по аналогии с военной. И в то же время, видим, что, например, ЕС немного притормаживает макрофинансовую поддержку Украины в размере 9 млрд евро. По вашему мнению, какой должна быть эта поддержка? В каких масштабах? Как ее правильно использовать?
В первую очередь нам нужны две поддержки. Во-первых, военная поддержка — тяжелое вооружение, амуниция, снаряды и так далее. Что касается экономической поддержки — это, в первую очередь, поддержка бюджета. Эти цифры всем тоже знакомы. МВФ, мировой банк подтвердили их еще в апреле на собрании в Вашингтоне — $4-5 млрд каждый месяц. Нам обещали более $30 млрд, мы получили почти половину — около $14 млрд. Но пока темпы — не $4-5 млрд в месяц, а меньше. Только в августе мы получим $5 млрд.
Но август уже заканчивается. Точно ли мы их получим?
Мы их точно получим. Мы получили уже почти $2 млрд и еще $3 млрд от США — в виде гранта. Отлично, что они выделяют поддержку $8,5 млрд в виде грантов, и мы не должны их возвращать. Что касается ЕС, там 9 млрд — в виде долгосрочных кредитов, они беспроцентные — Еврокомиссия покрывает проценты. Эти кредиты длинные, но придется их возвращать или как-то договариваться с ними. Пока от ЕС мы получили из этих 9 млрд только один. Но до этого получали от ЕС макрофинансовую помощь. Так что нам все помогают. Конечно, хотелось бы, чтобы это было побыстрее. И чтобы Нацбанку не нужно было покупать ОВГЗ и печатать деньги.
Так девять миллиардов евро получит Украина?
Да. Один — есть, еще восемь получим до конца года, это сто процентов.
Это можно назвать по аналогии своеобразным планом Маршалла? Мы же говорим о ленд-лизе в военной сфере.
Пока нет, это поддержка во время войны. Эти деньги не идут в инвестиции, не идут на поддержку военных расходов, не идут на зарплаты военным, на все остальное. Они идут на социальные расходы, пенсии, зарплаты медикам, учителям и так далее. Что касается Плана Маршалла, это более долгосрочная перспектива. Эти инвестиции, я боюсь, начнут приходить только после войны. Возможно, что-то небольшое — до окончания. Мы запросили $750 млрд, я думаю, будет меньше. Но если будет $30-40 млрд в год, это очень большой толчок для нашей экономики. Для сравнения, Польша получает от ЕС $10 млрд евро в год. И это ощущается. Если вы приезжаете в Польшу — дороги, автобаны и так далее. Они там лучше. Если мы будем получать больше, чем Польша получает от ЕС, $20-30 млрд, или еще больше, то мы будем это чувствовать. И зарплаты будут расти быстрее, создаваться рабочие места.
Инвестиции в Украину после войны возможны? Все полагают, что инвестиции пойдут. Но, с другой стороны, инвесторы понимают, что Россия никуда не делась, она может нанести удар в любой момент.
У нас будет такая ситуация, как у Израиля, который с этим очень хорошо справляется. Я думаю, если мы выиграем эту войну у России, то Украина будет гораздо сильнее. У нас армия сейчас — 1 млн человек. Это столько же, сколько у России или еще больше. Плюс военная поддержка — у нас будет западное оружие. Я думаю, если бы Россия ожидала, что будет такая реакция со стороны Украины, что Украина не сдастся, будет воевать, что у них будут такие большие потери, плюс полная изоляция, санкции, как в Северной Корее, то они бы на это не пошли.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.