Одного из раненых на Донбассе врачи стабилизируют в медицинском поезде, чтобы вывезти в более безопасное место (Фото:Андрей Овод)«Тяжело видеть сразу 8 раненых детей». С чем сталкиваются врачи на Донбассе — анестезиолог из Константиновки. Интервью НВ
О взрослых и маленьких гражданских жителях Донецкой области, оказавшихся на операционном столе, НВ рассказал работающий в регионе Максим Жариков, представитель Врачей без границ
Уже много дней подряд власти Донецкой области призывают гражданских жителей покинуть регион, который постоянно подвергается обстрелам россиян и стал ареной жесточайших боев полномасштабной войны.
Но многие местные все еще остаются здесь, надеясь то ли на прекращение огня, то ли на военных ВСУ, то ли на чудо.
За последнюю неделю на Донбассе резко увеличилось количество раненых гражданских. Об этом точно знают работающие здесь медики.
Международная организация Врачи без границ (ВБГ) послала в Донецкую область восемь машин скорой помощи, которые перевозят пациентов из больниц вблизи линии фронта в более безопасные места. Также медики ВБГ помогают районной больнице в донецкой Константиновке оказывать помощь раненым и проводить операции.
НВ пообщался с 26-летним Максимом Жариковым, харьковским врачом-анестезиологом, который сейчас работает в Константиновке, — о том, с чем ежедневно сталкиваются врачи на востоке, какие ранения и травмы получают гражданские и что больше всего поражает медиков.
Анестезиолог Максим Жариков в Константиновской больнице помогает спасать раненых гражданских / Фото: DRРассказ врача НВ приводит от первого лица.
Мы видим, как страдают гражданские
Когда началось полномасштабное вторжение, я был дома в Харькове, спал себе. Вдруг услышал взрывы. Пожалуй, впервые в жизни я услышал их так много подряд. Не хотелось верить, что взрывы связаны с оружием и артиллерией.
Морально я был готов к тому, что война скоро будет: машина была заправлена, вещи — сложенными уже несколько недель. Но все равно я не уезжал из города относительно долго, пока в нескольких сотнях метров от моего дома не упала большая бомба. Из-за семьи и из-за собаки решил, что пора покинуть город. Мы уехали с семьей из Харькова, сначала жили с родственниками в деревне в центре Украины. Потом переехали в Днепр, где я и нашел Врачей без границ.
На восток я попал сначала в качестве переводчика [для Врачей без границ]. У меня не идеальный, но довольно неплохой английский с медицинским уклоном, что очень важно для медицинской организации.
Врачи без границ давно работают в странах, где идут какие-то вооруженные конфликты и войны. Но в Украине война начиналась вообще нестандартно: никто не был готов к тому, что будет буквально завтра и понять медицинские нужды поначалу было очень тяжело.
Начинали преимущественно с гуманитарной помощи — медикаментами и оборудованием, тренингами и наконец нашли места, где нужны руки Врачей без границ. Уже тогда меня пригласили в качестве анестезиолога помогать иностранной хирургической команде в операционной в городе Константиновке Донецкой области. Поскольку местное население постепенно уезжает, появляются пробелы в возможности покрыть медицинские нужды.
Где-то с мая у нас начали работать машины экстренной медицинской помощи. Основная потребность, которую мы увидели — и это то, о чем нас просили местные власти, — перевозка людей из больниц, близких к линии фронта, из очень опасных мест, в хотя бы немного более отдаленные от боев больницы, где безопаснее находиться и где больше врачей, большее оборудование и больше времени на лечение этих людей. С мая эта система заработала и работает до сих пор.
С начала мая на скорых мы перевезли более 400 пациентов и подавляющее большинство из них — это ранения, повреждения в результате боевых действий.
Несколько дней назад был обстрел города Торецк. Там разбили остановку общественного транспорта: 8 погибших, четверо раненых, из них трое детей. Государственная служба по чрезвычайным ситуациям и организации привезли их в Константиновку, в больницу, где мы работаем. Мы помогаем этой больнице не только с операционной, но и с неотложной медицинской помощью. Одна из пациенток — 15-летняя девочка, которая в результате взрывов получила значительные повреждения почти всего тела. Она в очень тяжелом состоянии, весь день и всю ночь врачи в Константиновке пытались хотя бы немного ее стабилизировать. Сейчас наша скорая везет ее в Днепр, в детскую областную больницу. Она все еще очень тяжелая, но все понимают, что по сравнению с Константиновкой у областной больницы Днепра есть большие возможности оказания помощи со значительно большими шансами выздороветь. Таких пациентов у нас много.
Где-то треть пациентов — это социальная перевозка: пожилые люди или с инвалидностью, которым нужна не столько срочная медицинская помощь, сколько попасть в более безопасное место. Дорога в безопасные области Украины довольно продолжительная. Человек, который несколько лет не выходил из дома и был прикован к постели, конечно, не может быть уверен, что выдержит даже 3−5 часов дороги. Потому мы помогаем с этими перевозками.
Но подавляющая часть пациентов — гражданские, раненые в результате боевых действий. Эти ранения совершенно разного формата: от маленьких повреждений и психологических травм до супер сложных поражений всех частей тела.
Медицинская система даже в Донецкой области хорошо работает. Почти во всех больницах остались врачи, готовые оказывать помощь, даже если это один хирург на всю больницу. В Константиновке у нас есть своя хирургическая команда, помогающая местным врачам проводить операции как хирургического профиля, так и травматологического.
Вчера, например, была женщина с открытой черепно-мозговой травмой. Бывают пациенты с переломами костей ног, бедренных, берцовых. Много поражений брюшной полости, грудной клетки, это требует быстрой оперативной манипуляции с извлечением обломков и остановки кровотечения.
В последнюю неделю значительно увеличилось количество раненых, поступающих как в больницу, где мы работаем, так и в больницы, которые просят нашей помощи с перевозкой пациентов.
Наиболее морально тяжелым был случай с обстрелом Часового Яра, где-то в середине июня. Это не тот случай, когда попало в дом, а когда обстреляли берег местного водоема. Там было много отдыхающих людей, которые плавали и вот они попали под обстрел, 13 человек получили ранения. 8 из них попали к нам в больницу в Константиновке. Все 8 — дети и подростки в возрасте от 6 до 18 лет. К счастью, у них были не очень сложные ранения, хотя у некоторых были сломанные бедренные кости и другие переломы. Эти 8 детей в течение нескольких месяцев восстановятся, у них все заживет. Но морально тяжело видеть сразу столько раненых детей, которые должны жить спокойной жизнью и никогда такого не чувствовать. Мы понимаем, что этих детей мы могли больше никогда не увидеть живыми.
Один из самых сложных случаев — это был мужчина, которого мы оперировали: ему пришлось ампутировать обе ноги, и в результате он не выжил. У него была огромная кровопотеря, ранения, которые он получил при обстреле, были несовместимы с жизнью, и то, что он выдержал даже несколько часов, это чудо. На самом деле, он такой не единственный.
В основном травмы от взрывов приводят либо сразу к летальному исходу, либо к большому повреждению внутренних органов. Если человек здоров, он еще может выжить, а вот пожилые люди, с хроническими травмами таких ранений не выдерживают.
Повреждение от взрывов или взрывной волны — это когда человека бьет вибрацией, он падает и снова бьется. Есть еще ранение от разлетающихся обломков и осколков. Они, во-первых, горячие и вызывают ожоги. Во-вторых, они очень быстро летят и очень быстро входят в органы. В таких случаях все зависит от размеров. Если осколок размером в кулак, то это приводит к смерти, а если это мелкие дольки, то они вызывают множественные глубокие раны.
Несмотря на то, что есть международное гуманитарное право, запрещающее использовать некоторые виды вооружений, особенно против гражданских, мы видим, что они используются.
Где-то в глубине души мне тоже страшно, но сознание говорит, что есть польза от моей работы. Плюс у меня уже есть опыт жизни в условиях боевых действий. Мы находимся относительно в тылу, пока фронт в нескольких десятках километров от тех мест, где мы работаем. Это, конечно, условное спокойствие, но все же такое вот чувство безопасности. А вот наши скорые работают ближе к линии фронта и местам гораздо горячее.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.