Агиль Рустамзаде прогнозирует, что Украина будет воевать с Россией еще не меньше 4−6 месяцев (Фото:Aqil Rustamzade via Facebook)

Разгромить страну с ядерным оружием невозможно, Россию нужно привести к политическому поражению — Агиль Рустамзаде

Агиль Рустамзаде, офицер вооруженных сил Азербайджана и военный аналитик, считает, что украинцам нужно забыть фразы «масштабное контранступление» и «перелом в войне», объясняет, как быстро развернуть эскадрилью истребителей F-16 на украинских аэродромах и почему Украине не нужен Железный купол, и прогнозирует окончание войны политической капитуляцией России.

04/07/2022, 19:26:52

С военным экспертом поговорила Елена Трибушная, украинская журналистка, главный редактор и ведущая YouTube-канала Є питання.

— Как вы оцениваете в целом стратегию Запада и его готовность передать Украине столько оружия, сколько будет нужно для победы?

— Вы знаете, у меня даже было такое интервью, где я заявил, что Рамштайн-1 все изменит. Однако с тех пор Украина не получила в достаточном количестве оружия даже для того, чтоб она могла полностью обеспечить свою оборону, не говоря уже о каких-то наступательных операциях. Поэтому я прихожу к выводу, что судить о количестве оружия, боеприпасов, которые предоставляются Украине, надо по боевым действиям.

— Когда вы видите то, что сейчас происходит на поле боя, как вы оцениваете обеспеченность оружием украинской армии?

— Ситуация имеет тенденцию к улучшению. Мы чувствуем, что украинская артиллерия пришла в себя, она возвращает свои огневые возможности, но этого все еще мало. Я считаю, что для украинской армии цель на ближайший месяц — получить столько оружия, что это позволит стать своего рода крепостью, чтобы на дальних дистанциях артиллерией уничтожать наступательные возможности противника. Но мы видим тенденцию к увеличению возможностей украинской артиллерии, реактивных систем залпового огня.

— Сколько артиллерии нужно, чтоб было столько сколько надо?

— Как минимум 500 единиц. Чтоб стать крепостью, нужно минимум 500−600. А чтоб начать вытеснять противника со своей территории, я согласен с данными, которые предоставлял Подоляк.

— И по количеству РСЗО вы тоже согласны с ним в цифрах? Bloomberg писал, что около 50 ракетных установок большой дальности будут переданы Украине в ближайшее время. До конца лета звучала ориентировочная цифра — 50. Это мало?

— Нет, это потенциал. Есть большая разница между оборонительными и наступательными операциями. 50 штук вам помогут, вы будете уничтожать военный потенциал врага, который не сможет перейти в атаку. Другое дело, что вам самим нужно переходить в атаку, и тогда плотность огня увеличивается намного.

Агиль Рустамзаде

— А сколько вообще в мире в принципе таких установок, сколько Запад способен их нам передать?

— Огневые возможности — это не только РСЗО. РСЗО нужны для того, чтобы уничтожать дальние цели. Но основной ваш противник находится от линии фронта на 50 км — это тактическая оперативная глубина. Основные войска, которые нужно уничтожать, находятся в этой глубине, и я думаю, что вам не надо зацикливаться именно на MLRS. MLRS — это оружие дальней руки, которое позволяет срывать логистику, уничтожать цели, находящиеся за дальностью 50 км. Основное оружие, которым вы будете воевать — это именно рубеж 50 км. Туда, в принципе, MLRS вписываются, потому что они где-то на 20 км в тылу своих войск стоят и оттуда обстреливают. Поэтому, я считаю, что комплексно вам нужно еще хотя бы 200 гаубиц и 100 MLRS на первоначальный этап в перспективе 1−2 месяцев. Это вам позволит наносить ощутимые потери противнику и где-то в каких-то оперативных направлениях начинать процесс вытеснения. Количество предоставляемых вам средств артиллерии и реактивных систем залпового огня будет определять динамику войны. Чем их у вас больше, тем вы больше наносите противнику потерь, и у вас появляется возможность вытеснять противника. То есть, если у вас 100 РСЗО — вы уничтожаете в день по 500−600 военнослужащих противника с техникой. А если у вас не 100 MLRS, а 200 — тогда вы поднимаете эту цифру на 1000 человек. Это приблизительные цифры. Поэтому вам и 100 помогут, и 200, но будет разная динамика.

Что касается поставок, я считаю, что 300−400 MLRS даже Америка себе может позволить поставить. Сейчас сухопутных угроз для США не существует. Думаю, что Америка, без падения ее обороноспособности спокойно может предоставить вам 200−300 MLRS M270 — у них их очень много. А HIMARS у них не так много, но между HIMARS и M270 не такая уж большая разница. Наоборот, M270, хоть и старая модель, но она берет 12 ракет, а HIMARS — 6.

— Насколько я понимаю логику поставок оружия в Украину, Запад делает ставку на то, что в первую очередь, нам нужна артиллерия, на втором месте — средства ПВО и бронетехника, третий приоритет — истребители F15, F16. Если мы близки к тому, что вопрос с артиллерией будет закрыт в перспективе ближайших месяцев, то насколько сейчас остро стоит вопрос ПВО и истребителей? Насколько это сейчас важно для того, чтобы получить критическое преимущество по сравнению с армией России?

— Противовоздушная оборона — это самый сложный компонент армии. Это воюет целая система, которая привязана друг к другу, и получив зенитно-ракетный комплекс IRIS, вы не привяжете его к вашей ПВО. Вы можете локально решить проблему на каком-то участке. То же самое касается истребителей. F16, F15 — это отличные самолеты, которые себя прекрасно зарекомендовали во всех сражениях. Но дело в том, сможете ли вы F16 привязать к общей системе ПВО? Нет, это совсем другие системы. Вместе с этим, F16 — это самолет, который может воевать в одиночку, в отличие от МИГ-29, у F16 очень хороший радар, который будет позволять истребителю обнаруживать крылатые ракеты и сбивать их эффективнее, чем МИГ-29 и СУ-27, которые у вас есть. Кроме этого, F16 — это многофункциональная платформа, она может обстреливать ракетами с дальностью до 300 км, территорию противника — это то же самое, что и ракета MGM-140 для HIMARS. Чтобы полностью воевать в парадигме НАТО, вам понадобятся годы. Но выбирая какие-то элементы, вы за короткий срок можете кратно увеличить свои боевые возможности.

— Как вам кажется, почему эти F15 и F16 Запад до сих пор боится передавать? Проблема в том, что тут отсутствует инфраструктура, или в том, что это слишком дорого?

— У вас нет инфраструктуры. Даже для беспилотника Gray Eagle нет инфраструктуры, но идут переговоры, чтобы их закупить. Они требуют совсем других аэродромов и технических средств.

Чтоб один истребитель взлетел, над ним работает около 10−15 специальных автомобилей — один топливо заливает, другой электричеством питает, третий воздухом снабжает. Все эти машины надо менять. На аэродроме есть технические средства, которые обеспечивают взлет, посадку, выдачу информации для выполнения полета — это тоже надо менять. Надо менять покрытие взлетно-посадочной полосы. И даже если вам завтра скажут: вот берите F16 — сколько времени надо, чтобы все это поменять?

— А теоретически сколько? Возможно ли организовать это все в условиях, когда в стране идет война?

— В принципе можно. Вам нужно будет использовать гражданские аэродромы. Я думаю, что это можно сделать в течении 1−2−3 месяцев. Есть компании, которые занимаются обеспечением полетов таких самолетов как F15, F16, то есть переучивают водителей специальных автомобилей, находят технический состав, инженерный. Вам нужно будет переучить летный состав в течении 3−4 месяцев. А гражданские аэропорты могут быть использованы. Плюс F16 могут ограничено использовать инфраструктуру Польши. У них продолжительность полета до трех часов. С ограничениями, но можно будет использовать гражданский аэропорт, например, в Киеве, чтобы развернуть эскадрилью и начать использовать. Эскадрилья F16, где каждый самолет будет брать по три ракеты дальностью 250 км — 36 самолётов взлетает, там около 100 ракет дальностью 250 км — и вы получите очень мощный ударный кулак. То есть при желании обеих сторон, вы в течение трех месяцев можете развернуть эскадрилью на каком-либо из ваших гражданских аэродромов. А если военный аэродром, то это не три месяца, это как минимум 6 месяцев.

— Если мы говорим о небе, хочу попросить вас объяснить еще один момент. Недавно прозвучало просьба со стороны Украины к Израилю передать нам свой «купол». Я так понимаю, что Украину это сильно не спасет и это слишком дорого?

— Система Железный купол задумывалась Израилем для защиты от кустарных ракет, и они за ценой не постояли. Для себя они выпускают эту ракету, цена где-то $50 тысяч, для вас она будет где-то $100 тысяч. Это во-первых. Во-вторых, Железный купол — это система, которая провалилась. 7 месяцев назад террористическая организация массовым запуском ракет — они из водопроводных труб их делают — истощила запасы ракет Железного купола и начала обстреливать Тель-Авив. Сейчас Израиль, поняв, что Железный купол — не панацея, начал разрабатывать новую лазерную систему, чтобы бороться с этими дешевыми ракетами. Вам не нужна система Железный купол. Чтоб бороться с обстрелами из таких установок, как Град, Ураган, есть дешевые системы. Это пушечные установки, которые вам позволят эффективно защищаться. Скажем, американская база в Багдаде — ее постоянно обстреливают установками Град, они же себе Железный купол не поставили, они поставили пушечную установку, снаряд которой стоит $20, и они этими снарядами полностью себя защищают. Железным куполом всю Украину вы не защитите. Израиль маленький, а вы представьте, как всю Украину этими Железными куполами можно защищать? Или, скажем, как обеспечить противоракетную оборону такой страны как Украина? Зона поражения Patriot в самых лучших модификациях — это круг диаметром 50 км. Сколько вам Patriot понадобиться? Это архисложная задача. В мире нет такой страны, которая обеспечивает себя противоракетной и противовоздушной обороной на 100%. Миллиарды долларов тратит Саудовская Аравия и не может себя защитить.

— Теперь давайте про море. Если системы Harpoon будут переданы Украине в достаточном количестве, сможет ли Украина собственными силами, во-первых, зачистить Черное море от российского флота, а во-вторых, обеспечивать безопасность там?

— Чтобы обеспечивать акваторию, только средств береговой охраны недостаточно, нужен комплекс. Такая угроза, как подводная лодка — не цель для Harpoon, их он не может уничтожить. Надо понимать, что нет такого оружия как «вундерваффе» [чудо-оружие]. Воюет система, комплекс в наше время. Но Harpoon — это очень большое подспорье, вы получите весомый инструмент для воздействия на корабли Черноморского флота.

— Еще один вопрос, который касается Черного моря. Керченский мост — должен быть целью номер один?

— Само собой, Керченский мост это, если не первая, то вторая цель для украинской армии, потому что оттуда осуществляется подпитка ресурсами для всего южного направления, начиная от Мариуполя и заканчивая Херсонской областью — вы лишаете противника возможностью подпитывать свои войска. Другой вопрос, что у вас нет возможности уничтожить его. Такие мосты уничтожаются ядерным оружием. Хотя бы вывести его из строя, на какой-то момент лишить возможности выполнять свои функции — для этого у вас еще нет оружия. А когда у вас такое оружие будет, то, думаю, 10−20 MGM-140, аналог Искандера — с ними вы можете вывести из строя обе нитки — автомобильную и железнодорожную — хотя бы на одну-две недели.

— Как вы оцениваете ситуацию на юге Украины? Насколько там сильно россияне окопались, как сложно их будет ВСУ оттуда вытеснить в случае контрнаступления?

— Есть разные точки зрения. Я слышал точку зрения, что надо подходить к Херсону и его по-быстрому освобождать, но я поклонник западной военной школы, у них совсем другое видение городских боев. Я считаю, что город надо окружить, лишить возможности подпитываться ресурсами и начинать зачистку. Этот город надо зачищать медленно, не спеша, без масштабных артиллерийских ударов.

А вот насчет того, как окопался враг — и на этом направлении, и на других направлениях враг окопался. Вам нужно где-то хотя бы процентов на 30 увеличить свои огневые возможности — после этого у вас появится возможность уничтожать укрепленные позиции противника и продвигаться вперед. На данном этапе тактический успех в Херсонской области — это поиск брешей, через которые вы осуществляете мелкие наступательные операции.

— Предположим, в перспективе нескольких месяцев контрнаступление на юге начнется, предположим, оно будет успешным, и украинские вооруженные силы доходят до Крыма. Как могла бы ситуация дальше развиваться?

— Я часто ругаю людей, которых сажают ваше общество на тактический уровень. О каком масштабном контрнаступлении идет речь? Сейчас вы не можете наступать. Через два месяца у вас будет возможность наступать, скажем, на 2 км в день. Надо свыкнуться с мыслью, что масштабных бросков — на 10, 20, 30, 50 км — в ближайшей перспективе, на два месяца, не ожидается. Вы будете медленно, километр за километром, выдавливать противника с вашей территории, и я рекомендую избегать таких фраз как «масштабное контрнаступление», «перелом в войне». Нет, это долгая, нудная война. Людям надо знать это, чтоб планировать свою жизнь. Забудьте такое выражение как «масштабное контрнаступление». Вы не с Беларусью воюете, чтобы 50-тысячной группировкой уничтожить 10-тысячную и через неделю зайти в Минск. Ваш противник сильнее вас. О каком масштабном контрнаступлении идет речь? Настраивайте ваших людей на долговременную упорную войну.

Агиль Рустамзаде

Но на счет Крыма — это очень тонкий момент. Тут надо поймать грань, поймать момент, когда заход украинских войск в Крым не подтолкнет руководство, политическую элиту РФ применить последний довод — тактический ядерный удар. Мудрость заключается в этом. Вы можете и Крым взять, и Донецк с Луганском, и вернуться на границы 2014 года, но это надо сделать мудро, чтоб вы не получили тактический ядерный удар.

— Когда вы говорите «долго» — это сколько?

— Ну как минимум 5−6 месяцев, может, 4. Более сильный противник взял 20% вашей территории — сколько вам понадобиться, чтобы, скажем, даже, на 10% вытеснить противника?

Давайте подумаем вместе — где-то в перспективе двух месяцев вы получите возможность остановить наступательные возможности противника. Но это не означает, что вы выйдете на скоростную трассу и как в Формула-1 — скорость 360, вы разгонитесь и скоро будете в Москве. Нет. Вот как россияне метр за метром продвигаются, так и вы будете продвигаться. Если в России политическая парадигма не изменится, если в течении 2−3 месяцев вы не нанесете противнику такие потери, что Россия скажет, что цена — дикая, что непозволительно вести войну — то вам придется вытеснять их метр за метром, и это никак не меньше трех месяцев.

— Как вы оцениваете то, что происходит с армией России? Насколько она приближается к тому, что будет «истощена»?

— Давайте не будем заниматься шапкозакидательством. Последние два месяца в Украине все говорят, что враг выдыхается. Ну что — не сдох? Нельзя сажать своих людей на тактический уровень. Россия — не та страна, у которой 150-тысячная группировка может сдохнуть, иссякнуть. У нее будет меньше техники, меньше артиллерии, она будет слабеть, но в человеческих ресурсах она никогда не будет испытывать проблем, и если вы сейчас начнете процесс перемалывания российской армии — то вам как минимум 2−3 месяца понадобится. Поэтому я считаю вредными разговоры о том, что российская армия иссякает и завтра вообще сбежит из Украины. Нет. Такие разговоры — это очень вредно.

— Как вы оцениваете способность России насыщать армию техникой, глядя на те темпы, с которыми они свою технику теряют? Насколько у них есть еще ресурсы пополнять потерянные танки, артиллерию? Я так понимаю, что производить ее в достаточном количестве сейчас они не смогут, но сколько там еще старых запасов?

— Вот в этом вы правы. Они реально теряют возможность снабжать армию именно техникой. Те танки, артиллерия, которые у них хранились, — они смогут вытащить 10−15%. Это немало, это, скажем, 300−500 танков. То есть, в перспективе 1−2 месяцев у них будет возможность пополнять армию техникой. И удары по противнику надо наносить, именно выкашивая его технику — это его ахиллесова пята. В отличие от Украины, он не будет в состоянии восполнять свои потери в технике, в артиллерии, в РСЗО, в самолетах — это ахиллесова пята российской армии, на которую украинская армия должна давить. Возможности России с каждым днем все меньше и меньше.

— Опять встал вопрос, что со стороны Беларуси возможно нападение. Как вы оцениваете возможность вторжения со стороны Беларуси, вероятность того, что Лукашенко отдаст этот приказ?

— Вероятность того, что с Беларуси начнется вторжения в том или ином виде — это может быть вторжение армией или отдельных боевых групп — такой сценарий становится все более явным с ростом неудач российской армии — им очень нужен будет второй фронт. И может наступить момент, что с Лукашенко или без него военно-политическая элита Беларуси может пойти на этот шаг. Сценарии есть разные. Если раньше я был более пессимистичен, то сейчас я думаю, что такая вероятность все больше и больше.

— А как вы объективно оцениваете боеспособность той группировки войск, которая есть в Беларуси, насколько серьезной будет эта угроза для ВСУ?

— Очень низкая боеготовность. Эта армия никогда не убивала, эта армия состоит из солдат срочной службы, у этой армии очень низкая боевая готовность, боевые возможности. Но это все-таки военный инструмент, с которым придется иметь дело, с которым — не дай Бог — придется сражаться. Возможности у них намного меньше, чем у российской армии, а что вы делаете с российской армией — это перед глазами.

— Можно ли применить к Украине тот опыт, который вы вынесли из вашей войны? Например, в Азербайджане был опыт построения собственных заводов по производству боеприпасов — возможно ли теоретически в Украине строить такие заводы сейчас, в условиях войны? Потребность в боеприпасах будет постоянно, и ее как-то надо решать.

— Нет, вы знаете, это очень долговременное решение. Вам нужно коротковременное решение. Тот путь, о котором вы говорите — это долговременное решение, и всегда есть риск, что этот завод уничтожат. Россия имеет возможность обстреливать крылатыми ракетами всю территорию Украины. Наиболее оптимальный вариант — это нарастить производственные мощности какого-либо государства НАТО возле ваших границ. Его никто уничтожать не будет, и времени не надо будет, чтобы строить завод с нуля. Я думаю, что такого рода работы уже начинаются на первоначальном этапе, к этому надо будет приходить. Вы очень хороший вопрос задали. Над этим вопросом, думаю, уже работают. Если не работают, то должны начать работать. Потому что обеспечить суточные потребности украинской армии будет непросто.

— Если в целом посмотреть на ситуацию, какой сценарий завершения войны вам кажется наиболее вероятным?

— Скорее всего, эта война закончится политическим поражением РФ. Обеспечить полную военно-политическую победу путем военного разгрома страны с ядерным оружием — невозможно. Нужно путем нанесения ощутимых военных потерь подталкивать Россию к политическому поражению. А вот когда российские политические элиты придут к пониманию того, что войну надо заканчивать, что они переиграли сами себя, что война приведет Российскую Федерацию к Северной Корее — а я думаю, они могут это осознать, когда в перспективе 3−4 месяцев российская армия будет массово уничтожаться на территории Украины и Украина метр за метром будет подходить к своим границам — вот если Украина в перспективе 3−5 месяцев выйдет на границы 24 февраля, то я думаю, может произойти смена политической парадигмы в РФ, и они примут политическое поражение.

— Политическое поражение означает отстранение Путина от власти?

— И это в том числе. Я говорю политическое поражение, не подразумевая именно уход Путина. Вместо Путина может прийти человек из вооруженных сил, который будет еще жестче. Поэтому я и сказал «смена политической парадигмы».

— То есть условная капитуляция?

— Да. Политическая капитуляция. Не военная. Россия — не та страна, которую можно принудить к военной капитуляции. У нее всегда есть ядерное оружие.

— То есть подписание какого-то «мирного договора» на условиях, что Россия убирается с украинской территории, включая Крым? Это будет считаться капитуляцией или что?

— Я думаю, что политическое поражение будет перед политической капитуляцией либо военной капитуляцией. Осознание того, что они в Украине проиграли — это этап один, а этап два — это уже Россия vs Запад — изъятие ядерного арсенала…

— …демилитаризация.

— … и прочие элементы.

— При живом Путине это, вероятно, невозможно.

— Поживем, увидим. Все мы смертны.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.