Украинский военнослужащий в районе Донбасса (Фото:REUTERS/Serhii Nuzhnenko)

«Прогнозированная фаза войны». Спикер Минобороны о ситуации на фронтах и возможностях оккупантов — интервью

На данный момент российское вторжение в Украину перешло в прогнозированную украинскими военными фазу, рассказал в эфире Радио НВ Александр Мотузяник, спикер Министерства обороны Украины.

10/06/2022, 19:33:19

— Я хочу начать с новости: министр обороны Алексей Резников сообщил о том, что каждый день мы теряем на востоке до 100 человек убитыми и до 500 ранеными. Мы не озвучивали наши потери в первые месяцы, какова логика в том, чтобы озвучивать их сейчас?

— В условиях военного положения подобную информацию могут озвучивать, конечно, президент Украины, министр обороны Украины. Но как вы видите, общие боевые потери по состоянию на сегодняшний день мы не озвучиваем, почему? Потому что в условиях, еще раз скажу, военного положения эта информация закрыта, поскольку она дает возможность врагу владеть этой информацией и также она не очень положительно влияет на морально-психологическое состояние наших воинов.

— Здесь мы понимаем, но когда нам говорят, что 100 человек в день могут убивать на Востоке, то есть 100 украинцев погибают на Востоке, 500 получают ранения, это же большая цифра, понятно, что это деморализует.

— Конечно, но надо понимать, что это война и, к большому сожалению, все же потери здесь неизбежны. Но это следует понимать, почему такая информация министром была озвучена. Это такой весомый аргумент, посыл нашим западным партнерам и союзникам, чтобы международная помощь, я говорю об оружии, начала поступать нам гораздо быстрее, чем это возможно по состсоянию на сегодня.

— То есть, мы считаем, что это будет влиять на скорость, с которой нам будут оказывать помощь в виде оружия, правильно я понял?

— Конечно, абсолютно, здесь прямая связь. Чем быстрее у нас будет современная дальнобойная, например, артиллерия, тем меньше украинских военных будет гибнуть на этой войне, потому что мы сможем поражать врага на довольно огромных расстояниях. это позволит нам уберечь наших военнослужащих от гибели и ранений.

— Понятно, что для украинцев каждая жизнь имеет значение, это россияне могут бросать пушечное мясо. Поговорим о том, что происходит на Востоке, я знаю, что у вас есть самая свежая информация по этому поводу. Остаётся самой горячей точкой Северодонецк, что вы знаете об этом?

— Общая ситуация, если кратко пройтись по всем направлениям, следующая. Происходящее мы называем вторым этапом полномасштабного вторжения россиян, продолжается активная фаза большой освободительной войны. Тактические планы врага на сегодняшний день нам абсолютно понятны: это захват Донеччины и Луганщины в пределах административных границ, россияне также хотят удержать, обеспечить устойчивость сухопутного коридора от Ростовской области до территории временно оккупированного Крыма. Кроме того, Россия также пытается и в дальнейшем блокировать наши морские коммуникации в Черном море, в частности в северо-западной его части.

Самая горячая точка, конечно, это сегодня Луганщина, мы говорим о Северодонецке. Там продолжают происходить достаточно динамичные уличные бои, украинские воины ведут активную и позиционную, и маневренную оборону, держат часть жилых кварталов, в частности мы говорим о промышленной зоне, это уже направление на город Лисичанск.

Если говорить о Донеччине, враг тоже пытается, хотя и медленно, очень медленно, но пытается продвигаться. Ведет огонь из артиллерии, применяет штурмовую авиацию, под ударами за минувшие сутки оказались и Краматорск, и населенные пункты Беленькое, Бахмут, поселок Нью-Йорк, поселок Золотое. Также противник вел штурмовые действия в направлении Бахмута и Святогорска, сейчас там также продолжается интенсивное огневое воздействие. Это мы говорили о Донеччине и Луганщине.

Наконец, можно так пройтись, на харьковском направлении россияне ведут активную оборону, пытаются не допустить продвижения украинских войск к украинско-российской границе. Кроме того, они занимаются инженерным оборудованием местности и пытаются продвинуться от города Изюм.

— На Харьковщине для нас очень важен, я так понимаю (вы скажете, прав я или нет), Купянск, потому что это хаб, где все их снабжение, так ли это?

— Конечно, это так. Это довольно большая узловая станция, и она имеет очень важное значение. Я вообще вам хочу сказать, что любой украинский населенный пункт для нас имеет огромное значение, в большей или меньшей ситуации, я бы так не говорил, все они для нас одинаковы.

— Я имел в виду с точки зрения стратегии, чтобы перерезать им пути снабжения на изюмском направлении, я об этом.

— Да, в принципе, так оно и есть. Я просто хочу отметить то, что сейчас ситуация на фронте действительно сложная, чрезвычайно напряженная, но для Украины этот второй этап этого полномасштабного вторжения проходит более стабильно и, пожалуй, более прогнозируемо, чем это было еще три месяца назад, когда враг вероломно вторгся на нашу территорию. И здесь важно понимать, что единственный фактор этого медленного продвижения врага — это, к большому сожалению, его преимущество именно в дальнобойной артиллерии. Поэтому силы обороны сегодня активно обороняют и проводят локальные контратаки там, где оперативная обстановка позволяет нам это делать.

— Террористы из так называемой ДНР сообщили о том, что якобы начались бои за Славянск. Какая ситуация, говорят ли они правду, или как всегда врут?

— Вы в принципе сами ответили на свой вопрос, они сами лгут. Конечно, враг может вскоре так медленно, с обстрелами вторгнуться в славянскую агломерацию, там уже определенные штурмовые действия ведутся. Но надо понимать, что это пропагандистское сопровождение боевых действий, так же как и Северодонецк. Они уже в своих каналах сообщили, что город взят, а по состоянию на сегодняшний день это не так. Поэтому не жалея ни сил, ни людей, ни техники, они пытаются при любых обстоятельствах в конце концов взять этот город.

— Можем ли мы немного поговорить о Северском Донеце, именно о реке? Какие у них шансы успешно форсировать Северский Донец и что это значит для нас?

— Что это значит для нас? Однозначно это водное препятствие, преодоление подобных препятствий для любой армии несет огромные риски. Несколько раз враг уже пытался там это делать, сейчас они проводят разведку и ищут слабые места в нашей обороне, которая проходит по правому берегу реки. Вооруженные силы Украины сделают все для того, чтобы врагу не удалось форсировать Северский Донец, поскольку это открывает путь на Лисичанск.

— Что у нас на юге? Сообщалось о наших контрнаступательных действиях в Херсонской области, также о том, что якобы российские войска отвели часть своих подразделений на Запорожье. Что из этого верно, что вы можете нам об этом сообщить?

— Надо понимать, что мы не можем раскрывать всех деталей ведения оборонной операции, которую на сегодняшний день осуществляют Вооруженные силы Украины. Это очень важно понимать, потому что российская разведка тоже работает, а зачем облегчать ей работу?

— Хорошо, скажите, пожалуйста, только то, что вы можете, мы вас полностью понимаем, и здесь не может быть никаких вопросов к вам.

— Я могу вам сказать следующее, что российские войска очень боятся, что Вооруженные силы Украины начнут контрнаступление и освободят Херсон. И это видно по их действиям, в частности, что они готовятся к глубокой эшелонированной обороне, можно так сказать. Они уже выстроили две полосы обороны, третью линию обороны пробуют строить. Минируют местность, стягивают туда дальнобойную артиллерию. С территории Крыма, мы знаем, что они передислоцировали три десятка танков Т-64, уже собираются их использовать не как наступление, а как долговременные огневые точки. То есть, они танки закапывают в землю и уже будут использовать как оборонительное оружие. Но еще раз говорю, на любом этапе может быть ситуация очень динамичная. Там, где наша разведка сообщает, что сложились необходимые, благоприятные для нас условия, Вооруженные силы Украины проводят молниеносную тактическую операцию и могут освободить некоторые населенные пункты, которые на данном этапе чрезвычайно важны для того, чтобы в частности подготовить возможный плацдарм для наращивания наступательных действий, вот скажем так.

— Вы говорили о линиях обороны, которые строят российские оккупанты, также было сообщение о том, что сейчас они минируют Херсонскую область боеприпасами из прошлого века. Странный вопрос, что это значит; понятно, что это значит, что они просто хотят помешать нам, чтобы мы не наступали. А почему именно из прошлого столетия боеприпасы?

— Потому что инженерные боеприпасы, мы говорим о минах, — это в основном еще те, с советских времен, которые находятся на вооружении российской армии. Более того, мы знаем об огромном количестве складов, арсеналов, баз, находящихся в России. Конечно, их нужно немного, скажем так, разгружать, поэтому они активно старые мины ставят. Мы также фиксировали случаи, когда они применяют противопехотные мины, которые уже давно были запрещены международными конвенциями, это ПМН — это довольно варварское оружие, оно очень калечит. Но россияне активно используют все, что могут, в этой войне против украинцев, к большому сожалению.

— Я точно знаю, что вы изучаете моральное состояние врага, мы можем слышать только эти перехваты, которые публикует то ли ГУР, то ли СБУ. Что мы знаем об их состоянии? Мы слышали, что они не очень мотивированы, что многие хотят вернуться домой, но не могут. Что вы знаете и что из этого вы можете нам сообщить?

— Так и есть, потому что если сравнивать мотивацию украинских военнослужащих и российских, то здесь в принципе никакого сравнения быть не может. Их забросили сюда и принуждают воевать против украинцев. Для них единственная мотивация – это деньги, но даже в этих случаях их очень обманывают, скажем так. Им говорят, что вы можете нажиться, ограбить. Это единственная для них мотивация, почему они здесь воюют. Но, конечно, несмотря на закрытость российского информационного пространства, уже даже до российских военнослужащих доходят сведения о том, какие огромные потери несет российская оккупационная армия на территории Украины. Мы видим, на сегодня это уже 31 700, за прошедшие сутки — 200 человек. Это то, что мы говорили, как потери армии оказывают негативное влияние на морально-психологическое состояние противника в данном случае. Поэтому, конечно, их мотивация довольно низкая, единственное, за что они сюда идут воевать, — это за деньги, а не за «русский мир», нужно говорить о том, как оно есть на самом деле. Поэтому, конечно, такие перехваты подтверждают этот тезис.

Кроме того, мы знаем, что на некоторых направлениях целые роты отказывались идти воевать, причем это были военнослужащие так называемых элитных российских подразделений, я говорю о десантно-штурмовых войсках. Здесь вопрос в том, что я уже говорил, конечно, в русской армии есть подготовленные войска специального назначения, у них есть огромный опыт боевых действий в Сирии или в той же Чечне. Но вопрос в том, что это специфический род войск, который нужно использовать при определенных трудных обстоятельствах, а россияне уже бросают их просто как пехоту. Это уже говорит о том, что обстановка для них очень тяжелая.

Если говорить об их всеобщей тактике, они не способны, как показала эта война, вести профессиональные боевые действия одновременно на нескольких стратегических направлениях. У них то там провалы, то там провалы. Они пытаются создавать какие-то котлы, конечно, им это не удается. Поэтому тактика их очень проста: они уничтожают артиллерией населенные пункты, как мы видим сейчас, за последние месяцы они изменили свою тактику и пытаются действовать осторожнее. Массированно применяют тактику обстрела артиллерией, авиацией, реактивными системами залпового огня. А потом туда уже входит пехота и пытается там производить определенные зачистки. Поэтому мотивация украинских воинов очень высока, она в тысячи превышает русскую армию, потому что мы воюем за свою землю, за своих родных.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.