Павел Грод, президент Всемирного Конгресса Украинцев, говорит, что за короткое время диаспора собрала почти полмиллиарда долларов для Украины (Фото:Александр Медведев / НВ)

Украинцы в России прячутся. Как помогают Родине диаспоры в разных странах — рассказывает Павел Грод, глава Всемирного Конгресса Украинцев

Украинская диаспора приближает вступление Украины в ЕС, выходит на протесты, собирает средства для армии и заботится о беженцах. Почти всюду, но не в РФ.

07/06/2022, 08:18:52

Полномасштабная война России активизировала в мире еще один украинский фронт — 20-миллионную диаспору. Ее представители сразу же принялись принимать беженцев, отправлять для военных защитное снаряжение и выходить на масштабные акции протестов.

Одной из движущих сил этих процессов сегодня является Всемирный Конгресс Украинцев (ВКУ), объединяющий диаспору в более чем 60 странах мира.

В начале июня Павел Грод, канадский бизнесмен и президент ВКУ, приехал в Киев, и провел ряд встреч с чиновниками и военными. Пообщаться с представителем диаспоры удалось и НВ.

— Павел, вы сегодня [3 июня] с делегацией Всемирного конгресса украинцев находится в Киеве. С какой целью приехали и с кем проводите встречи?

— Первая цель — приехали, чтобы поблагодарить украинский народ: президента, власть, защитников Украины, волонтеров, — всех, кто очень умело и взвешенно защищают страну во время этой беспрецедентной российской агрессии. Второе — показать, что сегодня мировое украинство и мир стоят за Украиной. Третья — понять, какие существенные вопросы, на которые мы можем больше повлиять и помочь стране. Сегодня уже есть 100 дней войны, и важно, чтобы мы поняли и услышали прямо от украинцев в Украине, какие есть наибольшие потребности, чтобы наша диаспора могла наиболее эффективно помогать.

Мы услышали, что военная помощь является приоритетом. И мы не можем говорить в общем, а должны в наших столицах говорить конкретно, что нужно. Нужна также экономическая помощь — большой дефицит в Украине и финансовый спад. И важно, чтобы государства, в которых мы [диаспора] живем, услышали и поняли это. Третье — бойкот и санкции. Мы должны задушить российскую экономику, чтобы дальше не финансировали войну против Украины. И четвертое — работаем с беженцами, чтобы у них было приятное убежище и могли приобщиться к жизни украинской диаспоры.

Это главные приоритеты, почему мы приехали. И мы встречались с ключевыми чиновниками: министром иностранных дел, министром обороны, министром внутренних дел, генеральным прокурором. Мы надеемся на встречу с президентом и премьер-министром. Также мы встречались с терробороной, чтобы понять, какие нужды в волонтерском секторе. Потому что как общественная организация мы наиболее эффективно сотрудничаем с волонтерами: диаспора собирает фонды, покупает, что нужно и высылает это волонтерам в Украине, чтобы это доходило, куда нужно.

— Вы занимаетесь адвокацией предоставления Украине статуса кандидата в ЕС. Насколько близка перспектива получения этого статуса?

— Она близка. Я прогнозирую, что мы получим положительный результат в июне [на саммите лидеров ЕС], потому что все аргументы на нашей стороне. Все мы на протяжении трех дней в Брюсселе встречались с ведущими людьми из Европейского совета, Европейской комиссии и Европарламента. Очевидно, это не будет легко. Но, смотря на то, кто нас поддерживает — аргументы преобладают.

Мы занимались этой адвокацией. Но мы не можем опустить руки. Наши общины в Европе будут играть очень ключевую роль — поэтому мы разработали стратегию, как в каждой стране будут заниматься адвокацией за Украину. Это не произойдет автоматически, потому что это политика. И поэтому украинцы в этих странах должны заниматься политическими акциями. Это уличное, но это только начало. Главное, чтобы они умели с аргументами заходить в кабинеты тех, кто решает эти вопросы, — то ли это в Португалии, то ли это в Германии, то ли во Франции, то ли в Нидерландах. Они должны это делать и мы работаем, как одна мировая команда, чтобы им помочь, и они могли заходить в столицах к тем влиятельным чиновникам, чтобы как раз решить эти вопросы. Чтобы на них давить, что общественное мнение в этих странах превалирует в пользу Украины. И мы должны это донести до тех политиков.

— Среди стран ЕС нет единодушия по поводу предоставления Украине кандидатского статуса. Как убеждаете тех, кто против?

— Аргументов очень много, но не все нужно озвучивать. Мы должны смотреть на аргументы с точки зрения страны, которой мы предоставляем их. Каждая страна смотрит на вход Украины в ЕС через свою призму. К примеру, Нидерланды не имеют ничего против Украины, но они против расширения ЕС. То есть нужно им давать аргументы, почему это важно. Остальные же смотрят на это чисто экономически.

Есть три мощных аргумента. Первый — Украина нужна Европе и является мегасилой в агропромышленности. С точки зрения пищевой безопасности Украина очень важна для Европы. Также это касается восстановления. Если страна будет частью ЕС, то очевидно, что предпочтение будут отдавать контрактам с европейскими странами. И они будут восстанавливать новую, технологическую, инновационную и зеленую страну. И как раз для них важно, чтобы Украина была частью Европы, потому что будут иметь доступ к одной из крупнейших европейских стран.

Второй аргумент — если не дадут статус кандидата, это даст вдохновит Путина дальше воевать против Украины. Он видит, что Европа ослабляет, и это дает ей большой риск безопасности.

Третий аргумент — это ничего не стоит Европе. Статус кандидата не несет за собой каких-либо обязательств, а дает начало процессу, который может забрать 5−10 лет. И важно, чтобы Украина дошла до этого (я думаю, что сможет очень быстрым темпом).

То есть это политическое решение: нет никаких ни юридических, ни финансовых обязательств. Эти три главных аргумента мы представляли, когда были в Брюсселе. И я бы сказал, что они были достаточно сильными и все это воспринимали. Но это решение каждой столицы. И мы должны в каждой столице работать.

— Как работает диаспора в Германии и Венгрии, где сильная пятая колонна Кремля?

— Община в Венгрии существует уже очень долго. Они так называемые автохтоны — [коренные] украинцы, которые здесь живут уже долгие годы и даже избираются в венгерский парламент как меньшинство. Мы как раз советовались несколько дней назад с проводниками общества в Венгрии: они говорят, что общественность поддерживает Украину, но правительство — нет. Поэтому нужно оказывать большее давление на правительство через общественность. Кроме того, Венгрия уйдет в сторону, которую ей скажет Германия. Последняя имеет большое влияние и на Австрию, и на Венгрию.

Я был очень удивлен, что Португалия теперь колеблется, поддерживать ли Украину. И когда об этом услышали проводники наших общин, они начали активно возвращаться в Португалию, чтобы начать адвокировать этот вопрос.

Но Германия и Франция — ключевые страны, над которыми мы будем сильно работать. В Германии есть старшая и новая украинская община. Они сотрудничают, и мы с ними работаем, чтобы они стучали в правильные двери. Через нашу мировую сеть мы можем помочь молодой общине в Германии достучаться до самых высоких частей власти и правительства. Мы это делаем через гражданское общество, наших партнеров и другие этнические группы, как евреи. Также мы работаем с аналитическими центрами, и ищем разные рычаги влияния, чтобы убедить немецкое правительство.

— Вы чувствуете, что вас слышат?

— Да, слышат. Даже за последние два дня слышны выступления [немецких] канцлера Олафа Шольца и министра иностранных дел Анналены Бербок, которые с каждым днем более положительно относятся [к Украине]. И у Украины есть большие союзники: президент Европейского совета Шарль Мишел, президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляен и президент Европарламента Роберт Метсол. Все они очень сильно поддерживают Украину. Это во многом благодаря президенту Владимиру Зеленскому и премьеру Денису Шмыгалю, — они оба очень умело строят сильные мосты дружбы с этими лидерами. Они все были в Украине и видели зверства в Буче и все сильно лоббируют в пользу Украины.

Президент ВКУ убежден, что украинцы должны выходить на политические акции в странах, правительства которых не поддерживают вступление Украины в ЕС / Фото: Reuters / Imago Pictures

Немного разочарованы в шестом пакете санкций, потому что это не то, что все хотели. Но он также важен. Когда мы были в Брюсселе, многие думали, что даже этого не будет. А он прошел, и мы получили хоть и не 100% того, что хотели, но 70−75%. Должны все быть положительно настроены. Ибо очень часто мы разочаровываемся и опускаем руки, потому что слышим, что нет возможности. Но все нужно воспринимать с таким боевым духом: правда всегда победит.

— Проявляет ли себя как-то украинская диаспора в России?

— Они прячутся. Я очень хорошо знаю украинское общество в России. В ВКУ было два вице-президента из РФ, и их просто преследовали. Против них были возбуждены уголовные дела, потому что ВКУ был признан нежелательной организацией. Я сам с 2014 года в России являюсь персоной нон грата. В последние два года там ликвидировали уже все украинские организации, и украинская жизнь теперь не существует в России. Путин очень боится украинства, а все украинцы — Путина. И потому они теперь просто стараются выжить, чтобы их не полностью сломали. Этот геноцид, происходящий против украинцев в стране, может произойти и в России. Он уже произошел: культурный геноцид против украинцев в России уже давно идет, продолжается и теперь более интенсивно. Мы должны стараться дать им политический тыл, но это очень тяжело в России. Мы старались до последнего года их поддерживать, но это в нынешних условиях почти невозможно.

— Как и где вы узнали о начале полномасштабной войны? Как это восприняли?

— С огромным шоком. Я очень хорошо помню, когда мы это услышали. Один из работников ВКУ тогда шел на эмиратуру, и мы как раз собрались на прощальном вечере. Для нас было шоком, когда мы об этом услышали. Мы вернулись и начали планировать, что дальше [делать]. Мы до этого думали и понимали, что что-то будет, — слушали разведку США, Великобритании. Но мы никогда не думали, что такого масштабного характера возможно, чтобы танки ехали прямо на Киев, чтобы были обстрелы столицы и даже Яворова. Я был в Перемышле как раз на границе, когда попали ракеты по Яворову, что в 20 км от границы. Я там был с четырьмя американскими сенаторами — мы не могли поверить, что это возможно. Это показывает, что Путин готовится [нападать] не только на Украину, но и на Европу.

Мне запомнилось из встречи в Министерстве обороны, что Россия сегодня в Украине готовит плац для дальнейшего вторжения в Европу. Они не разрушают инфраструктуру, ж/д пути и дороги, а просто уничтожают человеческие жизни и пытаются всех либо уничтожить, либо выгнать украинцев из своей страны. И Европа сама этому не отдает отчет. Бельгийцы, французы или немцы думают, что [дальнейшее нападение на Европу] невозможно и нереально. Но это очень хорошо понимают наши соседи — поляки, словаки, румыны, молдаване и балтийские страны. Сложнее всего нам будет, чтобы этот план Путина поняли центральные и западные страны Европы.

— Украинская диаспора все эти годы сплачивалась вокруг вызовов, с которыми сталкивается Украина, и помогала. Насколько полномасштабное вторжение России активизировало сегодня это движение?

— Очень активизировало. И этот показатель как институты — молодежи, студенческие, политические и профессиональные организации, которые мы строили в некоторых странах 130 лет — сразу смогли активизироваться. Есть активисты — это очень важно и мощно, но когда уже сформированы общины, то они могут организованно идти к своим правительствам, потому что имеют связи, потому что активны в их политических партиях, и требовать большого от них. Это очень эффективно. И наши общины сразу откликнулись и требовали, и через медиа в своих странах работали, и с политическими партиями работали, чтобы было больше поддержки. И мы видим, что весь демократический мир стоит за Украиной. И это во многом благодаря нашей диаспоре.

Также скажу, что за короткое время диаспора насобирала почти полмиллиарда долларов и передала гуманитарную помощь Украине. Когда собирают общины, не держат средства, а сразу покупают необходимое и передают. И таких примеров много. Конгресс украинцев в Канаде собрал более $40 млн. И это только одна организация в одной стране. Она объединяет многие другие организации, каждая из которых дополнительно собирала.

Всемирный конгресс украинцев собрал $23 млн на бронежилеты и защитные оборудование [для украинских защитников]. И мы уже все это передали. Сегодня была одна из последних передач — 2 тыс. бронежилетов, касок и [аптечек] IFAK для защитников.

То есть, это происходит масштабно, активно и эффективно.

Беженцы — это уже третья тема, к которой наши общины присоединились. Мы все видим те крупные международные организации, но наши общины больше сделали. Я был, например, в украинском доме в Варшаве. Они уже через несколько дней войны имели базу данных из 10 тыс. ищущих жилье беженцев и 10 тыс. готовых их принять. Также наши общины очень много материально помогают, создают магазинчики для беженцев, которые дают им возможность прийти и покупать вещи бесплатно. Просят у своих правительств, чтобы предоставили беженцам и безопасность, и медицину, и проживание, и оборудование, и жилье, и обучение. Это достаточно большие масштабы.

— Бронежилеты, о которых вы упоминали, купили благодаря инициативе ВКУ UniteWithUkraine?

— Да. И это только начало. Мы надеемся, что мы будем еще больше привлекать финансирование. Сегодня есть большие фандрейзеры в Лос-Анджелесе, а также планируем кампании по всему миру. Мы в Брюсселе и Давосе встречались с несколькими донорами — то есть это постоянный процесс.

Мы до сих пор собрали $23 млн и дальше сфокусированы на передаче защитных средств для наших защитников. Я встречался со многими беженцами на польской границе и спрашивал, как мы можем помочь им лучше — они просили помочь защитить их сыновей, мужчин, братьев, отцов, которые остаются в Украине. Потому что они идут на передовую и им нечем себя защитить. Мы это услышали и ответили столь активной деятельностью. Мы создали логистический центр в Польше, где закупается необходимое и сразу передается напрямую. Мы не даем в чужие руки, а передаем напрямую к тем наиболее нуждающимся тероборонам.

— Что сегодня диаспоре пришлось учиться делать нового, с чем раньше не сталкивалась?

— Мы должны переориентировать многие наши структуры, чтобы были более гибкими. Потому что в новой реальности есть масса новых украинцев, которых нужно как можно скорее вовлечь в наши общины — школы, молодежные организации. ВКУ объединяет организации 65 стран мира, и когда я езжу по миру в наши общины, в каждой чуствую себя как дома. И важно, чтобы наши новоприбывшие так же себя чувствовали. Чтобы они приезжали в любую страну, где есть украинцы, и знали, что там есть малая Украина. Они должны сплачиваться, лелеять свою украинскую идентичность, и обеспечить, чтобы их дети воспитывались в украинском духе. И самый лучший способ это делать — школы, молодежи и студенческие организации. Для нас большой вызов, чтобы общественные организации были готовы принять как можно больше беженцев. И это сложно. У нас есть летние лагеря, но они рассчитаны на несколько сот детей, а не на несколько тысяч. И мы должны научиться работать в этих новых реалиях. Но я убежден, что наша диаспора достаточно инновационна и с этим вызовом справится.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.