Что происходит с отделениями Ощадбанка во время войны
Такой вопрос мне часто задают коллеги по финансовому сектору, журналисты и просто знакомые. Мой ответ: работаем где только можем. В Ощадбанке сейчас функционирует приблизительно 84% сети.
Цей матеріал також доступний українською
Хотелось бы, чтобы открытых отделений было больше. Но не все зависит от нас. Мы не работаем на временно оккупированных территориях, причем отделения прекращают работу не в тот момент, когда в населенный пункт входят захватчики. Пока они не трогают отделение, мы стараемся работать. Конечно, этому препятствует невозможность получать подкрепление наличными деньгами.
Единственный путь собрать там наличные деньги — связаться с клиентами инкассации — торговыми предприятиями, чтобы раздать наличные деньги клиентам Ощадбанка, которые для этого выстраиваются в длинные очереди. Нет электроэнергии — коллеги подключают генераторы. Перебои связи компенсируются мобильными решениями. Конечно, полностью спрос на наличные деньги мы обеспечить не в состоянии. В то же время до последнего дня работы коллеги делают все возможное, чтобы удовлетворить хотя бы часть потребностей клиентов.
Работа отделения завершается в тот момент, когда на его пороге появляются вооруженные захватчики. Чаще всего с брутальной бранью они предлагают работникам банка перейти на их сторону и продолжить работу в российском банковском учреждении. Это не срабатывает: подтвержденных фактов перехода наших коллег на сторону врага у нас нет. За этим следуют угрозы, после которых нашим коллегам ничего не остается, как под давлением отдать ключи от отделения и оставить его. Понятно, что все ценное оттуда в большинстве случаев вывезено банком заранее.
Что дальше происходит в этих отделениях — нам известно только из открытых источников, как и всем остальным. Эту информацию мы кропотливо отслеживаем. Соответствующие заявления о понесенном ущербе направляются банком в правоохранительные органы.
Почему оккупанты так поступают — прекращают работу Ощада и пытаются на его месте создать какое-то квази-банковское учреждение, зарегистрированное в Южной Осетии (опасаясь дополнительных санкций, вряд ли какой-нибудь серьезный банк откроет отделение на захваченной территории)? Наверное, по той же причине, по которой враги пытаются превратить временно оккупированные территории в рублевые зоны.
Никакой экономической выгоды нет — и в том, и в другом случае это усложняет жизнь людей и не имеет никакого экономического основания. А разве имеет в целом агрессия россии какую-нибудь экономическую выгоду? Конечно, нет. Гривня, отделение Ощада, украинский флаг на центральной площади — это символы Украины, которые агрессоры стремятся искоренить из жизни жителей временно оккупированных территорий.
Следуя инструкциям Национального банка, мы закрываем двери наших отделений и тогда, когда они находятся в непосредственной близости от боевых действий. Безопасность клиентов и персонала «перевешивает» все остальные факторы. С начала открытой агрессии враг повредил более 100 отделений Ощада. Но эта цифра неполная — ко многим отделениям у нас доступа нет и об их состоянии нам не известно. Понятно, что если бы эти отделения оставались открытыми, могли бы пострадать люди, а это недопустимо.
Когда вражеские войска отступают с захваченных территорий, мы постепенно возобновляем работу наших учреждений. Так, на деоккупированной территории мы уже возобновили работу 63 отделений: 13 учреждений на Киевщине, 18 — на Сумщине и 32 — на Черниговщине. Возобновлению работы отделений предшествует кропотливая работа: разминирование, фиксация ущерба, планирование и реализация восстановительных работ, включая функционирование каналов связи, поиск персонала, готового вернуться к работе.
Работать в текущих военных условиях нам помогает опыт, который мы приобрели в начале войны в 2014 году в Крыму, Донецкой и Луганской областях. Сейчас у нас был план на случай подобного развития событий, и на 90% он реализован. Это позволяет нам минимизировать потери, лучше документировать ущерб, причиненный банку врагом, и облегчает дальнейшую исковую работу по возмещению ущерба.
Могу привести пример. В последние годы в Ощадбанке серьезно продвинулся проект централизации. Реализованные реформы позволили избежать потери любой клиентской информации при захвате отделений, так как вся она «в цифре» на удаленных серверах.
Информационным технологиям вообще отводится ключевая роль в сохранении устойчивости банка в военное время. Все мы помним беспрецедентную DDoS-атаку на наш банк и другие украинские учреждения, включая органы государственной власти, накануне нынешнего обострения военных действий. Выводы из этой атаки сделаны. Подобные, но разные по интенсивности атаки происходят постоянно. Совместными с партнерами и подрядчиками усилиями нам удается противостоять им.
Есть еще одно различие между нынешней ситуацией и событиями начала войны в 2014 году. То время характеризовалось значительными потерями Ощадбанка в результате мародерства, которое иногда совершалось гражданским населением. Сейчас таких случаев мы практически не фиксируем. За восемь лет и Ощад, и наши люди существенно изменились.
Стабильное функционирование сети отделений Ощадбанка в значительной степени основывается на преданной работе наших работников, которые во время войны остались с клиентами и пытаются быть им полезными при любой возможности. Они — настоящие профессионалы. Всегда благодарю их за то, что они своими действиями поддерживают доверие людей к Ощаду и украинской банковской системе в целом. Финансовый фронт во время войны играет немаловажную роль и является надежной поддержкой наших героических военных.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.