Женщина стоит у плаката с изображением диктаторов России и Белоруссии Владимира Путина и Александра Лукашенко во время марша Baltic Pride за равенство и мир в Вильнюсе, Литва, 4 июня 2022 года. (Фото:REUTERS/Ints Kalnins)«Загнанная в угол крыса». Диалог с белорусами для Лукашенко страшнее унижения перед Путиным — интервью с Франаком Вячоркой
Советник оппозиционерки Светланы Тихановской Франак Вячорка в интервью Радио НВ рассказал, как белорусские военные саботировали выполнение приказа воевать в Украине; существует ли сейчас риск вторжения армии диктатора Александра Лукашенко; какого триггера ждет общество, чтобы снова выйти на протесты в Беларуси.
Цей матеріал також доступний українською
— Светлана Тихановская в одном из своих интервью заявила о том, что Лукашенко отдавал приказ белорусским войскам наступать в Украине, но высший офицерский эшелон не выполнил его. Насколько эти данные проверены и соответствуют действительности?
— Речь идет о феврале-марте. Эта информация уже не раз появлялась в публичном пространстве. На самом деле [российский диктатор Владимир] Путин поставил Лукашенко перед фактом, что его войска должны войти в Украину вместе с российскими. Тогда планировалось, что эта операция продлится до недели.
Тогда Лукашенко приказал, насколько мы знаем, проработать такую «операцию» — вход белорусских войск. Это было два раза. Но потом не на уровне Генштаба, а на уровне исполнителей — батальонов, бригад, стоявших на границе с Украиной, — это было просто слито. Не было такого, что отказались откровенно, но не было выполнено. «Не боеготовы», «нет оборудования», «нет [соответствующего] морального состояния» — было сделано все, чтобы не выполнить этот приказ.
Мы знаем, что сейчас в белорусском обществе, в армии есть сформированный консенсус, что белорусская армия не должна участвовать в этом. Знаем, что есть, конечно, и пятая колонна в Вооруженных Силах Беларуси, которая служит Москве. Знаем, что и сам Лукашенко понимает, что не он будет принимать окончательное решение по вторжению белорусскими войсками. Но меня радует, что многие белорусы продемонстрировали гражданское мужество, потому что в условиях террора не выполнить приказ — это тоже героизм.
— У меня тогда вопрос, где сейчас эти люди? А как, на ваш взгляд, Лукашенко это объяснил Путину?
— Думаю, что сначала для Путина было важно, чтобы Беларусь вошла [в войну], но потом, во второй половине марта, возможно, в апреле ситуация изменилась.
Расчет такой: для Путина гораздо важнее иметь уверенный контроль над Беларусью через Лукашенко, чем создавать источник нестабильности в Беларуси. Стало ясно, что когда белорусские войска войдут, или Беларусь активно поддерживает эту войну, это спровоцирует раскол элит, возможно, атаки на Лукашенко от своих же сторонников, а возможно даже и протесты.
Путин, который сейчас так сконцентрирован на том, одержать хоть какую-то победу в Украине (мужество украинской армии удивило всех, Путин не рассчитывал, что украинцы будут так бороться), сейчас не может себе позволить открыть еще один фронт и потому он просто «заморозил» [этот вопрос]. [Путин] понимает, что пока Лукашенко у власти, он сможет контролировать Беларусь.
Сейчас Лукашенко отводится техническая, марионеточная роль. Он всеми силами демонстрирует, как он воюет, роет окопы, траншеи, возводит фортификации, проводит учения каждый день. Я бы сказал, что лукашенковское поведение сейчас суетливое.
— Украинский Генштаб сообщает, что Лукашенко вроде бы продлил учения армии в пограничье. Мол, белорусские военные сейчас отрабатывают ведение боя в городе и форсирование реки. Может, Путин еще на что-то надеется, а Лукашенко надеется удовлетворить эту потребность?
— Уже нет нужды, чтобы белорусские войска вступали. Белорусские войска — от пяти до пятнадцати тысяч боеспособных единиц. Большинство этих людей без военного опыта, кроме нескольких сотен, до тысячи участвовавших в международных тренировках и операциях. Если они вступят, это будет такой [большой] удар по Лукашенко и такая маленькая помощь Путину. Потому, не знаю.
А происходящее на границе с учениями… Они построили понтонный мост, разобрали мост; поставили брестскую бригаду, отправили ее назад. Каждый день новости, как что-то происходит, а что происходит — непонятно. Говорят: «Мы отработали что-то новое». А что новое, непонятно.
Вчера он создавал ополчение, две недели назад — специальные бригады для борьбы с партизанами, когда была рельсовая война. Все для того, чтобы создавать шум и нравиться Путину, создавать образ внешнего врага для самих белорусов, и, конечно, чтобы отвлекать внимание украинской армии.
— Но ставки для Лукашенко очень высоки. На кону — либо его нахождение у власти, либо ввести войска и повторить, возможно, то, что было в первые недели войны.
— Да. Но он не будет вводить войска. Я уверен, что эти 20–25 тысяч не все войска, которые могут куда-то входить. Там тех, кто может проводить наступательные операции, почти нет.
Да, у него очень подвешенное состояние. Сравним с Путиным. У Путина есть поддержка этих Z-, V-фанатиков, которые выходят на стадионы, митинги, носят майки. В Беларуси такого нет. Путин победил на выборах и побеждал постоянно. У Лукашенко этого нет — он проигрывал, а последние выборы проиграл разгромно, когда Светлана Тихановская получила большинство. И сейчас опросы показывают, что у Тихановской такой же [уровень] доверия, как и в 2020 году, а Лукашенко держится на этих 15[%] суперлоялистов, а еще 15[%] — сторонники статус кво.
Лукашенко нужно постоянно утверждаться перед своими лоялистами, поэтому он скрывает очень российскую осанку, пробует из себя строить такого альфа-самца, супермена, который все еще может контролировать ситуацию, но долго это делать не сможет.
— Остаются ли на территории Беларуси российские военные?
— Военные остаются, потому что остается военная техника и всегда есть те, кто ее обслуживает, контролирует. Чтобы оставить технику, ее нужно законсервировать, особенно в отношении противовоздушной обороны. Всегда есть несколько взводов, которые этим занимаются.
Этого недостаточно, чтобы вести полномасштабную операцию или даже регулярные обстрелы, но это не значит, что их нельзя вернуть.
— Как они сосуществуют с местным населением? Нет конфликтов?
— А они не сосуществуют. Все эти зоны, где расположена российская техника, сейчас оцепили, огородили. В начале войны была коммуникация между ними, но сейчас ее почти нет. На этих территориях было введено полувоенное специальное положение.
Они даже мало общаются с белорусскими военными. Россияне не доверяют белорусам, а белорусы тоже не очень любят россиян.
Я сам, когда служил, 10 лет назад в учениях Запад участвовал. Там все белорусы [говорили]: «О, приехали эти русские». Очень неприязненно относились.
У нас к россиянам очень специфическое отношение. Они приезжают сюда как хозяева. Только благодаря тому, что у них есть карт-бланш от Лукашенко, могут позволять делать все, что они делают.
— А какие у Лукашенко варианты, чтобы не сотрудничать с Путиным? Он идет к концу и у него нет причин останавливаться.
— У Лукашенко есть вариант — это найти общий язык с белорусским народом.
— Это же завершится тюрьмой для него или нет?
— Думаю, что у него все варианты плохие. Но пойти на разговор или диалог с белорусским народом для него гораздо страшнее, чем унизиться перед Путиным. Он унижается и унижается. Потому что признать свою ошибку, что он проиграл выборы, признать, что он делал последние годы, что это вредило нашим интересам, для него низко. Он будет лучше унижаться перед Путиным.
Да, у него не много вариантов. Он сам у себя эти варианты забрал. Он такая крыса загнанная в угол. Но вокруг него много людей, которые думают иначе. Все ждут этого триггера, который может [ослабить] Путина, когда Украина заметно начнет побеждать или российские войска будут заметно отступать; когда будет момент уступок Путина. Все это может служить триггером, когда сторонники демократических перемен просто воспользуются этим моментом.
Общество включило состояние выживания. Сейчас любой протест ведет к арестам, пыткам и репрессиям. Но в любой момент это снова разразится. Думаю, если неделю не будет арестов или задержаний, они сразу выйдут на улицу. Они почувствовали вкус свободы в 2020 году. Этот вкус свободы разбудил большинство наших соотечественников. И когда люди почувствуют, что снова есть возможность, выйдут на улицу.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.