«Более тысячи ракет». Как греческие танкеры помогают России получить средства на производство новых Калибров — BlackSeaNews
Основную часть своих доходов за энергетические ресурсы Россия получает именно от нефти и нефтепродуктов, а основные танкеры, перевозящие их — греческие, рассказал Радио НВ Андрей Клименко, главный редактор BlackSeaNews.
https://www.youtube.com/embed/imdTeanyJNU
— Если у вас есть информация, что делает российский военно-морской флот. Можете, возможно, более подробно прокомментировать то, что там происходит определенная перегруппировка сил, и задействован этот самый российский крейсер Адмирал Макаров, уже ранее фигурировавший в сообщениях украинских медиа.
Видео дня
— Происходит все тоже самое, что происходило с начала войны. То есть идут боевые действия. И единственное, что изменилось, — не стало крейсера Москва и не стало одного из 12 десантных кораблей. То есть выходят в море, каждый день находятся в море несколько кораблей ракетных РФ. Но после уничтожения крейсера Москва у них не стало крейсера противовоздушной, противоракетной обороны, поэтому они держатся подальше. Они очень часто прячутся у берегов Крыма. Там как раз Тарханкут, запад Крыма, он такую защиту формирует географическую. И конечно, они стали больше использовать подводные лодки. Подлодок у нас в Черном море четыре, потому что еще две застряли до конца войны, будем надеяться, в Средиземном море. И на них по четыре ракеты. То есть 16 ракет в залпе. В то же время, все не выходят, как правило, два на базе, два в море. И конечно, что ракетные обстрелы, мы видим, с моря они уже не каждый день и не десятками ракет. То есть с ракетами там у них действительно есть проблема. И они активно наращивают, пытаются нарастить производство ракет на нескольких российских заводах. И они демонстрируют, как всегда, попытки, намерения высадки десанта от острова Змеиный в направлении Днестровского лимана. Поближе к Приднестровью.
Но это все пока расценивается как демонстрационные вещи, которые призваны, чтобы не было перебазирования наших подразделений морской пехоты, сухопутных сил ВСУ, противовоздушной обороны и так далее на восточную Украину. То есть эта ситуация почти не меняется, она такая рабочая ситуация, обычная. Что касается десанта, почему мы говорим, что мы не очень верим. Мы верим в то, что они могут совершить какую-то диверсионно-десантную авантюру. Например, спецназ взорвать в Днестровском лимане, пытаться по лиману пройти в направлении Приднестровья. Но они на кладбище придут на свое скорей всего. Почему? Потому что у них не хватает кораблей, ударных кораблей огневой поддержки десанта. И не хватает их, потому что они нагнали еще в начале февраля вдобавок к семи черноморским десантным кораблям. Один в ремонте, одного сейчас утопили. Кстати, те два, которые были повреждены в Бердянске, когда потопили Саратов, один из них уже отремонтирован.
— Как вы оцениваете, сейчас увеличились способности Украины потопить и Адмирала Макарова. Таких возможностей у Украины в связи с заявлениями наших партнеров, в том числе, как вы считаете, стало больше?
— Их станет больше, когда мы получим противокорабельные береговые ракеты. Сейчас они такие же. Не случайно у нас на боевом дежурстве, это открытая была информация, один дивизион Нептунов. То есть украинские моряки вынуждены их экономить, эти корабельные ракеты, потому что их еще мало. И потому, конечно, что если тратить противокорабельную ракету Нептун в этой ситуации, то это надо специальная операция, чтобы попасть в какой-нибудь надводный ракетный корабль, потому что на каждом из них, сейчас их пять в Черном море, на каждом из них по восемь ракет Калибр. И потому мы не видим, мы не разбрасываем эти ракеты, и, конечно, мы все ждем противокорабельных ракет американских и британских. Тогда мы можем надеяться, что многое может измениться.
— Переходим к экономической составляющей, она чрезвычайно важна, потому что экспорт газа и экспорт нефти для РФ — это основной источник получения денег. И разумеется, направление их на нужды своей армии. Правда ли, что экспорт нефти для России даже более важен, чем экспорт газа?
— Да, это такое впечатление сложилось у нас искривленное, потому что тема газа была, там Северный поток-1, Северный поток-2 и так далее. И зависимость Европы от газа, все такое. По сути Россия получит более 70% собственных энергетических доходов от экспорта нефти и нефтепродуктов. Поэтому газ занимает в этой структуре доходов всего 22% в новом году. И угли 7%. То есть не случайно ЕС и США, и Британия говорят о моратории на российскую нефть. Потому что это в три с половиной раза эффективнее газа. Потому это очень непростая ситуация. Потому что за апрель почти 11 тонн нефти и нефтепродуктов Россия экспортировала из черноморских и азовских портов. Из них шесть миллионов, чуть больше, в страны ЕС и Великобритании. И 1,3 млн. к Турции. Соответственно, 58 и 12%, то есть 70% — это ЕС, Британия и Турция.
Турция у нас, как известно, к санкциям никаким не присоединилась принципиально. Поэтому 12% этих ввести под мораторий вряд ли удастся. Но морской экспорт — это реальная ситуация. Но я всегда говорю в последнее время, что время, которое пройдет с момента введения моратория и до момента, как он заработает, это будет определяющим фактором в продолжительности войны. Почему? Вот сейчас мы знаем, что в проекте нефтяной темы в шестом пакете санкций, который никак еще не согласуют эти страны ЕС, там написано, что мораторий на нефть, с момента принятия решения в течение шести месяцев должен быть прекращен импорт Европой российской нефти. То есть, они сами себе дают шесть месяцев на то, чтобы найти, как заместить российскую нефть другой нефтью из других стран. Это непростая задача. Но для нас это значит, что эти шесть месяцев Россия будет получать такие же доходы от экспорта нефти, как сейчас, а то и больше. Потому что цена на нефть растет. То есть, эти сроки, которые мы видим, они задают состоятельность, продолжительность, период способности России финансировать продолжение войны. К сожалению, это верно.
— А в цифрах можно сосчитать, какие деньги получает сейчас Россия, экспортируя эту нефть из акватории Черного моря? И приблизительно пересчитать это, например, на российские ракеты, которые они могут ввести в действие?
— Да. Мы посчитали, что как минимум эти 11 миллионов тонн нефти и нефтепродуктов, которые были экспортированы из Черного и Азовского морей в апреле всего за месяц, они стоят 7,4 миллиарда долларов США. Ракета Калибр стоит примерно 6,8 миллиона долларов одна единица. То есть это примерно 1100 крылатых ракет Калибр можно за такую сумму, которую ежемесячно получает в доходы РФ только за экспорт нефти и нефтепродуктов из нашего региона, из Черного моря. То есть, это очень существенные вещи.
— В то же время для того, чтобы осуществлять такие объемы экспорта, должен же работать целый танкерный флот. Танкеры каких стран используются наиболее часто для торговли российской нефтью? Что известно?
— В России на самом деле, если брать грузоспособность флота, танкерный флот не слишком велик. Крупнейший судовладелец танкеров, огромных супертанкеров, берущих по миллиону баррелей, или более 100 тысяч тонн нефти, 100 и 150, это в мире и, соответственно, в нашем регионе это Греция. И 40% почти танкеров, 182 танкера мы зафиксировали в прошлом месяце. Из них около 40% Греция, практически 35% русские. Но это количество. Российские маленькие, танкеры греческие — они огромны. В целом, если брать из Турции, то более половины танкеров принадлежит судовладельцам стран ЕС и НАТО. То есть и это тоже мы должны понимать. Смотрите, если будет мораторий, то те 69 греческих танкеров, которые только в одном месяце возили, они должны быть поставлены на якорь. А их моряки отправлены в отпуск. Или нужно найти им другую работу на других рынках. И это тоже очень непростая задача. То есть, с одной стороны, мы понимаем, что есть моральная сторона дела, что есть война и нужно прекращать финансирование этой войны со стороны РФ. Но, конечно, мы должны понимать, что нужно время для того, чтобы поддерживающие нас страны смогли у себя не беспорядки получить и не забастовки моряков, а как-то перекомпоновать эту схему, найти такое решение.
— Видите ли вы реальную альтернативу российской нефти?
— Насколько я понимаю, сейчас уже очень энергичные мероприятия принимаются нашими зарубежными друзьями. Есть такие намеки, что американцы готовы снять санкции с Венесуэлы. Потому что Венесуэла — очень крупный производитель нефти. Идут переговоры с Саудовской Аравией, идут переговоры с другими странами, многими производящими нефть. Но это, конечно, непростая задача. С другой стороны, руководители нашего государства вполне справедливо и точно говорит, что сейчас вы заплатите эти деньги России, а потом вы будете компенсировать и помогать Украине компенсировать те проблемы, те наши убытки, которые они за счет ваших денег нанесли. Такова реальность, будем надеяться. Мы, кстати, видим, что наши западные коллеги пытаются, за исключением Венгрии, пытаются работать очень быстро. И они сейчас поехали по всему миру. И немцы даже заявили, что они нашли решение, нашли новые источники нефти для того, чтобы отказаться в этом году от российской нефти. Конечно, это революция, это мировая революция на этом рынке. И хорошо, что она происходит. Но мы должны понимать, что в то время, пока она идет, мы должны поддерживать ВСУ, а ВСУ должны выдержать то российское нашествие, которое мы видим.
— Вы упомянули ВСУ. Целесообразно ли их использовать для разрушения российской нефтяной инфраструктуры? А, кстати, значительная часть — это захват украинской инфраструктуры, это Крымнефтегаз и все объекты, предназначенные для того, чтобы качать нефть для Украины. В том числе и буровые башни знаменитые.
— Я не думаю, что сейчас это первым в списке в повестке дня должно стоять. В Черном море добывается газ, природный газ. То есть, это другое дело. Да, это наш газ. И наши чиновники, и Черноморнефтегаз, тот, который восстановлен на неоккупированной территории Украины, с офисом в Киеве, они пытаются считать все эти потери Украины от того, что у нас 1,5−2 миллиарда кубометров газа воруют каждый год. И это все должно войти в тот общий счет, который мы предъявим России по окончании войны. Но я не думаю, что сейчас нужно это ставить на первый пункт повестки дня. Там другое дело, что их надо освобождать, эти объекты. Там примерно 11−12 таких объектов в море. На каждом находятся небольшие гарнизоны по 10−20 морских пехотинцев, спецназовцев, но там находятся системы наблюдения, контроля над воздушной, надводной, подводной обстановкой. Это главное. Там не тот газ главное, главное, что эти объекты используются как инструмент в войне. Это нужно ликвидировать, конечно, потому что они мониторят каждый шаг. Каждый шаг и над водой, и под водой, и в воздухе с этими системами.
— То есть, вы оптимистично относитесь к утверждению шестого санкционного пакета против РФ, в котором страны ЕС должны полностью отказаться от российской нефти?
— Да, оптимистично. Более того, я думаю, что им удастся раньше, чем за шесть месяцев, решить эту задачу. И здесь, кроме того, что правительства работают очень активно, очень многие сейчас покупатели танкерной нефти отказываются сами. Бизнес отказывается от российской нефти, потому что производители российской нефти под американскими санкциями. И морально-нравственная сторона, и есть сторона бизнесовая, потому что они опасаются повторных, вторичных санкций, если они будут сотрудничать с подсанкционными российскими предприятиями. То есть я думаю, что мы увидим в ближайшие три-четыре месяца какие-то серьезные подвижки в этом.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.