О тактике и системном мародерстве оккупантов, предателях и масштабах разрушений — интервью НВ с главой Северодонецкой РГА Романом Власенко
Российские войска постоянно обстреливают Северодонецк в Луганской области. Они не оставляют намерений окружить город, но все попытки окружения проваливаются
На Луганщине в результате российских обстрелов за прошлые сутки (18 мая) погибли четыре человека, еще четверо ранены. Наибольшие повреждения получил Северодонецк, а также населенные пункты Попаснянской общины, в которой российские войска активно применяли авиацию. Между тем местные власти продолжают эвакуировать местных жителей. Только сегодня, 19 мая, 37 человек из Северодонецка, Лисичанска и Белогоровки Луганской области удалось спасти и вывезти на безопасные территории. О ситуации в Северодонецке, Лисичанске, Попасной, Кременной, Рубежном и Горном, а также о том, как живут остающиеся в зоне боевых действий местные жители, председатель Северодонецкой райадминистрации Роман Власенко рассказал в интервью НВ.
Видео дня
Роман Власенко, председатель Северодонецкой РГА / Фото: Facebook Романа Власенко— По состоянию на сегодняшний день, атаки российских войск на Лисичанск, Северодонецк и Рубежное усиливаются?
— Атаки с каждым днем все больше и больше. Пытаются штурмовать наши населенные пункты, позиции ВСУ. Сами они не отступают в Луганской области. Отступают только под давлением достойного отпора наших защитников. Отступают на доукомплектование, на перегруппировку. Затем продолжают штурмовые действия. Их прикрывает артиллерия и авиация. Но пока ситуацию держим, насколько это возможно, держим Северодонецк, Лисичанск.
— На каких направлениях на территории района сейчас наиболее горячо?
— На трех направлениях сейчас горячо. На Попаснянском направлении они пытаются выйти на админграницу возле Попасной, выйти на Бахмут в районе Новозвановки, в районе Пилипчатиного. Второе направление — Горная община в районе Тошковки, в районе Орехова. Третье направление — со стороны Рубежного, со стороны Старобельска — на Северодонецк.
— Если брать последние дни, вы видите, что враг пытается продвигаться вперед, и что это движение ему где-то удается?
— Пытаются обходить позиции ВСУ, есть у них определенные успехи, но они не существенны. На админграницы Луганщины выхода так и не было, окружить Лисичанск и Северодонецк у них не выходит, форсировать Северский Донец тоже не выходит. Ситуация довольно сложная, но держим оборону — в прямом смысле прорыва обороны ВСУ не произошло.
— Три дня назад, по сообщению главы Луганской военной администрации Сергея Гайдая, россияне штурмовали Боровское возле Северодонецка. После этого им дали отпор и они отступили. Правда, что тактика россиян меняется — теперь они пытаются идти на штурм в одной точке, если штурм проваливается, они ставят это направление на паузу и рассматривают другое?
— Тактика у них — выжженной земли. Они не могут на равных воевать с нашими ВСУ, хотя имеют преимущество и в оборудовании, и в тяжелой технике, и в численности. Они только сжигают наши населенные пункты, страдают местные, страдает инфраструктура. Получив отпор, они отходят, а потом продолжают. У нас осталось не очень много населенных пунктов, которые им интересны. Речь идет о Лисичанске и Северодонецке. У них нет другой альтернативы, как идти по тем направлениям, по которым они идут. Единственное, что Северский Донец… Белогоровка долго у них еще будет в памяти. Поэтому я думаю, что форсирование Северского Донца им не удастся и они это сами понимают.
— Вы знаете, какие у них потери? Насколько справедливы заявления разных должностных лиц о том, что российские войска не хотят? Вы это видите?
— Потери у них очень большие. Я думаю, соотношение с нашими потерями где-то 1:4, 1:5. Общее моральное состояние плохое. Мы видим, что есть три силы, идущие с той стороны. Это мобилизованные из «ЛДНР» — они совсем не мотивированы. Это сами россияне. В большинстве случаев там такая же ситуация — моральное состояние очень низкое. Наиболее мотивированны — наемники ЧВК. У них и опыта больше, и оснащение у них лучше, и они воюют за деньги, понимают, зачем они сюда пришли. Никакой совести по поводу местных жителей у них нет, они наиболее жестоки.
— По вашему мнению, россияне повторят попытки форсировать Северский Донец? И почему предыдущие попытки оказались провальными?
— Я думаю, что для окружения сил ООС в Луганской области им придется форсировать Северский Донец. Но там не очень много мест, где это можно сделать. Это 2−3 площадки. Об этих местах нашим ребятам известно. Поэтому я думаю, что вероятность новой попытки форсировать Северский Донец невелика, и на 100% она будет провальной.
— Сколько гражданских сейчас остаются под обстрелами в населенных пунктах района?
— В населенных пунктах района остаются около 15% местного населения. Где-то больше, где-то меньше. В тысячах я бы оценил в 25−30 тысяч человек, которые остаются в Лисичанске, Северодонецке, Горном, Золотом и сельских населенных пунктах.
— Во время эвакуации, скольких человек удалось вывезти? Сколько уехали самостоятельно?
— Из области выехало около 400 тысяч человек, если оценивать Северодонецкий район, то где-то 440−450 тысяч было до войны. Из них, где-то 300 тысяч выехали собственным ходом или по железной дороге. Около 100 тысяч мы эвакуировали бусами и специальными эвакуационными поездами.
— Сейчас эвакуация идет, в частности, едут автобусы из Северодонецка и Лисичанска. Насколько сейчас безопасно?
— Эвакуация сейчас очень опасна. Мы используем бронированные автобусы, чтобы ее проводить. Очень сложная ситуация, и с каждым днем она становится сложнее. Некоторые пытаются сейчас уехать своими силами. Есть люди, у которых остался собственный транспорт. Но есть проблема с топливом… Несмотря на это, такие истории выезда есть, хотя их и немного.
— Какая сейчас в Северодонецком районе ситуация с коммуникациями? Воды, газа, света нет?
— В районе с коммуникациями все очень плохо. Воды нет уже более двух недель, газ остается только в Лисичанской общине, света с сегодняшнего дня нет нигде. В Лисичанске еще неделю назад был, две недели назад был в Северодонецке. Все остальное отсутствует — ни воды, ни газа, ни связи, ни света.
— Вы уже говорили об обстрелах завода «Азот», где прячутся люди в то время, как около 50% домов в Северодонецке повреждены. Какая сейчас ситуация на предприятии? Есть ли у людей возможность прятаться от обстрелов не только там?
— Люди скрываются не только у себя в домах, есть убежища в учебных заведениях, заведениях здравоохранении, на промышленных предприятиях, в том числе и на «Азоте». То есть люди находятся либо в подвалах многоэтажек, либо в коммунальных убежищах, либо в убежищах предприятий. Есть возможность прятаться. Но с каждым днем это становится все опаснее. Кроме того, если используется авиация, не все убежища могут выдержать авиаудары.
— Сейчас можно оценить процент разрушенных домов в Горном, Лисичанске, Рубежном, других городах района?
— Попасная и Рубежное практически на 90% разрушены, прямо конкретно. Горное и Лисичанск, вероятно, на 70%, Северодонецк — на 60%. Это там, где имеются очень существенные повреждения и эти здания либо не подлежат восстановлению, либо нуждаются в очень серьезной модернизации.
— Что вам известно о ситуации во временно оккупированных Кременной и Попасной? Россияне действительно проводят там зачистку, депортируя оттуда людей?
— Ситуация в Попасной и Кременной разная. Попасная разрушена до основания, фактически, россияне оттуда вывезли всех людей, город поделили на сферы влияния. Там происходит системное мародерство. Один микрорайон отдали кадыровцам, другие россиянам и «ЛНРровцам». Они там ходят по домам и вывозят все, что есть. Людей там практически нет. Формируют там свою «народную милицию», свою оккупационную администрацию. В Кременной ситуация немного другая. Там люди есть, город не очень разрушен. Там тоже сформирована оккупационная администрация, «народная милиция», создана «военная комендатура». Город закрыт на въезде и выезде. Только с разрешения коменданта можно заехать или уехать. Зачистки есть и там, и там. Люди исчезают, патриоты, активисты. Есть такие факты. Ситуация очень сложная, очень напряженная.
— Проходит ли сейчас работа по установлению пособников россиян и привлечению их к ответственности? К примеру, бывший мэр города Рубежное Сергей Хортив не просто перешел на сторону россиян, но и передавал оккупантам информацию о людях с проукраинской позицией. Вам известно что-то о его судьбе, а также о том, кто сейчас управляет городом?
— Предателей много среди чиновников местного самоуправления, среди полицейских, среди силовиков. Работа по их установке ведется, СБУ работает. Дела заводятся. Насчет судьбы Хортива у меня нет информации. Я так понимаю, его отстранили. В городе управляют из Луганска, скажем так. Те «ЛНРовцы», которые еще в 2014 году перешли на сторону «ЛНР». Приблизительно такая же ситуация в Кременной. Там практически руководят местные, так называемые смотрящие от «ЛНР». В Попасной руководит городской голова из Первомаевки. Но чем там управлять, не очень ясно.
— В Луганской области, по словам Сергея Гайдая, среди глав общин оказались четыре предателя: в Рубежном, Станице Луганской, Миловом и Марковке. Можете рассказать о таких случаях в населенных пунктах вашего района?
— Здесь речь идет о действующих руководителях на момент 24 февраля. По Северодонецкому району речь может идти только о Рубежном. Сергей Хортив с 23-го исчез. Предателями оказались некоторые депутаты, некоторые работники социальной сферы. Появились они только тогда, когда город был частично оккупирован. Хортив где-то пару недель был в публичной плоскости, пиарился на поддержке России. В последнее время его не видно, есть информация, что его отстранили от руководства городом.
— Насколько вы, как председатель РГА, на территории которой ведутся бои, поддерживаете связь с центральной властью? Насколько вы удовлетворены обратной связью?
— Связь с центральной властью есть. В большинстве случаев она проходит через Луганскую военную администрацию. Министерство соцполитики взяло на себя социальные выплаты. Относительно эвакуации заведений здравоохранения, учебных заведений тоже нам помогают министерства, в частности, размещать учебные заведения в других областях. Очень много работы по обмену пленными проводит министерство по вопросам реинтеграции. То есть коммуникация и обратная связь есть.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.