«Это ему в кайф». Белорусский журналист о любви Лукашенко бряцать оружием и шоке от войны в Украине — интервью
Белорусский диктатор Александр Лукашенко исторически любитель бряцать оружием России, но не был в курсе реальных планов Кремля, рассказал Радио НВ Артем Шрайбман, белорусский журналист и политолог.
https://www.youtube.com/embed/jEd--jl4ld8
— Я бы хотел начать с самопровозглашенного президента Беларуси Александра Лукашенко. Мы видим с его стороны такую странноватую шизофрению. То есть, с одной стороны сначала такая примирительная риторика, дальше военная. Как можно охарактеризовать то, что происходит в голове Лукашенко и то, что он транслирует наружу.
Видео дня
— Тут все довольно традиционно. Потому что он всегда посылает противоречивые месседжи для того, чтобы это услышала разная аудитория. То есть, в интервью какому-нибудь Associated Press недавнем он говорит про то, что Беларусь против войны, всегда была против войны, не хочет включаться в нее своими войсками и не будет, и вообще спецоперация подзатянулась. Вопреки тому, что в Кремле говорят, что она идет по плану. Это с одной стороны. С другой стороны в день победы на торжествах в Минске он повторяет мантры про то, что и оружие нам нужно новое, и война идет против нас с Россией, то есть, это Запад начал такую войну против нашего «славянского братства». Потому что он понимает, что это будет транслироваться в первую очередь именно для российской аудитории и для своей домашней, лояльной аудитории. В этом конкретно нет ничего нового, это нам ничего не говорит о том, что происходит у него в голове.
Мне кажется, что с точки зрения его действительных намерений мы сейчас видим какие-то очень вялые риторические попытки дистанцирования от России. Министр иностранных дел Беларуси месяц назад написал такое, можно сказать, полусекретное письмо некоторым европейским дипломатам с просьбой разморозить отношения, снять санкции, потому что Беларусь не вступает в войну, не вступит в войну. Он считает, что этого достаточно. То есть, идет такая попытка нащупать, как бы не попадать с Россией в ту яму, в которую сегодня Кремль ее затаскивает. Но из-за того, что зависимость колоссальная, из-за того, что войска все еще размещены российские в Беларуси, пусть и не в тех масштабах, что раньше, к словам Лукашенко мало кто прислушивается. Воспринимать это все на веру уже очень сложно, потому что непонятно, в какой степени он автономен с точки зрения именно военного своего суверенитета. И когда в следующий раз Путину потребуется белорусская система и белорусские аэродромы, далеко не очевидно, что Лукашенко сможет сказать нет. В этом и загвоздка, что ему практически невозможно, по крайней мере я такого пути не вижу, как восстановить свою субъектность в глазах и мирового сообщества, и Украины, и даже значительной части своего общества.
— Мы говорим о том, что Лукашенко за спиной у Путина пытается о чем-то договориться с Западом, правильно ли я понимаю?
— Даже не договориться, это слишком громкое слово, когда они его даже легитимным не признают. Скорее нащупать пути к деэскалации отношений, к какому-то снятию санкций. Тут уже не идет речь о нормальных отношениях. Между Лукашенко и Западом их не будет. Вопрос в том, чтобы избавиться хотя бы от последнего пакета санкций, потому что они для Беларуси еще болезненнее, чем для России. Россия может экспортировать свои главные экспортные товары, газ и нефть, а Беларусь лишается экспорта калия, нефтепродуктов, в том числе и в Украину, железа, дерева, других удобрений и так далее. То есть, санкции рикошетом бьют по Беларуси, но по факту они бьют не в меньшей пропорции, чем по России. Лукашенко, видимо, считает, что это несправедливо, потому что он свои войска не послал, с его точки зрения это принципиально. Разумеется, использование белорусской территории с любой точки зрения международного права делает Беларусь соагрессором, по крайней мере этот режим. Лукашенко хочет от этого нового бренда избавиться, вернуться к бренду миротворца. Поэтому он напирает на то, что у нас первые раунды переговоров прошли, что мы продолжаем выступать целиком и полностью за мир, пытаясь снова послать такой сигнал, что видите, на контрасте: Москва будет воевать до польской границы или дальше, а мы — нет, мы за мир, за прекращение войны прямо сейчас, здесь и побыстрее.
— Я слышал такую версию, что Лукашенко точно ввел войска на территорию Украины, если бы Путин побеждал. Как вы оцениваете такую точку зрения?
— История не знает сослагательного наклонения. Но если бы операция путинская действительно шла по плану, и войска бы продвигались, и война бы не застыла на подступах к Киеву, а войска бы двинулись дальше, то я бы себе вполне допустил какую-то вспомогательную роль для белорусских военных. Не знаю, охранять ЧАЭС. Белорусы бы точно там окопы не рыли. По крайней мере знают, что это такое. Или взять под контроль какие-то инфраструктурные объекты, как они делали в Казахстане, когда там ОДКБ пригласил Токаев для того, чтобы подавить, спугнуть беспорядки. И тогда белорусы, как и россияне, занимали по сути охраной стратегических объектов. Вот такую бы функцию, наверное, Лукашенко в случае, если бы это не несло рисков, на себя взял бы. И ввязываться в эту мясорубку, когда Лукашенко по оценке военных экспертов мог бы выступить от 5 до максимум, если напрячься, до 10 батальонно-тактических групп хоть сколько-то бы боеспособных сухопутных войск, и это значит оголиться полностью с точки зрения прикрытия страны от натовского монстра и от лязганья гусеницами, о чем Лукашенко постоянно говорит, упрекая Польшу и Литву в стягивание своих войск к границе. Поэтому это со многих точек зрения суицидально было бы для Минска.
Но самое главное, что белорусское общество хоть и находится под тем же самым действием российской телевизионной пропаганды, тем не менее по всем независимым вопросам кардинально от российского общества с точки зрения восприятия войны. И Лукашенко не может это игнорировать. У него своя поддержка примерно треть белорусского общества по этим же исследованиям. И получается, что даже среди его сторонников большинство против отправки белорусских войск. Это значит, что и среди номенклатуры и армии такая же позиция доминирует. И получается, что ему надо было бы гнать войска, которые не хотят воевать, отрывая их от семей. Это рецепт самоубийственный. Мы это видим в том числе и по некоторым российским подразделениям. Это просто обрекает на дезертирство, на поражение. Это армия, которая не будет способна нормально воевать. Уж не говоря о том, что никакого боевого опыта нет. А что бывает с автократами, которые остаются, которые посылают войска на проигрышную войну вопреки их воле, история нам многократно показывала. И видимо, какие-то остатки самосохранения сработали. И он решил этого не делать.
— В одном из своих интервью вы говорили, что Лукашенко не ожидал войны. На чем вы основываетесь?
— Мы не можем знать наверняка. Разумеется, я не присутствовал на переговорах Путина и Лукашенко. Но я основываюсь на гипотезах, она базируется на том, что Лукашенко традиционно очень много разглагольствует и рассказывает деталей тайных переговоров в том числе и с Путиным. Путин знает об этой черте Лукашенко, он с ним 22 года работает. И Путин довольно одержим, если не сказать, что маниакально одержим секретностью. Он даже от некоторых своих ближайших соратников скрывает свои планы, как мы понимаем по сливам в том числе американской разведке. Представить, что он посвятил бы Лукашенко, который мог бы эти планы раскрыть, который обещал украинцам многократно, что с его территории не пойдет война, как можно положиться на то, что этот человек удержит это в тайне? Это первый аргумент, который у меня есть.
Второй аргумент состоит в том, что Лукашенко вплоть до последних дней точно он высмеивал всех тех, кто смел вообще предполагать, что будет война. Он с американским журналистом так насмешливо говорил, что вы облажались опять, не случилась война 16 февраля, как вы предсказывали. И это не выглядело чем-то наигранным. Он выглядел искренно радостным от того, что Путин и Лукашенко посрамили Запад, напугали, все напугались, а войны не случилось, когда еще первые предупреждения об этом были. И кроме того, он действительно первую неделю был, по разным признакам это было видно, и в том числе инсайдерская информация, и по внешним проявлениям было видно, что он был в шоке. Потом он на неделю в принципе выпал из информационного поля, видимо, ожидая, случится захват Киева за три дня или нет? То есть, все указывает на то, что он по крайней мере, если и догадывался, то не был готов полноценно к тому, как себя вести в такой ситуации.
— А потом он начал говорить про четыре точки на карте, с которых готовилось нападение.
— Это тоже выглядит абсолютно каким-то нелепым экспромтом. Согласитесь, что стоило подготовиться, если ты уж действительно готовишься к войне, стоило хотя бы какое-то более серьезное алиби придумать, чем вот эти вот «мемные рассказы» про то, что на Беларусь готовилось нападение. Украина ждала-ждала, дождалась, пока в Беларуси 30 тысяч российских солдат, и в этот момент решила обстрелять. Это настолько нелепо, что это все и укладывается в ту мою гипотезу, которая состоит в том, что Лукашенко просто эту информацию не доверили. И он до войны был очень рад тому, как развивается эта ситуация. Ему очень приятно, когда он может побряцать путинским оружием на своей территории, а потом за это еще и получить какие-то преференции от России. Потому что это и есть его валюта в отношениях с Путиным, братская, военная, милитаристская, антизападная риторика. Но когда это все переходит в стадию войны реальной, это для него не комфортно. Потому что это его затягивает в ту яму, в которой он не хочет быть, в том числе и экономическую. И воевать с Украиной, мне кажется, у Лукашенко не было ни желания, ни настроя, никакого резона. В отличии от Путина он многим одержим в этой жизни, властью в том числе. Но уж точно он не одержим какой-то имперской российской повесткой. Поэтому это все укладывается в картину, что он действительно уж точно не был готов к такому развитию событий. Что не снимает с него какую-то ответственность. Потому что территорию он продолжал предоставлять, когда уже тем не менее все стало понятно, и судя по всему не только территорию, а и логистическую поддержку, и заправлялись эти танки явно не привезенным с России топливом. Это не меняет ситуации, но это меняет наше понимание того, в какой ситуации сам Лукашенко оказался.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.