Город спасения. Как небольшой Зеленодольск стал убежищем для тысяч украинцев, бегущих от врага с оккупированной Херсонщины — репортаж НВ
В 8.30 утра у большой палатки, установленной рядом с одним из отделений полиции Зеленодольска, ожидают правоохранители и скорая. Они здесь каждый день встречают беженцев из частично оккупированной Херсонщины, которая отсюда в нескольких километрах.
Там, на юге, продолжаются бои, а здесь, в первом от админграницы городе Днепропетровской области, обустроен пункт для приема убегающих от врага. Они прибывают сюда ежедневно, чтобы потом организовано — автобусом — попасть севернее, в «большой мир» — Кривой Рог.
Видео дня
В палатке НВ встретил Галину, жительницу оккупированного херсонского села Нововознесенское. Женщина сидит на скамейке и, похоже, находится в шоке. «Я не знаю, какой сегодня день, только число», — тихо говорит она.
Пять часов назад, в 3.30 утра, Галина вместе с мужем ушли из своей деревни. Супруги 15 км бежали по полям к блокпосту на территорию, которую контролируют украинские военные. А те уже отвезли семейную пару в Зеленодольск.
Владимир и Галина пробежали 15 километров утром по полям, чтобы попасть на подконтрольную Украине территорию. / Фото: Кристина БердинскихТеперь Галина тихо плачет, извиняется за это, и снова плачет. А потом объясняет, что ни разу не давала волю чувствам за два месяца войны.
В палатку входит ее 60-летний муж Владимир, который все это время общался с полицейскими, заполнял бумаги и наконец-то позвонил детям в Киев — россияне еще в селе отобрали у него мобильный телефон.
Муж выглядит сдержаннее, чем жена. Эмоции прорываются, когда он начинает рассказывать о том, чем жил еще вчера вечером — об оккупации.
По словам Владимира, россияне запретили выезжать из Нововознесенского: «Выпускали только за взятку и только на Херсон или в Крым».
Поэтому вместе с женой он отважился на бегство. «Мы бежали по степи ночью, пока они [россияне] спят, обходя их блокпосты», — рассказывает Владимир, добавляя, что после трех часов тяжелого пути не чувствует ног от усталости.
Супруги бежали, а над их головами летели в сторону украинских позиций вражеские снаряды.
Владимир объясняет, что из 200 жителей Нововознесенского осталось человек 30, остальные разбежались: россиян там уже больше, чем местных. Потому что электроэнергии в селе нет все 45 дней оккупации, как нет газа и мобильной связи. Но это полбеды. Главное, что есть россияне, которые ко всему, по выражению Владимира, «додолбуются». Например, забирают у местных мобильные телефоны, проверяя, есть ли у них родственники, которые служат в ВСУ. Россияне заняли самые богатые сельские дома и школу, где в подвале держат пленных — военных и гражданских — и издеваются над ними.
Понемногу и Галина подключается к разговору. Женщина рассказывает, что люди, выезжая из-под оккупации, отвязывали животных — и теперь по селу ходят голодные коровы, свиньи и куры.
Они с Владимиром прожили в Нововознесенском более 30 лет — построили хороший дом, недавно купили новую машину. Но оставили все, убегая от врага. С собой взяли всего несколько пакетов — с документами и лекарствами.
Галина объясняет, что не могла больше видеть, как из их села российская техника стреляет по украинским позициям. «Приезжают танки, становятся возле дома и стреляют по нашим защитникам, по ВСУ», — говорит беженка.
Она выходит из палатки и идет к скороой — проверить давление.
Лишь после разговора с детьми, которые посоветовали родителям сразу ехать в Кривой Рог и садиться там на вечерний поезд до Киева, Галину отпускает шок.
«Главное, что вы выжили», — успокаивает НВ Галину и Владимира, оставляя супругов ждать отъезда автобуса в Кривой Рог.
«Главное, чтобы страна выжила», — отвечает Владимир. И добавляет: «Украина победит по-любому. Они [русские] пострадают больше, чем мы. На России можно ставить крест. Они хотели Третий рейх, а получат то, что получил Гитлер».
Кроме Владимира и Галины этим утром в большую палатку в Зеленодольске прибыло еще несколько человек из сел Херсонщины. Хотя те находятся под украинским контролем, но жить в них невозможно из-за боевых действий и постоянных обстрелов.
На границе с войной
Таких изгнанников, как Галина и Владимир, в Зеленодольске видят каждый день.
Дмитрий Невеселый, городской голова, ведет НВ на территорию одного из коммунальных предприятий. Во дворе и в складском помещении стоят более трехсот велосипедов с белыми лентами — именно на них беженцы из оккупированных сел Херсонщины добирались до украинских блокпостов.
Через два месяца через Зеленодольск прошло 2−2,5 тыс. таких беженцев, рассказывает Невеселый. «Велосипеды — это основное транспортное средство для сельской местности», — добавляет он. Россияне сначала запретили выезжать из оккупированных деревень на машинах, а позже и вообще каким-либо образом оставлять места жительства. Поэтому люди часто шли пешком на север, на свободные земли, преодолевая по 10−12 км. «Это и люди с инвалидностью, и женщины с маленькими детьми», — объясняет городской голова.
В помещении склада, кроме велосипедов, действительно можно увидеть и детские, и инвалидные коляски. Все это было брошено у блокпостов, с которых беженцев увозили в Зеленодольск. Невеселый решил собрать и сберечь весь этот транспорт. «После освобождения сел люди будут возвращаться домой. Это было их основным средством передвижения, мы его сохраним и отдадим», — объясняет он.
В самом Зеленодольске, который находится всего в 5 км от фронта, остается жить 40% жителей — 6 тыс. горожан. Люди начали массово выезжать после того, как в середине марта российские снаряды попали в здешние многоэтажки. А в пригородах и дальше ежедневно идут обстрелы, и есть разрушения домов.
У одной из многоэтажек, в которую 19 марта попал снаряд, НВ встретил Наталью, работающую на Криворожской ТЭС, — основном предприятии Зеленодольска. Женщина живет на втором этаже дома, а снаряд залетел в квартиру на четвертом, выбив во всей многоэтажке окна. «Продолжаю жить здесь. Страшно, но хожу на работу. Работаем, чтобы была электроэнергия и тепло», — объясняет она.
Наталья работает на ТЭС и живет в многоэтажке, в которую в середине марта попал снаряд. / Фото: Кристина БердинскихВ городе есть свет, вода и газоснабжение. Здесь тоже слышны звуки обстрелов, раздающихся со стороны соседних сел, но ситуация более спокойная. «Спасибо ВСУ, что их [россиян] сюда не пускают», — говорит Наталья.
Около продуктового магазина местные охотно рассказывают, как оно — жить в полупустом прифронтовом городе. «Когда стреляют, все в магазине трясется. Дома в коридоре матрас и одеяло. Собака Персик пугается и прячется. Веселого мало», — рассказывает продавец Оксана.
Жители Зеленодольска Оксана и Сергей остались в городе, потому что верят в победу ВСУ / Фото: Кристина Бердинских«Ничего, все будет хорошо», — подключается к разговору ее муж Сергей. «Да, все будет хорошо. Мы в это верим, иначе тоже поехали бы», — продолжает Оксана.
В это время к НВ подходит Василий Янчук, заместитель начальника одного из местных отделов полиции. Он проверяет документы и аккредитацию Минобороны, предлагает проехать с ним в участок.
У Янчука не было претензий к журналистам — у него были другие цели.
В отделении полицейский вынес из одного из помещений остатки кассетных боеприпасов, которые используют россияне. Правоохранители обнаружили их вокруг Зеленодольска. Янчук объяснил: «Это запрещенное во всем мире оружие, но Россия его использует и дальше». А потом попросил: «Покажите это миру».
Полицейские Зеленодольска хранят остатки российских кассетных боеприпасов, как доказательства преступлений РФ / Фото: Кристина БердинскихНВ выполнил просьбу Янчука: одна из фотографий, иллюстрирующая этот репортаж, — как раз фото найденных возле Зеленодольска кассетных боеприпасов.
Волонтерский штаб ежедневно помогает беженцам, которые прибывают в Зеленодольск и едут дальше / Фото: Кристина БердинскихПрисоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.