Как в Буче и Мариуполе. Сын последнего президента Ичкерии Масхадова — о зверствах российской армии на его родине и намерении дойти до Гааги
Анзор Масхадов, сын последнего президента Чеченской Республики Ичкерия, — о чудовищных пытках и прочих злодеяниях, которые чинила российская армия на его земле, а также сборе свидетельств этих военных преступлений для Международного суда в Гааге
Среди чеченцев, которые в последнее время устремились в Украину, чтобы поддержать ее в противостоянии с российским агрессором, — Анзор Масхадов, сын последнего официально избранного президента Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) Аслана Масхадова, убитого ФСБ в 2005 году.
Видео дня
Масхадов-младший живет в Норвегии и кропотливо документирует свидетельства преступлений российской армии во время Первой и Второй чеченских войн. Теперь он приехал с этим архивом в Киев, чтобы добиваться признания произошедшего на его родине геноцидом сначала в Украине, а затем и в Гааге.
Сын последнего президента ЧРИ дал интервью НВ.
— Как вы оказались в Украине и где успели побывать?
— Когда Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, я находился в Норвегии, где живу последние 16 лет. Первые мысли: это происходит снова, Чеченская Республика Ичкерия, 1994 год, 11-е декабря. Все повторилось точь-в-точь, с колоннами танков и обстрелами. Будто вновь пережил это все и понял, что мне по зарез нужно приехать в Украину. Продумал все вопросы с документами, оставил мать с онкологией дома и выдвинулся.
С норвежским гражданством смог спокойно пересечь границу. Да и поляки спокойно с улыбкой пропускают, достаточно просто сказать: «Я еду воевать и убивать русских». Именно так и сказал на границе, их поддержка была приятна.
А с украинским народом знаком давно — у меня есть хорошие друзья, а у отца были сослуживцы из Украины. Украинцы приезжали к нам во время Первой российско-чеченской войны, и для нас было очень радостно от того, что хоть кто-то стал на нашу сторону и воюет против российских оккупантов или «москалей» — от украинцев впервые услышал это слово. Кроме того, отец в молодости служил в Советской армии вместе с украинцами. Некоторые из них вернулись домой и дали старт военным династиям, и их дети сейчас сражаются на фронте. Со всеми этими людьми мы до сих пор держим связь и дружим семьями, к ним же заезжали в гости по пути в Киев.
Еще побывали в Буче и Гостомеле, пообщались с местными. В Хмельницком посетили улицу имени нашего первого президента Джохара Дудаева, это было приятно.
— Какова основная цель вашего визита, с чем приехали в Украину?
— Предложить украинским властям признать геноцидом то, что творила российская армия на чеченской земле. Для этого в наличии у нас имеются факты и доказательства — видео, фото, отчеты, списки убитых и пропавших без вести.
Для демонстрации я привез с собой только часть материалов, которые получил недавно и которые вывезли с огромным риском с территории республики. Это — отчеты генерального прокурора нашей республики президенту за 2002 год. Сбором данных занимались правозащитные организации, что по тем временам было крайне сложно: камер и телефонов не было, а людей за подобную деятельность расстреливали.
Потому в отчетах только то, что они смогли зафиксировать. На самом деле случаев было куда больше. Дома в Норвегии у меня есть целый архив таких свидетельств, собранных мною за 22 года.
— Какого рода свидетельства там собраны и какие наиболее шокировали?
— Есть фото, где местные жители выкопали тело старика — избитого и похороненного заживо русскими. Есть видеозапись с запытанным до смерти паяльной лампой мужчиной без ушей и носа, но с официальной бумагой об освобождении от преследования.
Есть видео, где люди собирают куски мяса — части двух сельских парней, которых русские связали вместе и подорвали живьем. Такое происходило во многих населенных пунктах, это была системная схема для целенаправленного запугивания. Есть факты, где четко и хорошо видно, как чеченских заложников использовали в качестве живого щита: на фото в первых рядах идут женщины и дети, а за ними — российские солдаты и БТР.
Или вот одно из самых шокирующих свидетельств: январь 2000-го, русские стерли с лица земли целое село. Одному из местных жителей отрезали голову и варили ее в алюминиевом ведре, не знаю зачем. Есть записи, где русские солдаты показывают отрезанные уши чеченцев со словами «привезу домой» и делают фото «на память жене».
— Что-то из этого вам приходилось видеть своими глазами?
— Как говорил мой отец: Первая чеченская война была войной военных, а Вторая — войной спецслужб. Потому видел много как раз во время Первой: бомбежки авиации, убитые мирные и журналисты, в том числе американка Синтия Эльбаум. Тогда русские поступили как с ТРЦ в Киеве — сначала бомба попала в эвакуационные автомобили на перекрестке, а потом самолет вернулся и сбросил вторую на бросившихся помогать прохожих.
Еще помню хорошо, как бомба попала в дом наших соседей — погибла вся семья. Помню, как военные заехали во двор к другой семье с пятью детьми и всех расстреляли, даже грудного ребенка.
По дороге в Киев Масхадов-младший побывал во Львове и Тернополе, а также посетил освобожденные от оккупации Гостомель и Бучу / Фото: DR— Что собираетесь делать с собранной информацией?
— Это лишь крупицы произошедшего. Тогда у нас не было необходимых средств и ресурсов, чтобы проводить масштабную работу. Тем ни менее, сейчас на моем компьютере все эти фото, видео, списки и отчеты занимают тысячи гигабайт. Теперь совместно с украинскими правозащитными организациями мы хотим с их помощью добиться признания геноцида чеченского народа сначала Украиной, а дальше будем держать курс на Гаагу.
Россия мой враг, она убивала мой народ. Это можно называть местью, но я всю свою жизнь буду против этого государства, пока туда не придет нормальный человек.
А пока моя цель — помочь Украине чем могу. Я чеченец, у меня есть опыт, и мне очень хочется в бой. Но приходится делать акцент на информационно-политической борьбе, считаю это сейчас не менее важным делом. Приведу пример: русская пропаганда тиражирует информацию, мол, в Буче чеченцы убивали мирных жителей. Но там было всего два чеченца, а русских и бурятов — более тысячи. Меня очень задевает, что пытаются очернить чеченский народ.
Русские говорят «украинские нацисты» и «чеченские террористы». А я говорю прямо, что русские — это фашисты и бандиты.
— Видимо, можно провести параллели между действиями российских военных в Чечне и в Украине?
— Я работаю против российской пропаганды уже два десятка лет. Когда началась Вторая чеченская война, отец назначил меня своим представителем по особо важным поручениям и директором информационно-аналитического центра. Так что я хорошо знаю, чем пропагандисты дышат и как умеют врать.
Методы остались те же. Например, в Украине они ударили ракетой по вокзалу Краматорска и попытались обвинить в этом украинскую армию. А в октябре 1999-го ровно такая же Точка-У прилетела на центральный базар Грозного, где мирные люди продавали мясо и одежду. Потом они ударили по мечети и по родильному дому, как и в Мариуполе, обвинив в этом чеченцев.
— Сейчас аналитики сравнивают тотальное уничтожение Мариуполя с ковровыми бомбардировками Грозного. Как вы думаете, какова цель российской армии в уничтожении этих городов?
— Конечно. Тогда русские сначала танками и БМП зашли в Грозный, где мы их разгромили. Потом отвели войска и начали «утюжить» город, квартал за кварталом, применяя все, что можно — Ураганы, Грады, бомбардировщики и артиллерию. То есть они намеренно стирали город квадратами с лица земли.
Это происходит от бессилия. В боях русские терпят поражения и начинают отрываться на мирных жителях, как это произошло в Буче и продолжает происходить в Мариуполе. От злости они легко могут уничтожить целый поселок или даже город.
— Меняется ли отношение к чеченцам в мире по мере того, как российская пропагандистская машина терпит крах?
— Я счастлив, что маска с россиян снята, и международное сообщество увидело это зло, которое машет шашкой над всем миром. Мир начинает потихоньку понимать, что чеченцы воевали за свою землю.
Представьте, в 99-м на российском телевидении генералы и политики открыто говорили о необходимости уничтожения чеченцев призывного возраста. Тогда и происходили эти «чеченские Бучи». Когда я показываю фотографии тех зверств, мне сложно их каждый раз описывать, хотя я хорошо знаю эти истории.
Хочу, чтобы международные организации говорили о произошедшем в правильной форме — мы вели освободительную войну против оккупантов, мы не террористы. Моего отца обвинили в терроризме и не выдали его тело для захоронения. А это тот человек, который сотнями отдавал русских военнопленных без каких-либо условий и всегда был против захватов. Он иронизировал: «У меня менталитет другой, не могу я воевать как они того хотят».
Сейчас, к счастью, образ чеченца на мировой арене смягчился. Путин пугал мир чеченскими террористами, а по факту оказался хуже самых рьяных исламских радикалов. Человек пугает красной ядерной кнопкой мир, это хуже Усамы бен Ладена.
Мы не хотим никого убивать, но никто не имеет права влезать в чужую страну и сеять там смерть. Сегодня украинцы воюют за гарантии безопасности своего народа. За них же и мы воевали и ведем борьбу по сей день.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.