«Какая Новороссия? Кому она нужна?». Жительница Луганска рассказывает, чем живет город после оккупации в 2014-м
Как менялась пропагандистская риторика на оккупированных территориях Донбасса, о чем говорили в так называемой ЛНР перед началом полномасштабной войны и чем жил Луганск последние восемь лет — рассказ местной жительницы, которая вынужденно покинула свой город за два дня до вторжения рф в Украину.
22 февраля 2022 года госдума российской федерации «признала независимость» самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик и дала разрешение на использование российских войск на оккупированных территориях Донбасса. Через два дня после этого 24 февраля, армия рф вторглась на украинские территории, назвав войну «специальной операцией».
Видео дня
По версии кремля, российская армия зашла на территории Украины, чтобы «освободить» ее от «нацистов» и «фашистов» — точно так же, как в 2014 году пророссийские боевики «освободили» часть территорий Донецкой и Луганской областей, провозгласив оккупированные территории так называемыми народными республиками. В результате, «ЛДНР» перевели на российские рубли, местные газеты и телеканалы транслируют пропагандистскую пророссийскую риторику, а местным жителям массово выдают «гражданство» самопровозглашенных республик.
Репортер НВ Саша Горчинская поговорила с 69-летней женщиной, которая прожила в Луганске всю жизнь. За два дня до полномасштабного вторжения она покинула неподконтрольные Украине территории. В интервью она рассказывает о буднях оккупированного Луганска, пропагандистской деятельности, которую ведет россия, а также о настроениях местных жителей. Свое имя в материале просит не указывать в целях безопасности. Ниже — ее рассказ в форме монолога.
Здания, разрушеные войной, не ремонтируют и не восстанавливают с 2014 года / Фото: Фото предоставлено героиней материалаО выезде из Луганска
Я выехала из Луганска 22 февраля 2022 года, прямо перед началом полномасштабной войны. Тогда на Станице Луганской еще работал пункт пропуска — сначала паспортный контроль со стороны так называемого ЛНР, досмотр багажа вручную, затем — полтора километра нужно пройти пешком по мосту через реку Северский Донец.
В 2015 году часть моста была подорвана и людям приходилось буквально перепрыгивать на другую сторону. Сейчас на мосту периодически встречаются таблички «Мины», то есть с 2014-го он так полностью и не разминирован. В 2019 году украинскую секцию моста отремонтировали: там есть лавочки для отдыха, зарядки телефонов и медпункты Красного Креста. Участок моста со стороны «ЛНР» — это разбитый асфальт и плакаты вроде: «Надоело варить борщи — ешь щи!». Тысячи людей в день переходят туда-сюда, много пенсионеров, людей с инвалидностью, которые передвигаются на креслах колесных. Преодолеть такое расстояние, да еще и с сумками — для них очень тяжело. Поэтому на мосту появились мужчины с табличками: «Перенесу на ту сторону за 200 грн». Спрос рождает предложение, наверное. На другой стороне моста — КПП на подконтрольную Украине сторону. Там же — проверка паспортов и сканирование багажа, как в аэропорту. Для въезда-выезда нужно иметь специальный пропуск от СБУ. Его заказывают заранее.
Со стороны Луганска ежедневно проходили на подконтрольную Украине территорию около тысячи человек с разными вопросами: оформление паспорта, получение пенсии, покупка лекарств и так далее. Но пересекать линию разграничения было разрешено лишь раз в месяц. Поэтому всегда скапливалась очередь — от сотни до двух сотен человек, которые хотели пройти через этот КПП. Снег, дождь, жара, обмороки — другого пути нет, нужно стоять в очереди.
О настроениях в так называемой ЛНР
Зимой, перед началом полномасштабного вторжения, настроения в Луганске были такие: люди думали, что никогда не произойдет никакой войны. Все были в полной уверенности, что этого просто не может быть. Так же как и сейчас — это все в голове не укладывается. Таких настроений, что «нам надо воевать», «нам надо этих бандеровцев побить», «занять свои территории», среди местного населения не было.
До середины февраля 2022 года никакой принудительной мобилизации в так называемую народную милицию ЛНР не было. Но в последний день моего пребывания там, когда я уже покидала Луганск, увидела на КПП двоих проверяющих, которые подошли к парням на остановке и попросили предъявить документы. Потом забрали с собой «до выяснения обстоятельств». Я не уверена, но мне кажется, что это как раз касалось вопроса, почему эти парни хотят выехать, а не воюют.
Россияне, наверное, думали, что сейчас миллионы побегут получать российский паспорт, но нет
У моей соседки двое сыновей и племянник — все они сидят тихонько, чуть ли не прячутся в погребах. Боятся высунуть нос, чтобы о них не вспомнили и не заставили воевать. Воевать никто не хочет, тем более, когда не понятно, за что и за кого. И когда не понятно, чем это закончится.
Про так называемую Новороссию, которую хотели «построить» на Донбассе в 2014—2015 годах, сейчас никто и не вспоминает. Да, поначалу было, что Олег Царев что-то там «мутил», даже возглавил какой-то якобы парламент Новороссии, но потом он куда-то пропал, и с тех пор об этом никто и не говорил больше. Не стоит забывать, что около 80% пенсионеров на территориях «ЛНР» получают украинские пенсии — какая Новороссия? Кому она нужна?
Даже между так называемыми ДНР и ЛНР все это время существовала «граница», всякие там «таможенные переезды» — это при том, что, согласно тем убеждениям, которые публично декларировались, они якобы должны были стать какой-то единой площадью. Да, представители ДНР и ЛНР собирались, что-то обсуждали, какие-то договора подписывали, и все равно не смогли найти между собой общий язык. Я считаю, это не очень хороший показатель.
В самом центре Луганска открыли так называемый «Музей ополчения». Положили рядом с ним муляж — якобы это бомба. Может, конечно, туда возят детей на школьные экскурсии, но в целом, чтобы туда кто-то зашел хоть раз или вышел, я не видела.
О жизни города
В Луганске действовал комендантский час — с 23:00 до 4:00. Однажды я приехала, было что-то вроде 23:15. Думаю, ну, ничего, сейчас быстро дойду домой. Меня остановил патруль — не разрешили идти, хотя там всего 5 минут, пришлось ночевать на вокзале. На женщин, которые нарушают комендантский час, в основном, прикрикивают, мол, идите и сидите, чтобы вас было не видно. Мужчин же могут забрать «до выяснения обстоятельств». Что потом с ними происходит — я не знаю.
Луганский ликеро-водочный завод Луга-Нова вовсю производит водку, работает в две смены, и россия с удовольствием приобретает эту продукцию. Работает также местный хлебозавод. Еще пооткрывали новые торгово-развлекательные центры с зонами для детей. На улицах появилось освещение, которого с 2014 года поначалу какое-то время не было.
В остальном, из предприятий почти все закрылось. Станкостроительный завод — не работает, то же самое — Лугансктепловоз, козы по нему бегают, предприятие не работает. Моя дочь, когда приезжала ко мне в Луганск, была поражена тем, что следы разрушений после военных действий 2014-года никуда не делись — эти здания никто не восстанавливает. Универмаги, магазины, которые тогда сгорели, в которые попали снаряды, до сих пор так и стоят. На нашей улице с 2014 года разрушен каждый третий дом, хозяину одного дома в качестве помощи дали мешок цемента, а другому — немного кирпича. Сказали, мол, ничем вам помочь не можем. С тех пор этот кирпич у него под домом так и стоит.
Продукты, которые видят жители Луганска на полках в магазинах, в основном, российского или белорусского производства. Есть и кое-что украинское, но их мало и они очень дорогие — например, на прокладки украинского производства просто сумасшедшая цена. Как и кто провозит такие товары в «ЛНР», я не знаю. Рассчитываться в магазинах можно как рублями, так и гривнами. Курс в Луганске — 2,50 рубля за 1 гривну.
В самом центре Луганска однажды открылся магазин Вина Крыма. Это хорошее помещение, там сделали ремонт, завезли туда кучу товара. Но люди не поддержали эту идею, и через несколько месяцев он закрылся. Цены там были выше, чем в обычных супермаркетах. Сейчас вместо этого магазина — аптека. Не очень пользуется спросом и магазин белорусской косметики. Как бы они не старались, какие бы акции не делали, покупают ее мало.
Если сопоставить цены на товары в магазинах и зарплаты местных жителей, становится ясно, что разрыв очень большой. Допустим, зарплата секретаря — где-то 6 тысяч рублей. А сапожки, которые продаются в магазинах, стоят 12 тысяч. Может ли человек, имея такую зарплату, купить сапожки? Вряд ли. Обувь и одежда, кстати, тоже, в основном, российского производства.
Что касается медикаментов, то их в аптеках хватает — правда, эти лекарства тоже везут из россии. Однажды у меня была необходимость обратиться к травматологу — оказалось, что он работает одновременно в трех больницах. Когда заканчивается смена в одной, садится на велосипед, и едет в следующую. Это называется «оптимизация». Томографию можно сделать только в одном месте — в больнице № 7, стоит это очень дорого, и очередь там на три месяца вперед. Вообще все услуги в поликлиниках — платные. Например, анализ крови на сахар — обычная тест-полоска, стоит 60 рублей. Бесплатно, наверное, можно, разве что, кровь сдать по направлению.
В городе работают концертные площадки, театры, филармония и украинский театр. Труппа, конечно, небольшая, но зато есть постановки на украинском. Что касается кинотеатров, то, к примеру, кинотеатр Украина переименовали в кинотеатр Русь.
Городской транспорт в Луганске перешел, в основном, на маленькие маршрутки. Трамваи не ходят — парк полностью ликвидировали, люди потеряли работу. Колея оказалась непригодной для трамваев, потому что по ней ездили танки. Был период, когда в 4−5 утра все тряслось и дрожало — ехали танки прямо по центральным улицам, они размещались где-то неподалеку. Сейчас видимо нашли для них другое место дислокации, потому что по городу их уже не перевозят.
Почта работает только между «ДНР» и Россией. То есть, на подконтрольные Украине территории или оттуда отправить посылку, почтовый перевод или письмо нельзя.
Я созваниваюсь со своими подругами, которые продолжают находиться в Луганске. Говорят, что сейчас в городе плюс-минус спокойно, но где-то вдалеке слышны канонады. В целом, город довольно пустынный. Военной техники не очень много — видно, что ездят, но, я бы сказала, это «дозированно». Но присутствие военных в городе ощущается.
О «русском мире» и паспортах
Когда в россии начали говорить о признании самопровозглашенных ДНР и ЛНР, все начали потихоньку понимать, что за этим что-то последует. Политика «руководства ЛНР» заключалась в том, чтобы донести луганчанам, что мы — «часть русского мира», обязательно станем «частью россии». Но по факту никто в этот «русский мир» входить не хотел. Хотя в «ЛНР» начали выдачу российских паспортов по ускоренной процедуре, воспользовалось этой возможностью не так много людей.
Россияне, наверное, думали, что сейчас миллионы побегут получать российский паспорт, но нет. По факту же, со всех [неподконтрольных Украине] территорий в Луганской и Донецкой областях, по опубликованным местными «властями» данным, набралось «почти 800 тыс. человек». В основном, эти паспорта хотели получить те, кому нужно было оформлять какой-то бизнес или недвижимость. Либо же молодежь, которая в 14 лет получает свой первый документ. Студентам также приходится выбирать, какой паспорт иметь, чтобы понимать, где учиться и работать потом. Многие рассчитывают на то, что дети, которые поступили в вузы «ЛНР», потом получат российские дипломы, поэтому особо не переживают. По крайней мере, так было раньше. Как сейчас, когда россия под санкциями, я не знаю.
В самом центре Луганска однажды открылся магазин Вина Крыма, но люди не поддержали эту идею, и через несколько месяцев он закрылся
У большинства жителей так называемой республики есть украинские паспорта. Их не отбирают, когда оформляют «гражданство ЛНР». Поэтому многие имеют и тот, и другой. А иногда и три — еще и российский. Вот, например, у меня есть две соседки. Одна — тихая и спокойная, занимает позицию «лишь бы меня не трогали, а я на все согласна», а вторая — за то, чтобы «всех этих гадов бандеровцев поубивать». Ни та, ни другая не получили паспорт «ЛНР». Даже та, которая вроде как поддерживает «власти ЛНР», сказала, что ей этот паспорт не нужен.
Документы, полученные в «ЛНР», необходимо переделывать, чтобы они имели юридическую силу на подконтрольных Украине территориях. Например, мне пришлось переоформлять свидетельство о смерти сестры. Это нужно делать через суд, однако процедура уже налажена, есть определенный алгоритм.
Об информационном вакууме и местных порядках
В 2014 году [на оккупированных территориях] не было электричества. Потом, когда все подключили, появились каналы Луганск и Звезда. Позже таких каналов становилось все больше, и, в итоге, нам подключили пакет из 18-ти телеканалов — все российские. Скабеева, Соловьев, Шейнин — по полной программе, как говорится.
То же самое и по поводу газет: в 2014 году у нас ничего не выходило, за исключением газеты 21 век. Это такая листовка, в которой все было о том, что «мы — за россию», «ура россия» и так далее. Потом формат этой газеты стал побольше. Была раньше еще и газета Жизнь Луганска, которая до 2014 года была очень популярна. А еще появилась газета Республика — ее распространяли бесплатно, например, в магазинах. Не знаю, кто ее вообще читал — люди брали эту газету, чтобы, как говорится, было во что мусор заворачивать.
Интернета какое-то время тоже не было, но когда его снова подключили, то все украинские ресурсы заблокировали. Полностью. Вплоть до того, что я не могу даже посмотреть какие-то кулинарные программы.
В связи с этим всем, альтернативной информации в «ЛНР» — очень мало. В основном, люди «привозят» информацию после того, как съездят на подконтрольные украинским властям территории. А так — украинского там очень мало, зато российского — хоть ложкой ешь. Везде плакаты, что мы «часть русского мира», что «Донбасс — это россия», ну и так далее.
В 2014 году и в Донецке, и в Луганске был наплыв российских звезд эстрады: Лолита, Влад Топалов, Стас Костюшкин, Алексей Воробьев, Олег Газманов, многие другие выступали на центральных площадях, все вокруг гремело, по телевизору эти концерты показывали. Все они кричали: «Какие вы молодцы, мы вас любим и поддерживаем, потому что вы выступили против», но только не понятно, против кого. Это тоже действовало на сознание людей. Сейчас такого уже нет. Например, 14 февраля 2022-го Газманов анонсировал свой очередной концерт в Луганске — везде висели лица Газманова размером с пятиэтажный дом. А потом не приехал, все отменил. Наверное, что-то знал.
Контролируют ли в «ЛНР» личные переписки и разговоры? Не думаю. На улицах не останавливают, телефоны не отбирают. Что касается прослушки телефонных разговоров, то я не думаю, что у них есть возможности прослушивать всех в таких масштабах. В то же время, например, у нас в самом центре Луганска стоят и блокпосты, и танковые части. Связь там глушится. Одна из танковых частей располагается на территории детского садика, напротив городской администрации. Они ее, конечно, замаскировали — домовую арку заложили шлакоблоком, окружили бетонными дотами, и все это круглосуточно охраняется военными.
О местных «политиках»
Когда в Луганске организовывали так называемый референдум за «ЛНР», то говорили, что тем, кто придет голосовать, под расписку можно получить специальную карточку на 50% скидки в магазине Народный. И плюс тем, кто проголосовал, пополняли счет мобильного на 100 рублей — конечно же, не украинские номера, а российские или местного оператора под названием Лугаком. Люди стояли в очереди и думали: ладно, черт с ними, с этими выборами, получу хотя бы карточку, чтобы покупать продукты подешевле. Я на этот референдум не ходила. Но ходила моя сестра, которая поддерживала пророссийскую линию. Взяла она эту карточку, а на следующий день ей сказали, что она не работает. Повлияло ли это на мнение моей сестры о происходящем? Ну, она сказала: «Они же не могут все сразу, им же тяжело».
Новый «глава республики» Леонид Пасечник о своей деятельности перед людьми никак не отчитывается — нет никакой гласности. Разве что маленькая заметка в газете, да и все. По сравнению с ним бывший глава «ЛНР» Игорь Плотницкий казался чуть ли не господом богом — он организовывал прямые трансляции всех заседаний, на которых принимались какие-либо решения.
Местных командиров в Луганске награждают медалями и орденами: «за отвагу», «за заслуги перед республикой» и так далее. Они все ходят обвешанные медалями — но до поры до времени. Вот, например, не так давно появилась информация, что ФСБ арестовали так называемого министра внутренних дел «ЛНР» Игоря Корнета. И вроде как посадили за решетку где-то в россии. Так вот этот Корнет был весь обвешан орденами и медалями.
Была у нас «министр просвещения» Леся Лаптева. Она забрала свою зарплату за три месяца, а также деньги, которые выделялись на ремонт школ и детских садиков, и уехала в Таиланд — до сих пор там прекрасно отдыхает. Другая же — «министр здравоохранения» Лариса Айрапетян, поработала где-то полгода. Потом выяснилось, что она дерибанила гуманитарную помощь, которую привозили в «ЛНР» разные публичные деятели. Часть медикаментов — то, что было особо ценным — хранила в местном морге в подвале медучилища. Потихоньку распределяла это по аптекам и продавала. Исчезла она как-то тихо, никто не знает куда. Так же как и многие другие люди. Наверное, были неугодны кому-то.
Вообще в Луганских реалиях теперь есть такая практика, когда люди пропадают. Было, к примеру, когда два местных депутата пошли проведать маму в Каменный Брод — есть у нас такой район. И пропали. Поискали их, поискали, и на этом дело закончилось. Еще троих [человек] убили, а через какое-то время сделали «героями ЛНР» — оказалось, что они ни в чем не виноваты.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.