«Тактика 1930-х годов». Загороднюк о российском военном терроризме против Украины — интервью
Бомбардировка гражданской инфраструктуры и городов Украины российскими войсками является тактикой военного терроризма и методами морального давления, рассказал в эфире Радио НВ Андрей Загороднюк, экс-министр обороны Украины.
Поддержи НВ https://www.youtube.com/embed/BcPptW5YrWo
— Как меняется военная антипутинская коалиция с точки зрения увеличения оборонной способности Украины?
— С западными аналитиками общаемся каждый день, так что могу сказать так. Когда они все же приняли позицию, что вторжение будет, большая часть западных аналитиков была настроена очень скептически по поводу способности вооруженных сил оказывать эффективное сопротивление. Это объяснялось в первую очередь так называемым сравнением возможностей, проводимым ими постоянно. И если уж простым языком говорить, то это выглядело так: сколько у нас самолетов — сколько у них самолетов, сколько у нас танков — сколько у них танков и т.д. После этого вердикт был не в нашу пользу практически однозначно, причем и военные аналитики, и военные чиновники, если можно так сказать, руководство вооруженных сил стран-партнеров, все говорили, что мы считали, что действительно вооруженные силы долго не продержатся, но народ Украины никогда не сдастся, будет всегда обороняться. Это может тянуться годами и поэтому они были настроены помогать именно движению сопротивления, которое они понимали, что это будет в большой части, это будет организованное движение и это будет движение, базирующееся на законе О национальном сопротивлении, который был принят летом прошлого года. То есть, он будет базироваться на способностях вооруженных сил при поддержке местного населения, территориальной обороны и т.д. Такова была идея.
Видео дня
Поэтому они нам поставляли индивидуальное вооружение, которое можно легко перевозить в автомобилях, в том числе гражданских и так далее. Далее появилась доктрина малых групп, говорившая о том, что в случае некоторых оперативных направлений есть смысл разбиваться на небольшие группы, в том числе с помощью терроборонных сил, которые будут носить это индивидуальное вооружение и военную технику, и поражать со всех сторон днем и ночью врага, чтобы полностью разбивать их оперативные намерения.
Главная идея также была в том, что Россия очень быстро получит абсолютное преимущество в воздухе, то есть доминирование в воздухе и фактически прижмет Украину к земле, далее уже смогут какие-то большие формирования (артиллерийские, танковые группы и все остальное) разбивать с воздуха. А дальше началось то, что мы знаем 24 февраля, и это у России не пошло, хотя они именно так и планировали.
А сейчас позиция такова, что западное аналитическое сообщество многообразно, я бы за него не говорил; а вот военное западное сообщество, в первую очередь это наши ключевые союзники (США, Канада, Британия и т.д.) абсолютно верят в то, что Украина способна победить. И конечно, дальше вопрос в том, способны ли наши страны-партнеры дать нам это оборудование, вооружение, военную технику в то время, которое нужно, в том количестве, которое нужно и в той спецификации, которая нужна. Как вы знаете, над этим сейчас работает вся украинская дипломатия, работает большое количество людей и существенный прогресс в этом вопросе.
— То есть эволюция отношения к Украине, помощи развивалась следующими этапами с 24 февраля этого года: от партизанской войны и сейчас, я понимаю, уже вооружение регулярной армии теми видами оружия, которые позволяют уничтожать врага на подступах, не в зоне боевого контакта, скажем так.
— Мы всегда просили их избегать термина «партизанская война», потому что она предусматривает все же большую часть местного населения и разного рода родственных между собой групп, как самооборона и так далее. А мы говорили об организованном движении сопротивления, которое базируется на возможностях вооруженных сил. Это была не партизанская война, это война на базе доктрины, которая упоминается в законе О национальном сопротивлении, но большая часть которой, конечно, закрыта по понятным причинам. И главное смещение в понимании — они увидели, что большая часть поражения противника, которая была на первом этапе войны, была все же из-за артиллерии и средств огневого поражения, а не только из-за работы малых групп.
— Какую картину, с аналитической точки зрения, вы видите, особенно учитывая, разумеется, главный театр боевых действий — Восток и Юг нашей страны?
— Ключевой вопрос сейчас — как быстро мы получим вооружение посредством помощи, это сейчас абсолютно критичная история. Об этом сейчас все говорят, но, тем не менее, это факт. Дальнейшее развитие событий будет зависеть именно от этого.
— Следует ли беспокоиться по поводу даты 9 мая, когда Путин может бросить в мясокрутку все, что у него есть? Или это просто такой пропагандистский трюк, отвлекающий внимание?
— Тоже, конечно, и трюк, и, может, трудно сказать, что у них там в голове. Действительно, они постараются провести какие-то действия для того, чтобы отчитываться о чем-то, но, как показывает практика, все это будет направлено исключительно на внутреннюю аудиторию, то есть россиян, а они им могут говорить все, что угодно. У них полностью изолировано информационное пространство от мирового. Они живут в своем аквариуме, там фактически могут говорить о чем угодно и это пройдет. Поэтому рассчитывать, что война закончится и это будет понятно после 9 мая — это очень сильное упрощение, я бы на это никогда не шел.
— Какова сейчас тактика россиян? Мы видим, что они сейчас делают с Мариуполем, можно ли сказать, что захотят перенести это на другие города? У них сейчас как кость в горле стоят Славянск, Краматорск, Изюм, разумеется, чтобы попытаться навредить Харькову. Это окружение и снос городов — это сейчас их доминирующая стратегия?
— Тактика, стратегия у них ясна — уничтожение Украины как государства. А тактика у них — стратегическая бомбардировка, это еще старая тактика, которая использовалась с 1930-х годов, как только бомбардировщики были придуманы. Она, в отличие от тактической бомбардировки, тактического поражения целей из воздуха, предполагающего точечное поражение именно целей, имеющих прямое отношение к возможностям другой стороны; Стратегическая бомбардировка предполагает снос полностью всех населенных пунктов, нанесение такого широкомасштабного поражения, которое имеет только одну цель — деморализация противника, то есть нас. То есть был совершенно осознанный подход к уничтожению всего города. Это была никакая не военная необходимость, это было исключительно сделано для того, чтобы материализовать этот подход, а как я уже говорил, единственной целью этого подхода является деморализация. К сожалению, есть основания полагать, что они могут его повторять. Единственный момент — это то, что мы, как Украина, уже доказали, что с нами эта тактика не работает.
— Вот когда они лупят ракетой по жилому дому в Одессе и убивают гражданских людей, в том числе трехмесячного ребенка, это тоже следует рассматривать исключительно с точки зрения деморализации украинцев?
— Эта стратегическая бомбардировка показывает, что у них действительно больше действенных способов нет. Я также считаю, что Путин уже проиграл, мы ясно видим, что других действенных методов у него нет. А кроме того, конечно, мы о морали уже не говорим, об уголовном судопроизводстве мы также не говорим, это понятно, но оно не работает, оно не достигает своей цели. Украинцы становятся только злее и четко понимают, что нет ничего хуже, чем оккупация, поэтому это абсолютно повышает решительность. Мы понимаем, что уже никакого компромисса давно даже теоретически не существует, мы исключительно должны победить. И для этого каждый должен делать все, что можно, каждый на своем фронте.
Что касается прицельных бомбардировок по гражданским объектам: я считаю и думаю, что мы можем это доказать, это государственный терроризм. Что это значит? Единственной целью терроризма является деморализация и принуждение к каким-либо уступкам, политическим и т.д. Чаще всего у терроризма есть политическая цель, из-за такого насилия и из-за агрессивного, аморального насилия заставить власть идти на какие-то уступки, или заставить народ потерять боевой дух, решимость, требовать от власти каких-то компромиссов. Разницей в этом является то, что целью терроризма являются исключительно гражданские объекты и объекты, совершенно точно не имеющие никакого отношения к военной инфраструктуре, и это такие точечные целенаправленные акты. То есть, когда мы говорим о прицельном попадании по жилому дому в Одессе, когда мы говорим о станции в Краматорске и таких вещах, где совершенно ясно, что это они пытались уничтожить местное население. Это государственный терроризм. И я считаю, что мы сейчас должны прилагать все усилия для того, чтобы Россия и в Украине, и международно была признана государством-террористом. Давайте называть вещи своими именами, если бы это была организация, уже давно весь мир считал бы ее террористами, а поскольку это государство, то есть такое понимание как государственный терроризм, давайте называть вещи своими именами, признавать его таким.
Но есть еще другие тактики, которые они используют, так же абсолютно криминальные, аморальные — это терроризирование местного населения. Им давали приказ, возможность терроризировать, грабить, мародерить, насиловать и т.д. И как уже считают некоторые наши партнеры, буквально после того, как были опубликованы эти данные, посол Великобритании уже заявила о том, что она считает, что изнасилование — это была политика. Это не были действия каких-то отдельных граждан, диких, приехавших откуда-то. Они, конечно, преступники как исполнители, но надо понимать, что это была государственная политика, которая шла из Кремля.
— Вот уничтожение продуктовых баз, мне кажется, что это тоже очень весомый аргумент относительно военных преступлений и геноцидной политики.
— Совершенно.
— Очень важный вопрос сейчас, мы с вами много говорим о национальном сопротивлении, у нас есть закон о национальном сопротивлении. Я знаю, что готовятся очень большие изменения по этому закону, учитывая те недостатки, которые мы получили, понятно, что мы их получили после 24 февраля. Вы проинформируете, какие изменения могут быть? Если вам неизвестно, то что вы считаете нужным, как нужно совершенствовать систему национального сопротивления?
— Совершенствовать ее будут всегда и это будет до тех пор, пока идет война и даже после. Закон разрабатывался некоторое время. Конечно, в нем были нестыковки, нестыковки с точки зрения координации действий между силами обороны, вооруженными силами и местной администрацией, полномочия военных комендантов, как распределяются обязанности между главами военных администраций и вооруженными силами, кто какие приказы отдает и т.д. Далее — это вопросы раздачи оружия, хранения оружия, возвращения оружия и всех этих вещей. Конечно, большой вопрос — это регулирование возможной уголовной ответственности, мы отдельно этим занимались, был уже в первом чтении принят нормативный акт, я, может, не отслеживал, потому что много всего. Но в отношении так называемого боевого иммунитета это концепция, которой у нас в праве не было никогда, но она нам нужна. Это урегулирование ответственности в отдавании приказов в боевое время, в результате которых возможна потеря личного состава. Потому что это не урегулировано и как мы знаем из минувшей войны на Востоке Украины, было большое количество вопросов, когда были потери личного состава, как квалифицировать и так далее.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.