«Украинизация Финляндии и Швеции». Журналист-международник о расширении НАТО на Скандинавию — интервью
Расширение НАТО в направлении Скандинавии станет лишь начальным этапом переосмысления целей и стратегий альянса на ближайшие десятилетия, рассказал в эфире Радио НВ кандидат исторических наук, журналист-международник Егор Брайлян.
— Видим, что сейчас очень активно собираются Финляндия и Швеция в НАТО, как считаешь, возьмут ли их в ближайшее время и как будут развиваться события вокруг их североатлантической интеграции?
Видео дня
— Здесь следует кратко напомнить, что Швеция и Финляндия — это наиболее нейтральные страны Европы на данный момент. Швеция нейтральна со времен наполеоновских войн, а Финляндия имеет свою историю отношений с Москвой, когда было две войны. Тогда, после Второй мировой войны, Финляндия и Советский Союз договорились, что Хельсинки не будет вступать ни в какие противосоветские блоки, а взамен получит уступки в торговле и туризме с Москвой. И это вошло в историю как «финляндизация», по сути, страна сознательно становилась нейтральной в угоду другой стране. И теперь все говорят об украинизации Швеции и Финляндии, когда после 24 февраля в этих странах начались интенсивные разговоры о вступлении в НАТО. Конечно, сейчас украинское руководство говорит, что почему, например, Швеция и Финляндия будут иметь другой трек вступления в НАТО, чем Украина? То есть сейчас у Украины статус члена программы по расширенным возможностям с июня 2020 года, и все должно решиться в июне на саммите НАТО в Мадриде. И там ожидается, что могут принять Швецию и Финляндию.
Для НАТО эти страны важны тем, что это в первую очередь ключевые страны Северной Европы и они напрямую связаны с Россией. В настоящее время обе страны пересматривают свою политику безопасности, и у них уже есть новые документы, связанные именно со сферой безопасности. Руководство НАТО постоянно подчеркивает, что ныне изменилась среда безопасности, и нужно каким-то образом подстроить НАТО под все эти изменения. Украина прекрасно понимает это с 2014 года, но НАТО, которое сейчас формирует стратегическую концепцию до 2030 года, это общий документ, в котором прописано, чем будет жить Альянс на следующие восемь лет. В последний раз такой документ НАТО принимало в 2010 году, там, понятное дело, много говорилось о терроризме, о диалоге и сотрудничестве с Россией, то есть в 2010 году были несколько иные реалии. Сейчас реалии кардинально другие, и Альянс пытается это все изменить.
— Возникает вопрос, а как тогда в этой концепции будут одновременно уживаться стремления скандинавских стран к членству и наше стремление к членству, уже имеющее гораздо большую историю, но почему-то гораздо меньшие шансы?
— Это все можно прописать несколькими предложениями, что российская агрессия 24 февраля кардинально изменила среду безопасности в Европе. Но многие ожидают, что Украина может получить план действий по членству именно в Мадриде, это программа максимум, чего можно ожидать от НАТО на даный момент. Но мы прекрасно понимаем, что за два месяца все может намного измениться. И здесь еще не следует забывать о Китае, что НАТО в июне прошлого года в своем коммюнике заявило, что Россия и Китай являются главными геополитическими угрозами современности. Для НАТО достаточно много вопросов, которые нужно решать, но безусловно приоритетом должна быть именно Украина, события в Украине определяют всю европейскую безопасность. Но каким образом НАТО действительно отреагирует, мы через два месяца не можем знать, что именно будет на саммите в Мадриде. Но следует отдать должное, что руководство НАТО, представители офиса Йенса Столтенберга встречались с экспертной средой и у них есть ощущение того, что изменения подхода НАТО возможны, единственное, что надо понимать, что НАТО — это как большой координационный штаб по безопасности. У Столтенберга нет ни одной ракеты, танка или самолета.
И потому НАТО, скорее всего, это об определенных правилах, которые действуют для всех. И здесь, я думаю, уже не столь важны какие-то стандарты НАТО, которые внедряются в ВСУ, потому что все это показала украинская армия на практике. Постоянно было много разговоров об этих стандартах НАТО и как Украина их выполняет, но все изменилось довольно быстро.
— Речь, вероятно, в частности и о реформах, и о каком-то определенном политическом векторе, здесь вопрос, готовы ли они будут, скажем, призакрыть глаза на него и больше принимать во внимание военные способности, которые мы, думаю, уже доказали за последние 57 дней.
— Да, конечно. Есть определенные нюансы, связанные с коррупцией или институциональными изменениями в Минобороны, но я думаю, в НАТО уже прекрасно поняли, что ВСУ показали все на практике, зная, безусловно, теорию. И здесь я хотел бы сказать, что украинская экспертная среда подготовила восемь пунктов для руководства НАТО, определенные рекомендации, которые можно было бы включить, учесть во время финального документа стратегической концепции. В первую очередь, это, безусловно, то, что изменение подхода к России, Россия — это враг № 1 для европейской безопасности. И здесь мы говорим о черноморском регионе, в котором находятся три страны НАТО (Румыния, Болгария и Турция) и три страны с достаточно разным подходом к безопасности. Румыния во времена афганской кампании была главным логистическим хабом, так как с базы вблизи порта Констанца переправлялись войска НАТО в Афганистан, так было удобнее. Болгария была менее активной в НАТО, а у Турции достаточно самостоятельный подход в общении с Брюсселем и Вашингтоном. Поэтому НАТО все это время не признавало, что Черное море является морем, где находятся его страны-члены.
— А сейчас в этом море фактически царит Россия и у НАТО там почти никакого присутствия нет, кроме, не знаю, сейчас вылавливают российские мины.
— Вот, собственно, потому и нужно НАТО, это многие говорят, это было и в рекомендациях, что НАТО должно заявить, что Черное море является территорией их ответственности. И безусловно, НАТО с 2014 года постоянно отмечало, что Россия нарушает международное право, но в то же время никак не предпринимая определенных шагов, чтобы заявить это, что это территория международного права и НАТО, а не какого-либо другого. И, безусловно, для России это все является определенным триггером, что эта вся антинатовская истерия подыгрывается еще больше. и НАТО сейчас стоит перед сложным выбором, каким образом поддержать свой юго-восточный фланг. Турция, например, не хочет пересматривать Конвенцию Монтре. И Турция уже почти 90 лет контролирует, сколько военных кораблей будет проходить через ее территориальные воды. Это влияет на отношения с США и другие вещи. И сейчас Альянс усиливает свои войска там, в частности, часть французских войск была переброшена еще в начале года в Румынию, в Румынии и Болгарии будут созданы многонациональные батальонные группы, это то, что уже существует в странах Балтии и Польши. Это когда есть страна, принимающая этот батальон, и страна, военные которой составляют основу этой многонациональной группы. Например, в Эстонии это британцы и так далее, в Польше — американцы, поэтому в Румынии и Болгарии такое будет создано.
Но ведь все кардинально меняется, поэтому нужно делать все гораздо быстрее, чем было раньше. И это уже вопрос о том, каким образом Украине в известной степени можно даже употребить такое слово, диктовать свои условия, потому что именно мы боремся за свободу на европейском континенте.
— Насколько НАТО готова быть более мужественной и как настроены страны внутри НАТО относительно того, что им, возможно, нужно будет обороняться? Потому что сейчас мы видим реакцию всего Альянса, именно Альянса, я не говорю об отдельных его членах, а как о самой структуре; что они все равно очень боятся как-то разозлить Россию, они боятся сделать какой-то шаг, который может вызвать у России некое негодование. А России, похоже, такое поведение только и нужно, только и ждут, пока кто-то проявит слабину, чтобы именно в это место и ударить.
— Да, такое происходит. И я хочу сказать больше, что НАТО сейчас стоит перед сложной дилеммой, как усилить свою безопасность и не спровоцировать третью мировую войну. И плюс к тому в НАТО три страны являются ядерными (США, Великобритания и Франция), и для них это является вопросом № 1 по существу. Но, по крайней мере, даже за январь, февраль, до полномасштабной агрессии, по крайней мере, то, что я увидел, это то, что многие страны НАТО, у которых не было длительного сотрудничества с Украиной, в частности это Нидерланды или Чехия, Словакия, они, понимая российскую угрозу, активизировали свое сотрудничество. Поэтому эти истории сотрудничества отдельных стран НАТО так же влияют на принятие решений в Брюсселе, то есть мнение все равно меняется в сторону того, чтобы действительно защищаться от российской угрозы. И в НАТО, безусловно, понимают, что первоочередная угроза — страны Балтии, Польша и к этому соответственно нужно готовиться.
— И добавлять страны Скандинавии очевидно.
— Безусловно. И еще по Скандинавии, надо сказать об Арктике, что она стала регионом соперничества между главными мировыми странами, это и Россия, и Китай, и США, и Канада, и НАТО так же. Чем быстрее НАТО примет Швецию и Финляндию, тем станет понятнее, что в НАТО уже окончательно изменился подход к России и к тому, какую угрозу эта страна представляет Европе и не только Европе. Вряд ли, конечно, саммит перенесут с конца июня на май, но Швеция и Финляндия и станут лакмусовыми бумажками изменения политики НАТО. Хотя, конечно, нам бы хотелось, чтобы именно Украина своими жертвами и многими другими вещами в противостоянии с гораздо более опасным врагом выстояла. И в действительности же немногие ожидали такого развития событий на Западе, будем честными. И именно НАТО подчеркивало, что мы поддерживаем Украину, и безусловно следует сказать, что без поддержки, в первую очередь тренировок ВСУ и многих других вещей, связанных с военным образованием, и с другими вещами. Но все эти восемь лет вооруженные силы Украины были воюющей армией. То есть та славная пятая статья Вашингтонского соглашения, о которой все говорят, что в случае нападения на какую-либо страну Альянса это будет означать нападение на весь Альянс, она по сути применялась только один раз, и то с определенными оговорками. Это последствия терактов 11 сентября, когда США призвали своих союзников по НАТО начать антитеррористическую операцию в Афганистане, которая длилась 20 лет и фактически была самой длинной войной НАТО в истории.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.