«Это сборная солянка». Интервью с израильским офицером о резервах оккупантов и их планах наступления на Донбассе

Российское командование пробует окружить украинские силы на Востоке, при этом оно не располагает какими-либо резервами без мобилизации в самой РФ, рассказал в эфире Радио НВ офицер Армии обороны Израиля, военный аналитик Игаль Левин.

21/04/2022, 00:48:04

Поддержи НВ https://www.youtube.com/embed/P4ORT1JUBOk

— Как вы оцениваете, началось или не началось наступление на Востоке Украины?

— Бои на Донбассе идут с самого начала, если мы даже отметаем восемь лет войны, то с 24 февраля бои на Донбассе несомненно идут. То есть это больше политическое заявление о том, что якобы есть какая-то черта, когда у нас не было битвы за Донбасс и теперь битва за Донбасс началась. Любое крупное наступление, так или иначе всегда перед этим есть артподготовка. Теперь они проводят артподготовку не на каком-то конкретном участке, а по всем линиям. То есть если мы смотрим, у нас это и Попасная, и Марьинка, и Рубежное, и бои, которые идут там, западнее Рубежного. Это в том числе Гуляйполе, это южное направление, Пологи, то есть всюду.

Видео дня

О чем это нам говорит? Это нам говорит о том, что это больше не артподготовка перед наступлением, потому что у них нет сил наступать по всем направлениям, а это так называемое прощупывание. То есть они везде ведут огонь, этим они выполняют две цели, которые перед собой ставят. Первое: они так сковывают все резервы, которые есть у Украины в зоне Операции объединенных сил, на Донбассе, то есть военачальники, которые находятся на этом участке, не знают, куда бросить свои резервы. Второе: они смотрят там, где оборона Украины может посыпаться. Их цель — деморализовать, максимально прижать бойцов, чтобы они максимально ушли в свои укрытия, максимально оставили свои пункты наблюдения и не могли задействовать спецаппаратуру. И смотреть так, где наиболее слабое место.

Но мы видим, что там десятки и сотни убитых, попадают в больницы, докладывают, в больницы так называемых «ЛНР» и т. д. Мы видим, что все наступления, которые были в Попасной и Марьинке были отбиты, они там просто в лоб два месяца штурмуют это все. Под Гуляйполем мы не видим никаких сигналов об их успехах. Кардинального изменения в какую-то лучшую сторону для них нет. И это ожидаемо, потому что на этих участках у них сконцентрировано где-то 20 тысяч человек. И это не то количество войск, с помощью которых можно сделать охват, то есть взять в клещи, окружить группировку, как они хотят, выйти к админгранице. У них силы распылены, они находятся на Юге, как раз там, где так называемые «республики», где боевики, находятся на изюмском направлении к Харькову, это все очень распылено.

— Я читал, что сейчас российско-украинская война переходит в затяжную артиллерийскую дуэль. Согласны ли вы с этим?

— Да, во многом, в том числе и я писал, что эта война надолго, и Зеленский говорил, что 10 лет можно воевать с Россией, я думаю, это не пустое заявление было.

— Мы видели подобную затяжную войну 2014 года, когда появилась эта линия разграничения, когда они стреляли в нашу сторону, мы стреляли в их сторону. И очевидно, что ни Украину, ни Россию вот такое развитие событий не устраивает, правильно? Какое может быть развитие, что мы можем прогнозировать на ближайшие несколько недель?

— Тут все зависит от того, к чему приведут сейчас «войны», которые происходят в Кремле. Мы с большей долей вероятности можем утверждать, что там идут у них баталии между ФСБ, армией и разведкой. Потому что то, что сейчас у них на Донбассе, — это последние резервы, которые у них есть, без объявления именно военного положения, мобилизации. Им нечего абсолютно нигде «нашкрябать». Мы видим, что в Марьинке уже были ликвидированы наемники из ЦАР и Ливии, там были деньги и документы. Когда мы говорим про эти группировки, 10−20 тысяч человек, которые у них сконцентрированы там, нужно понимать, что это не ВС РФ, это «сборная солянка» всего. Там у них и остатки Росгвардии, и боевики, и наемники, которых притянули. И мы должны увидеть к 9 мая, какие будут результаты этой опять же так называемой битвы за Донбасс.

Я уверен, что окружить группировку, разгромить у них не получится, выйти к админграницам Донецкой и Луганской областей не получится и после этого у нас получаются разные развития событий. Это или затяжная война на истощение, то есть они попытаются максимально окопаться, срочников окопать, остатки боевиков окопать, подтянуть всю артиллерию, какая у них есть, а ее у них много, в том числе советская артиллерия, старая еще, законсервированная. Чтобы максимально измотать даже не столько украинское войско, потому что оно сражается хорошо, а измотать общество, которое к этому не готово, которое постоянно страдает от ракетных ударов в глубине всей Украины, страдает от потерянных территорий на Юге, например, страдает от огромного количества людей, которые оказались сейчас беженцами, речь идет о миллионах, экономический ущерб и т. д. Тут опять же все зависит теперь от дальнейшей помощи США и не только, вообще западных партнеров, союзников.

— Вы говорите, что есть вариант этой затяжной войны, когда российские войска окапываются на каких-то позициях, пригоняют туда свою старую ржавую артиллерию, но может ли быть перевес в нашу сторону за счет того, что мы получим то новое вооружение, которое нам уже проанонсировали многие страны?

— Конечно, несомненно, то оружие, которое идет к нам и то оружие, которое уже пришло к нам, и то, которое обещают и оно несомненно прибудет, дает огромный перевес, особенно в войне артиллерийских дуэлей. Самый идеальный расклад будет для России в таком случае — это максимально раскачать лодку изнутри, потому что одно дело, когда у нас есть короткий спринт, то есть все встали на защиту Киева, потому что была попытка блицкрига, ожидалось, что прямо сейчас мы ударим в ответ, не дадим им захватить города, дадим им по зубам, что называется; а после этого люди при костюмах договорятся, все закончится и войны не будет. Это спринт. А сейчас начинается марафонский бег и не все к нему готовы, не все его хотят. Это долгое, нудное, кровавое противостояние, оно очень долгое.

— Смена руководства этой так называемой «спецоперации» на генерала Дворникова, оно что-то действительно означает с точки зрения качества управления? Или это просто такой психологический прием, назначить генерала, который бомбил Сирию и таким образом попытаться еще воздействовать на ВСУ, на наших военных, что вот бойтесь, такой кровожадный людоед теперь управляет российской армией?

— За Дворниковым не замечены какие-нибудь блистательные операции. Да, он воевал в Сирии, не на протяжении всей кампании в Сирии, он просто приезжал руководить и уезжал, как многие другие генералы. В том числе он отметился в Чечне в российско-чеченских войнах. Поэтому я считаю, что это никак качественно не поменяет, потому что воюют не генералы, воюют солдаты и мы видим, что у них люди, солдаты не хотят воевать и даже не умеют воевать. Младшие офицеры у них не умеют воевать. А какой бы талантливый генерал ни был, если у тебя младшие офицеры и среднее командное звено никакое, и солдаты у них воевать не хотят, твой талант не имеет значения, он нивелируется.

— Я еще хотел остановиться на теме, которую мы уже обсуждаем, наверное, неделю, — о крушении крейсера Москва, который был потоплен. Могли бы вы описать, что произошло?

— Мы говорим о трех ракетах, потому что это свидетельство матросов, которые выжили и говорят, что было три попадания по кораблю. Можно допустить, что действительно сначала первая ракета пришла со стороны воздуха, а потом по ней ударили Нептуны. То, что попало два Нептуна не говорит о том, что всего две ракеты было выпущено, это первое, что нужно помнить.

Второе: Байрактар тут работал не как бомбардировщик все-таки, нужно не забывать, он работал именно как целеуказатель для обнаружения. Такой объект как крейсер Москва оптика, аппаратура Байрактара может заметить примерно на расстоянии 100 километров, и это то расстояние, на котором С-300, находящиеся на крейсере Москва, могут работать. Но мы знаем, что Байрактар — это очень тяжелая цель, его тяжело обнаружить, тяжело зафиксировать. И Байрактары, я допускаю, что даже был не один Байрактар, а несколько, они здесь были во многом как приманка с одной стороны, то есть экипаж занимался охотой за Байрактаром. Кстати, сами первичные доклады со стороны российских источников об этом говорят, что они там охотились за Байрактарами, это вполне может быть правдой. Но это не было ключевым, потому что такой огромный корабль как крейсер Москва, у него если одни системы заняты и идет команда поиском и охотой за беспилотниками, это никак не отметает его системы противоракетной защиты. То есть он может запросто охотиться за воздушными целями и он должен уметь и быть в состоянии защититься от удара с суши противокорабельными ракетами.

И эти системы или не сработали, или были вообще отключены, или сработали, а ракет было не две. Аналитики указывают на эти три положения: или отключились системы, я повторюсь, или они просто не смогли засечь эти ракеты, или слишком поздно засекли, или ракет было не две и просто была перегрузка систем. Допустим, системы могут справиться с одной, двумя, тремя ракетами, а по вам летят 10, то что-то да долетит, попадет. И это то, что произошло с Москвой.

На самом деле это очень сложная операция, действительно сложная. Более того, фотографии, опубликованные турками, там видно попадание, видно, что это никакие не пожары, не спичками там кто-то играл и т. д., это попали. Кто попали, румыны, болгары, грузины, кто еще в Черном море с Россией воюет? Понятно, что действительно сообщения о попаданиях — все это верно, все это правда, действительно утопили крейсер. Это колоссально, потеря флагмана, крейсера, со времен русско-японской войны такого не было, а последний крейсер топили вообще когда Британия с Аргентиной воевала 40 лет назад. Это что-то беспрецедентное, колоссальное и огромное. Не с военной точки зрения, не в этом здесь успех. А именно идеологический, именно в плане духа, морали, флагман утопило государство, у которого фактически флота нет, только катера.

— Вы говорите о беспилотниках, западные эксперты пишут о том, что современная война — это война технологий. как вам кажется, опережаем ли мы, опережает ли Украина Россию в этой технологичной войне?

— На данном этапе, сейчас, я могу сказать да, даже если мы возьмем просто Байрактары, без поставок других дронов, которые нам обещают, уже поставили или поставят. Сам Байрактар на голову превосходит то, что есть у ВС РФ, то есть это все на голову превосходит. Тут даже невозможно сравнивать, это разные поколения, разные эпохи. Естественно, мы говорим о чем: мы говорим не о планере, не о самих дронах, мы говорим о начинке, мы говорим о системах. Почему системы важны? Потому что современная война — это то, что называется на военном языке Израиля «закрытие циклов». Это вот с момента, как вы начали поиск, начали искать цель. Ваш батальон, ваша батарея, ваши операторы начали искать цель, вы нашли эту цель и после этого вы должны ее уничтожить. Как правило, это система прошлого поколения, те системы, которые ищут, они не те, которые уничтожают.

Байрактар — это система, которая может сама и обнаружить цель, и уничтожить ее, очень немногие системы это могут сделать. И те системы, которые сейчас нам поставляют американцы, фирма AeroVironment, хотят поставить нам Quantic Recon, разведывательные дроны. Это разведывательные дроны, 100 штук, не ударные, но что в них важно? Важно то, что там прекрасная оптика, которая позволяет просканировать местность, получить максимально подробные хорошие кадры, снимки того, что происходит. Это все делается автоматически, ему дают какой-то периметр, он летит, сканирует. И его очень сложно сбить, обнаружить или воздействовать на него какими-нибудь радиопомехами. Это универсальный компонент для этой системы закрытия циклов, то, что обнаружит врага. А дальше Украине передают артиллерию и т. д., все, что позволяет уничтожать. У России нет таких беспилотников, Орланы даже близко не приближаются к этому.

— Сейчас украинская разведка сообщает о том, что на временно оккупированных территориях Херсонской области и Мариуполя оккупанты могут мобилизовать украинцев. Насколько это может быть реальным, насколько это может быть реальная информация? Насколько это может быть эффективно, если вдруг они зачем-то пойдут на такой шаг?

— Сложно представить, в каком формате это будет. Если это как-то добровольно, ну кто пойдет на такое? Если это за деньги, сколько они собираются предложить, чтобы брать этих бедолаг, которые будут готовы за эти суммы пойти умирать? Они видят прекрасно, какое количество погибших, какое количество потерь у России, они видят, что ВС РФ были выгнаны из-под Киева, Чернигова, почему этого не случится также в Херсонской области? Потом ко всем колаборантам, ко всем соучастникам придут, к ним же придут, они прекрасно это понимают. Говорят, что это все прямо от Путина идет, что сам он подписал, чтобы этих людей мобилизовали. Возможно, это просто отчаянный шаг, максимально отчаянный.

Мы до этого говорили про войну на долгие годы, когда эти все бедолаги и артиллерия окопаются. И если это действительно так, что они где-то там соберут несколько сотен этих бедолаг и где-то их запихнут в окопы, разве что как-то так. Но говорить о том, что они смогут мобилизовать тысячи и сделать из них боеспособные части, как-то их подготовить, натренировать, и эти части смогут как-то эффективно себя проявить, я не вижу это реальным, я не вижу это возможным.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.