Исповедь выжившей. Мужчин стреляли просто за передвижение по улице — интервью с жительницей Бородянки
Почему Бородянка превратилась в полностью разрушенный украинский Грозный, рассказала НВ местная жительница.
До войны в Бородянке, поселке городского типа примерно в 50 км к западу от Киева, проживало около 13 тыс. человек. Сколько сейчас – неизвестно.
За месяц, проведенный под российской оккупацией, населенный пункт, где нет никаких военных объектов, превратился в сплошные руины: из 29 местных многоэтажек 8 уничтожены, еще 21 серьезно повреждены.
Видео дня
Бородянка уже несколько дней как освобождена от врага. Но из-под завалов спасатели все еще продолжают извлекать тела погибших.
Местная жительница Юлия, попросившая не называть ее фамилии, рассказала НВ о том, что происходило в оккупированной Бородянке.
— Когда вы услышали первые взрывы и с какого времени россияне вошли в Бородянку?
— В ночь с 24 на 25 февраля было тихо, но мы слышали, что россияне идут в сторону Гостомеля. А уже на 26 число они к нам приехали.
Наш дом стоит в начале села и именно там все началось – танки шли через Бородянку. Затем последовал большой удар по частному дому, в котором сгорела вся семья.
Жители Бородянки с полученной гуманитарной помощью, 5 апреля 2022 года / Фото: Gleb Garanich / REUTERS— Чем стреляли?
— Заехали на одном БТР солдаты и поехали по Бородянке. Они сидели сверху. Люди все по домам прятались. Наша тероборона разбрелась по огородам, по углам, кто где, огонь не открывали. А эти на БТР сидели и в воздух стреляли, такие предупредительные выстрелы были.
Возле нашего дома неподалеку большой польский завод, — металлопрофиль производит. И где-то там была небольшая перестрелка между терробороной и солдатами на БТР.
Русские развернулись и уехали. Но запомнили, где наши ребята были, — думали, что там какая-то их группировка. Прошло буквально 1-2 часа и там раздалось два больших взрыва. Один из них — в доме, во двор которого забежали наши ребята. А там проживало шесть гражданских.
А потом были взрывы уже в центре Бородянки. Сильные. Мы не понимали, что это. Потому что связи не было. Позже узнали, что взорвали дома в центре. Это уже было 27-28 февраля.
— Почему оккупанты стреляли по домам?
— Им было все равно. Они гонят в центр кого-то впереди себя, своего разведчика. На большой скорости машина проезжает и узнает обстановку. Возвращается назад, — и идут танки, идет более легкая техника, за ними идут бензовозы. И стреляют.
Где-то в десяти домах от нас мальчик лет 27-ми выглянул на улицу — они в него стрельнули.
Никто не думал, что они будут стрелять, у нас же нет никаких военных объектов, стратегических. Единственное – аэродром за городом, там с парашютами прыгают.
В дом через два дома от моего они танком выстрелили, потому что из дома пошел дым. Люди в это время были в погребе, а дом дровами топится — и из дымохода пошел дым. Днем уже все знали, что топить дома не нужно.
— Что потом происходило в городе?
— Большие перестрелки часто были за пределами Бородянки, вечером. Где-то с 8 вечера до 10-11. Ночью немного стихало, потом могло быть с утра. Уже с 26 числа мы и не выходили из погреба, там и ночевали. Немного выходили перебежками брат и отец, чтобы слушать, где что делается. В центре все время шли бои. Они стреляли, авиаудары мы слышали, это был конец месяца. Над нашим домом самолеты летели в сторону Гостомеля.
— Вы поняли, что оставаться опасно?
– Да. Когда еще российская первая полпартия, скажем так, уходила, — ну, себе проехали ночью, просто сильный шум, но выстрелов не было. Они прошли тихо. А тогда, когда шла часть колонны уже днем, начались перестрелки. И когда уже последовали выстрелы по населенному пункту, просто по людям, мы поняли, что надо бежать. И 2 марта мы убегали по полям, выезжали машиной в сторону соседнего села, через лес ехали. А уже 3-4 марта так ехать было небезопасно.
— Ваши знакомые, которые остались в Бородянке, рассказывали, что было дальше?
- Кадыровцы были. Когда ушли россияне, пришли кадыровцы. Ходили по домам. Людей мирных не очень и трогали. Они заходят, видят, — в доме живут скромно, ничего не брали.
Они вели фото- и видеофиксацию. По дворам ходили, снимали видео, — «герои», с автоматами дверь [обычных хат] открывали. И людям угрожали, тем, что остались в погребах и в сараях.
Самое главное, говорили: если хочешь жить – молчи. Если по дороге остановили – не двигайся.
Они открывали огонь, стреляли по перемещающимся. Если ты убегаешь – стреляли.
Из 29-ти расположенных в Бородянке многоэтажек 8 уничтожены до основания, еще 21 имеют значительные повреждения. / Фото: Gleb Garanich / REUTERS– Как люди выживали?
– У нас частный сектор. Огороды у всех есть. В погреб пошел там огурцы, помидоры. Кто-то может какое-то мясо раздобыл где-то, кто-то сало. Там одно готовят, там другое. И кто на одной улице живет, они немного объединились, друг другу помогали.
Плачевная ситуация была в районе Старый массив, там садик детский, называется «Колосочек»: в тамошнем подвале было много женщин с детьми, прятались. А там холодно, сыро. Мужчины их, кто оставался, где-то бегали по хатам, что-то детям принести покушать. Единственное, что спасало тех людей, – там узкие улицы и крупная техника не могла пройти. И россияне не знали, куда ехать. Если кончается асфальтированная дорога, мы, местные, знаем, что дальше идет грунтовая и можно объехать. А танки разворачивались и уезжали обратно. И не по всем улицам они прошли.
— Для врага первая цель были мужчины?
— Да.
Например, у нас дом ЮНЕСКО есть, там в свое время был штаб, помогавший АТОвцам. Его полностью сожгли.
Еще искали через наркоманов и алкоголиков парней, которые служили в АТО, и если находили, то расстреливали.
— Почему в Бородянке так много людей погибло?
— Жертв много, потому что у нас много многоэтажек. И, к сожалению, не было никакого извещения [об угрозе авиа- или артиллерийских ударов] . И люди, которые были в домах, в подвалах, они гибли.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.