«Они нас ненавидят, потому что мы живем лучше». Глава Луганской ОВА о намерениях оккупантов касательно региона — интервью
О планах оккупантов касательно Востока Украины, ситуации на передовой и в прифронтовых городах Луганской области в эфире Радио НВ рассказал Сергей Гайдай, глава Луганской военной госадминистрации.
https://www.youtube.com/embed/58oZ3fu-gPc
— Первое, что хочу вас спросить: мы все понимаем, что сейчас россияне будут пытаться взять Донбасс, что это их план B, план C или план D, не имеет значения. В какие сроки мы их ожидаем именно там, на Донбассе, когда они, как вы прогнозируете, перегруппируются?
Видео дня
— Я думаю, что в ближайшее время. Они подтянули уже множество личного состава, огромное количество техники. Наверное, единственное, чего они ждут для попытки наступления, прорыва — это все же они понимают определенные ошибки вообще начала этой войны и ждут накопления еще определенных резервов обеспечения: топливо и люди, которые нужны для замены тех, кого здесь будут наши защитники просто убивать.
— Как вы думаете, то, что многие аналитики прогнозировали, что они могут вернуться с более разумным планом, потому что, разумеется, то, что они планировали в начале, что это все бред, поэтому и было их поражение. Насколько вероятным, как вы думаете, является то, что план будет умнее, готовы ли мы к нему?
— Давайте говорить все же о том, что в Донецкой, Луганской областях боевые действия не 41-й день, а восьмой год. Соответственно, и восемь лет воюют постоянно так называемые «Л/ДНРовцы», то есть они уже где-то разбираются в тактике, в стратегии. Поэтому каких-то таких примитивных ошибок они делать не будут, а будут заранее все просчитывать, тем более что для того, чтобы сохранить какое-либо лицо (Путина) перед населением территории РФ, им нужна эта победа, выйти на границы Луганской, Донецкой областей, и в статусе «Л/ДНР».
— Готовясь к разговору, я прочитал большой репортаж в The Washington Post, репортеры этого американского издания посетили наши территории, разумеется, те территории, которые Украина контролирует на Донбассе. Они пишут, во-первых, о том, что, несмотря на столь большое преимущество российских войск по количеству, что наши военные держат все наши позиции. Но там есть такая ремарка относительно того, что в донбасском регионе было обнаружено более 550 коллаборантов. Можете ли вы рассказать, какое количество коллаборантов вы видите? Потому что также помним историю Изюма, где депутат от ОПЗЖ провел врага таким путём, о котором знали только местные.
— Я не могу вам подтвердить или опровергнуть цифру 550 коллаборантов, что они таки имели в виду Донбасс, потому что все же есть разница между Донецкой и Луганской областями. Но могу подтвердить, что такие персонажи есть и у нас, у нас есть несколько общин, где руководители органов самоуправления согласились сотрудничать с «Л/ДНРовцами». Но единственное, что радуюсь за то, что это далеко не то что половина, а вообще там небольшая часть. И плюс мы разбили планы россиян в Рубежном, потому что там мэр сдал город, хотел это публично сделать, отдать ключи от города Рубежного, как действующий мэр остаться на своем посту. Но я сделал представление, президент ввел военно-гражданскую администрацию, поэтому он сейчас не нужен " Л/ДНРовцам". Я надеюсь, что судьба его будет очень печальна, и в ближайшее время.
Более того, когда оккупанты зашли в общины, то у нас несколько общин, просто люди выходили большим количеством на улицы и выгоняли оккупантов, пока они не начали по ним стрелять. Сейчас такого, конечно, нет, потому что люди боятся, что это будет угрожать их жизни. Но, несмотря на все эти разговоры о том, что Луганская область вся пророссийская, здесь сразу несколько общин выходили и протестовали против оккупантов. Поэтому надеюсь, что после нашей победы каждый коллаборант будет 20 лет видеть одну и ту же картинку, а люди будут действительно с радостью встречать украинцев.
— Это большая гордость, что люди так, не вооруженные, выходят против вооруженных солдат. Я хотел еще спросить, как бы вы могли охарактеризовать тех людей, которых мобилизуют в так называемых «Л/ДНР»? Мы понимаем, что те люди, которые, возможно, и поддерживали какой-то российский режим или молча это делали, не молча, понятно, что они точно не думали, что они встанут со своих диванов и будут с оружием в руках воевать с украинцами. Как бы вы могли оценить именно этот «Л/ДНРовский» состав, воюющий против нас?
— Там вообще ужасная ситуация, потому что это делается не в добровольном, а в принудительном варианте. Людям не дают возможности и права выбора, выбор у них один: либо они воюют против Украины, либо их расстреливают, вот и все. Поэтому там много людей, которые, к сожалению, все-таки идут воевать против Украины, действительно, их никто не учит вообще, многие даже не знают, как обращаться с оружием. Все заканчивается очень-очень быстро, они просто гибнут в первых атаках, они просто десятками гибнут. Когда наши ребята берут кого-то в плен, мы ясно понимаем, что это обычные работяги, которых на улице просто схватили и отправили воевать, вот и все.
— А пытаются ли они сдаться в плен? Я знаю, что есть такое мнение, понятно, что они не хотят погибать, потому что да, это какие-то люди, работали на предприятиях или какие-то шахтеры. Пытаются ли они сдаться, есть ли у них такая возможность?
— Возможность есть, но все же там позади идут «ЛНРовские» заградотряды, и особого выбора у них нет. Но в плен берут, если есть возможность, то сдаются, это единственная возможность для них выжить.
— А как бы вы могли охарактеризовать ситуацию в так называемой ЛНР, в этой оккупированной части Луганской области? Если мы здесь правильно понимаем, там остались только женщины, дети и пожилые люди, потому что всех мужчин или мобилизуют насильно, или они как-то прячутся. Что происходит на той территории?
— Там действительно ужасная ситуация с мужчинами, они просто пытаются сейчас спрятаться, стараются не выходить вообще никуда, потому что вероятность того, что если их просто увидят на улице, то их сразу, так сказать, мобилизуют, она просто 100%, вот 100 из 100. Никто этого не хочет, все ясно понимают, чем это все закончится, поэтому люди просто прячутся. Ситуация достаточно паническая, люди не знают, что делать, потому что никакого выбора у них нет. Поэтому просто пытаются кто смог, тот уехал из области, кто не имеет такой возможности — сидят по домам и просто ждут, возможно, что-то изменится.
— А как вы думаете, верят ли они этой пропаганде? Понятно, что они уже находятся восемь лет, но у них все-таки был доступ к украинской информации, многие приезжали на территорию Украины, на контролируемые Украиной территории, там они получали пенсии или что-то такое. Как вы считаете, насколько там промыты мозги по поводу того, что сейчас фашистская федерация «освобождает» Донбасс?
— Первое: действительно, им восемь лет промывали мозги, ужасающе промывали. Там была исключительно политика Геббельса, то есть чем страшнее ложь, тем быстрее поверят в нее люди. Но никаких поблажек нельзя делать людям в XXI веке, когда доступ есть к интернету, это первое. Человек, желающий узнать правду, он может узнать. и второе: вы очень четко сделали акцент на том, что люди все же переходили на украинскую территорию с неподконтрольной территории. Они ходили по своим делам, делали справки, к своим родственникам, они брали пенсии, видели все, что здесь происходит, они видели определенные изменения. Они общались со своими знакомыми, соседями в прошлом, родственниками и так далее. Потому что действительно происходило в Луганской области, они ясно понимали. Что происходило и происходит в Украине, они точно понимают. Поэтому когда мне говорят, что кто-то с промытым мозгом и где-то не видели или поддались на пропаганду, это все такие отмазки людей, которые хотят просто спасти где-нибудь хоть какое-то лицо себе или еще что-то. Нет веры таким людям, сейчас можно получить информацию в любом доступе, даже есть просто вебкамеры. Смотрите, есть такой тезис: восемь лет Украина обстреливала Донбасс. Я сразу говорю: покажите мне фото Луганска сегодня, я вам покажу фото Рубежного так же сегодня, только разница — там восемь лет, а у нас — 41 день.
— Вы совершенно правы, поэтому мы и не верим, например, в «хороших русских», потому что эти люди, якобы окей, большая пропаганда; но ведь понятно, что любая информация у них была на расстоянии просто одного клика в телефонах, в их ноутбуках, компьютерах, то есть они могли узнать что угодно. Поэтому когда нам сейчас говорят, что просто это люди, которых обманули, вы понимаете, что им говорили ложь, это все бред, разумеется. Вы уже упомянули Рубежное, какие сейчас самые горячие точки? Вы говорили о Рубежном и Попасной, но понятно, что таких точек должно быть больше, к сожалению.
— У нас в Рубежном и Попасной идут позиционные бои, достаточно жесткие. Попасную обстреливают, как и Рубежное, прямо из всего вооружению, которое есть: и самолетами, и артиллерия, и танки, минометы. Вот все, все, что можно себе представить, из всего обстреливают Рубежное и Попасную. Постоянно обстреливается Лисичанск, обстреливается Северодонецк, кстати, обстрелы такие, уж, так сказать, вот назло, потому что обстреливают просто больницы, спортивные объекты, где даже рядом нет вообще военных объектов, просто военных или военной техники. Опять-таки, можно посмотреть по камерам, обстреливают центральные площади, просто для того, чтобы где-то люди страдали, вот и все. Сегодня у нас была еще дополнительная ужасная ситуация, потому что россияне сбросили бомбу на цистерну с азотной кислотой, достаточно мощный взрыв, пошли токсичные испарения. Мне сразу пришлось выйти в прямой эфир и обратиться к людям, чтобы они просто подождали, переждали где-нибудь, надели марлевые повязки и т. д. Но слава Богу, что ветер как раз изменился и это все пошло на российские позиции.
— Это хорошо, пусть они получают то, что они породили. А насколько серьезно, по вашему мнению, то, что россияне временно оккупировали сейчас Изюм?
— Это плохая ситуация и, к сожалению, действительно, что один из предателей провел россиян, это очень плохо. Но они уже несколько раз пытались подтягивать туда технику и идти дальше, выполнять свои планы и отрезать просто Луганскую область, но у них ничего не получалось, наши ребята разбивают технику, пока они идут. Поэтому ситуация тяжелая, но контролируемая.
— Может, это и не вопрос, появились новости о том, что этих палачей из Киевской области переводят на Донбасс, это 64-я мотострелковая бригада 35-й, да не имеет значения, какой военной армии. Мы очень надеемся, что наши военные там им и отомстят, и превратят в пушечное мясо. А спрошу я о другом: понятно, что если мы сейчас видим то, что Донбасс всегда был, вы совершенно правы, что восемь лет он является горячей точкой, сейчас будут еще более ожесточенные бои. Как происходит эвакуация мирных жителей?
— Она не останавливается, мы постоянно работаем в этом направлении. Для нас нет различия, есть гуманитарный коридор или нет гуманитарного коридора, потому что мы в эти коридоры не верим, они постоянно обстреливаются. Каждый день вывозим людей, каждый день мы сотрудничаем с патрульной полицией, с Укрзализныцей, они идут нам навстречу, дают нам эшелоны, вагоны; если мы где-то опаздываем, некоторые автобусы, потому что их много, то они задерживают поезд. Нам помогают волонтеры, нам помогает одна религиозная община, каждый день вывозим людей. На сегодняшний день только официально вывезли более 25 тысяч человек, где-то 27, многие выезжают собственным транспортом, волонтеры помогают. Даже сегодня более тысячи человек удалось вывезти. Я обращаюсь неоднократно к людям, чтобы они все-таки уезжали. Что бы они (россияне) ни говорили и какими бы благими намерениями они не начали бы войну, нельзя никакую войну оправдать. То, что они делают, они делают для того, чтобы просто уничтожить украинский народ, потому что они нас ненавидят за то, что мы лучше их, за то, что мы построили нормальную свободную страну, в которой уровень жизни намного лучше. И такой сосед не нужен Путину в первую очередь, поэтому они пришли именно уничтожать нас.
— Да, и мы это видим, для них не важны прежде всего люди, для них важны только территории, поэтому они просто уничтожают города. Они не то чтобы хотят там что-то сохранить, вы уже об этом сказали, когда они сбрасывают ракеты на центральные площади или спортивные комплексы. А вот я все же возвращаюсь к гражданским жителям, можно ли сейчас оценить количество людей, которые остаются именно на тех территориях, которые могут быть самыми горячими точками?
— Точное количество — нельзя, но это десятки-десятки тысяч людей.
— Я сталкивался, у моих друзей есть престарелые родственники, которые не хотят уезжать, потому что они говорят «мы здесь прожили всю свою жизнь». Как-то можно на них повлиять, возможно, у вас есть какой-нибудь рецепт?
— Нет такого рецепта, потому что это человеческий фактор. И мы работаем с ними, общаемся, и патрульная полиция, и волонтеры, в каждом городе просто определенные местные власти, иногда удается, иногда нет, к сожалению.
— Последнее, что я спрошу вас: понятно, что после восьми лет войны те люди, которые оставались в Луганской области на подконтрольной Украине территории, они не хотят в Россию. Но я слышал о таком, не знаю, насколько это правда, что есть какая-то часть беженцев с украинской территории в Луганске, слышали ли вы о таком?
— Нет, не слышал, наши люди не бегут в Луганск.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.