Стратегия россиян, Абрамович и отравление. Умеров рассказал НВ о нюансах переговоров с Россией
Рустем Умеров, член делегации Украины на переговорах с Россией, — о позиции украинской стороны, вере россиян в собственные мифы и роли в переговорном процессе близкого к Путину миллиардера Романа Абрамовича.
«У нас очень затратные эмоционально переговоры, но мы никогда не будем в позиции слабого», — говорит НВ Рустем Умеров, крымский татарин, народный депутат и член делегации Украины на переговорах с Россией, за которыми сейчас следит вся страна. Умеров присутствовал и на раунде переговоров 29 марта в Стамбуле, задавшем первые контуры и возможности для остановки горячей фазы российской войны в Украине. Тогда же был рассмотрен проект нового договора гарантий безопасности для Украины, а также впервые за долгое время был вынесен на двухстороннее обсуждение вопрос Крыма.
Видео дня
О нюансах работы переговорщиков, стратегии ведения переговоров россиянами, роли в этом процессе российского миллиардера Абрамовича и предполагаемом отравлении Умеров рассказывает НВ.
— После Стамбульского раунда переговоров мы видим ряд новых переговорных позиций — от международных гарантий безопасности Украины до темы Крыма. Они неоднозначно воспринимаются украинским обществом. Каким образом сформировались эти позиции, и как вы видите их развитие в следующих переговорных раундах?
— Во-первых, надо верить в своих ребят, и тех, что воюют на полях сражений, и тех, кто защищает Украину на политическом и дипломатическом уровне, потому что всегда сразу начинаются жалобы, что что-то идет не так. Важно понимать, что, если не будет общественной поддержки политических и дипломатических переговоров, у нас будет очень сложная ситуация. Нужно понимать и верить, что все исходят из побуждений защитить территориальную целостность Украины — никто никаких территорий не сдает и сдавать не будет. Но из-за того, что мы все очень эмоционально накручены, я вижу, что уже и после этого этапа переговоров звучит: «Зрада! Зрада!». Это убивает инициативы, которые еще даже не взлетели, и если сейчас не поддерживать корпус переговорщиков, то нас будут «убивать» политически. У этой войны много аспектов на данный момент, мы только на стадии формирования повестки, контуров этих переговоров, мы формируем первые концепты, первые тезисы. Будущий договор по коллективной безопасности должен иметь какие-то рамки, чтобы потом вынести его на всеукраинский референдум. Мы воюем все вместе, и мы защищаем страну все вместе. Сначала мы спросим общество, а только затем вынесем этот вопрос в парламент. Сегодня обрисовываются тематические линии, а не конкретные решения
— Насколько позиции российских переговорщиков на сегодня гибки, и как выглядит переговорный процесс, стараются ли оппоненты давить, провоцировать, где идут на уступки?
— Поскольку Россия — страна абсолютной вертикали, то российские переговорщики приезжают с весьма определенным мандатом. Часто есть непонятный мне стереотип, что вот есть якобы сильные русские, которые ставят нам условия, а украинцы на них якобы должны реагировать. Это не так. У нас очень затратные эмоционально переговоры, но мы никогда не будем в позиции слабого. Люди, которые идут на эти переговоры, очень хорошо понимают, куда они идут, мы защищаем свою страну, свои дома, уже это дает нам конкурентное преимущество. Мы говорим о фактах, происходящих на нашей земле, мы высказываем свою точку зрения. Ну и нужно понимать, что позиции, сформированные российскими переговорщиками, с терминами «нацисты», «угроза Росси» в отношении Украины, где Россия развязала и ведет разрушительную войну, действительно выглядят вне логики и рациональности. Их сложно, но нужно сталкивать с объективной реальностью.
Читайте также:
Виталий Каценельсон Путин говорит россиянам, что Украина кишит нацистами. Как это работает
— На ваш взгляд, для россиян, участвующих в переговорах, вера в «украинских нацистов» искренняя, или это, скорее, циничная позиция, они все понимают?
— Они верят и искренне убеждены в той картине мира, которую описывают, и пытаются продать ее миру. Они этим живут. Именно поэтому во многих пунктах нам в принципе сложно хоть как-то приблизится к согласованию позиций, мы исходим из разного понимания мира. У них свое видение побед и поражений, свои данные, их сложно сопоставить с нашим.
— Какова миссия российского миллиардера Романа Абрамовича в этих переговорах?
— С одной стороны, он ведет медиацию этого процесса, с другой стороны, он, как человек без дипломатического бэкграунда помогает наладить неформальный канал коммуникации.
— Как бы вы сейчас прокомментировали случай с вашим вроде бы отравлением, о котором многие писали со ссылкой на российские СМИ. Были ли основания для таких новостей?
— В данный момент уже все хорошо, сложностей нет. Я уже работаю, я в обойме. В какой -то момент что-то было, я не могу ставить себе диагноз или высказывать личное мнение, вопрос щепетильный. Когда коллеги закончат работать по этому направлению, я смогу более детально говорить, но повторюсь: сейчас со мной все хорошо.
— Украинская делегация предлагает России зафиксировать в отдельном пункте договора, что вопрос статуса Крыма и Севастополя будет решаться в течение 15 лет на двусторонних переговорах. Как вы понимаете суть этого предложения, и как к нему относитесь, не только как политик, но и как крымский татарин?
— Мы о Крыме не говорили восемь лет, эта тема считалась для российской стороны табу, которое Москва не обсуждает. Сегодня же мы зафиксировали, что будем обсуждать Крым, проблемы Крыма, это, на самом деле, большой прорыв. Мы уже начинаем обсуждать Крым, ни о каких 15 годах речи не идет. Лично я не сторонник включения каких-либо сроков и фокусировки внимания на этом. У нас есть позиция, что вопрос Крыма принципиальный для украинской стороны, и мы его уже обсуждаем.
Второе: я как крымский татарин, нахожусь в составе украинской делегации на переговорах, это показывает, что со своей стороны Украина поддерживает крымских татар, поддерживает повестку дня Крыма, и есть понимание, что ситуацию по Крыму мы будем обговаривать более детально.
Летом прошлого года мы учредили Крымскую платформу, международные формат, в рамках которого мы будем в дальнейшем обсуждать судьбу нашего украинского Крыма. Решение по Крыму изначально звучит как ненасильственное освобождение региона дипломатическим и переговорным путем. Это принципы, которые зафиксированы намного ранее в нашей Стратегии деоккупации и реинтеграции Крыма, поэтому военный путь освобождения региона сегодня мы, как и раньше, не рассматриваем. Как говорил во время брифинга Мустафа Джемилев: проблематику Крыма нужно решать исключительно политико-дипломатическим путем, без какой-либо военной составляющей.
— Если Крым появился в повестке дня, какими вы видите дальнейшие переговорные шаги, которые приближают нас к его деоккупации и решают те проблемы, которые уже сейчас привнесла война?
— Среди самых актуальных вопросов — вопрос политических заключенных. На последующих встречах мы также намерены поднимать вопросы гуманитарного порядка, в частности, вопрос о семьях, которые сегодня не могут воссоединиться из-за ситуации на админгранице с Крымом. Это вопросы мы будем стараться решать в первую очередь. Конечно, в подготовке этих решений мы будем консультироваться с Меджлисом крымскотатарского народа, правозащитниками, общественным и религиозным секторами, всеми теми, кто сегодня представляют интересы украинского Крыма.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.