Президент войны. Авторитетный политтехнолог рассказал НВ о резких мировоззренческих изменениях Владимира Зеленского
Сергей Гайдай, влиятельный политический технолог, а теперь еще и боец терробороны Киева, — о ходе переговоров со страной-агрессором, пережитой президентом Владимиром Зеленским трансформации и проблемах с экономикой.
Переговоры между Украиной и Россией остаются одним из реальных способов остановить войну. В день четвертого раунда переговоров НВ пообщалось с Сергеем Гайдаем, авторитетным политическим консультантом, а с недавнего времени — участником территориальной обороны Киева, о перспективах договоренностей между Украиной и Россией, факторах, которые позволят Украине победить в войне, а также о том, как за время войны изменился президент Зеленский и его ближайшее окружение.
— Прокомментируйте, на что и при каких условиях в этих переговорах могут пойти Украина и Россия, каждая со своей стороны? Какие рычаги используются?
— Сейчас Россия делает все, чтобы максимально выбить землю из-под ног Украины. По всем направлениям началась, как минимум, военная эскалация. Поскольку россияне не могут причинить большой вред ВСУ, они наносят ущерб мирным жителям. Они считают, что у украинской власти это вызывает состояние депрессии и поможет дожать украинское правительство принять их условия — «денацификации» и «демилитаризации». Все это потому, что России крайне нужно показать хоть какую-то победу, они залезли в этот украинский капкан, они уже должны были рапортовать, что операция удалась, что нет потерь, что Украина демилитаризована и денацифицирована, но этого не получается, поэтому они хотят найти хоть какой-то повод показать, что победы есть.
Но это бесполезно, потому что на такие условия украинская сторона сегодня согласиться не может. Даже если представить, что на такие условия согласилось бы украинское правительство, на него точно не согласились бы ВСУ и украинский народ, появилось бы сплошное партизанское сопротивление, а украинская власть в этот момент потеряла бы легитимность. Все это хорошо понимают.
Что в этих переговорах мы должны требовать? На первом этапе — прекращения огня на всех фронтах, на втором этапе — договоренность, каким образом Россия выводит свои войска, и четкий месседж, что россияне несут такие потери, что скрыть их от своего общества не могут, и единственный шанс, чтобы катастрофа не затронула Россию — это вывести войска мирным путем. Надо говорить о гуманитарных коридорах не только для наших граждан в зонах боевых действий, но и для российских военных, которые чем дальше, тем больше теряют желание воевать, и нужно договариваться, каким образом россияне будут забирать своих убитых и раненых.
Пока на этом этапе такие предложения для России принять невозможно, у них другое видение, чем у нас. Это точно произойдет не очень скоро, в другой раунд переговоров.
— Какие действия Украины сегодня работают на смену позиции России? Какие из них наиболее эффективны?
— Мне давно понятно, что все решается на поле боя. Только успехами ВСУ, ничем больше. Мы видим, что коллективный Запад не желает вмешиваться, что президент Байден, ранее говоривший, что США вмешается, если будет убит хотя бы один гражданин США, не вмешивается, хотя американский журналист Брент Рено уже погиб 13 марта. Поэтому надежды только на ВСУ, нам очень нужна успешная сокрушительная операция на любом из направлений, где россияне потерпят большое поражение так, как когда-то немцы потерпели это поражение под Сталинградом. Никаких других шансов у нас нет.
— Один из феноменов последнего времени — рост рейтингов президента Владимира Зеленского. Довольно много нареканий на него было еще перед началом войны, сегодня он не только национальный, но и международный герой. Какие именно трансформации произошли с ним? Стал ли Владимир Зеленский президентом войны, который необходим в это время?
— Он стал президентом войны. У меня тоже, до начала войны, были к нему претензии, по поводу его таких пацифистских взглядов на ситуацию в Украине, что надо обо всем договариваться с россиянами. Вообще мы все за эти восемь лет со времен оккупации Крыма просто не могли себе такие взгляды позволять, как и такое желаемое украинцами слово «мир», которым манипулировали и Россия, и пророссийские силы в Украине.
Нам вместо мира все эти годы была и остается нужна победа, а ради победы нужно было готовиться к большой войне, увеличивать армию, модернизировать ее, но мы делали в этом направлении меньше, чем могли. Я не военный эксперт, но я внимательно слушал многих военных экспертов, начиная с Юрия Бутусова, с которым у президента Зеленского был конфликт по этому поводу. Во времена Зеленского силы специальных операций перестали готовить операции против вожаков так называемых ЛНР и ДНР, мы также можем вспомнить ситуацию с вагнеровцами, когда руководство не осмелилось довести эту операцию до логического конца.
Именно поэтому президенту Зеленскому нужно было превращаться в один день из пацифиста в главнокомандующего, ведущего войну против очень мощного врага. Скажем честно — это ему удалось. Очень важный шаг, который он сделал — это не уехал из Киева, не спрятался где-то за границей, как прежде, в свое время, делало правительство Польши.
Читайте также:
Тимоти Эш Зеленский доказал, что не слабак. Что сделает Путин и какие санкции еще могут сработать
Мне тоже кажется, что он лично не руководит войсками, а передал это военным, и это хорошо, потому что именно эта проблема у него была до войны — управлять экономикой, всем остальным самому, не доверять профессионалам. Сейчас он все это вынужден делать по-другому и, что важно, очень часто сейчас общается с украинцами, и это правильный подход. Поэтому все критики президента должны признать, что он все делает правильно, как и должен делать президент, когда на страну напали враги.
— Касательно команды президента Зеленского. Сейчас в эфирах из Офиса президента мы гораздо меньше видим Андрея Ермака. Значит ли это, что команда президента тоже меняется?
— Ермак, насколько известно, отвечал за мирные переговоры с Россией, а сейчас понятно, что переговариваться нам не о чем. Это был ошибочный путь. Сегодня, мне кажется, президент больше общается и доверяет людям из ВСУ. Мы видим возле президента [секретаря СНБО] Алексея Данилова, [министра обороны] Алексея Резникова, снова вернулся Алексей Арестович, который позиционирует себя военным экспертом и тоже помогает президенту общаться с украинцами. Сегодня эта военная составляющая его команды вполне логична и оправдана.
Моя личная обеспокоенность, что кроме войны, кроме профессионального управления войсками, нам также нужно руководить экономикой, а здесь успехов у команды Зеленского никогда не было, как, кстати, не было и у Петра Алексеевича [Порошенко]. Сейчас стране очень не хватает военной экономики. К сожалению [премьер-министр Денис] Шмигаль, [глава Комитета Верховной Рады Украины по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниил] Гетьманцев, Тимофей Милованов, они и в мирное время не были способны на украинское экономическое чудо, а в военное время они вообще должны уйти и дать место людям с другой идеологией. Такой, как в свое время была у команды Михаила Саакашвили, — таких людей, к сожалению, нет в окружении президента. Он должен найти людей, которые максимально уберут государственное регулирование бизнеса, эти «азаровские» технологии выжимания денег из бизнеса и экономики.
Экономику нужно вернуть бизнесу, его самоорганизации, как социальную и гуманитарную помощь мы уже отдали волонтерам. Наши горизонтальные системы в обществе работают отлично. Максимально освободить экономику от государственного регулирования, потому что без экономики мы не выиграем эту войну. Мы должны признать, что экономика Украины сейчас коллапсирует и вывести ее из этого состояния точно не смогут люди, которые сейчас составляют экономический блок правительства. Мы видим их заявления, для них война будто не состоялась, а обществу сейчас не до экономики, оно ее не замечает, что тоже тревожно. Сейчас точно не все должны воевать. Должен быть тыл, он должен работать и удерживать экономику, и это должна быть новая экономика, построенная на нуждах военного времени.
— Вопрос о будущем. Имея войну с Россией, возможно, даже до года по продолжительности, можем ли мы быть уверены, что в украинском обществе не останется сторонников «русского мира», даже либерального, после ее окончания?
— Даже если они останутся, мне кажется, что украинское общество будет разными путями их уничтожать. Все, кто пересидел под бомбами, видел, как погибали дети, прекрасно поймет, что все эти люди — часть войны и агрессии.
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram та Instagram.