«Мы вкладываем в то, что позволяет уничтожать врага». Откровенное интервью Тараса Чмута из фонда Вернись живым
Куда уходят деньги, которые украинцы отправляют в армию; можно ли доверять волонтерам, и почему те до сих пор ищут бронежилеты и тепловизоры, несмотря на крепкую военную поддержку Запада — на эти и другие вопросы в интервью Ярославу Кравченко ответил Тарас Чмут из фонда «Вернись живым».
«У нас всегда была специализация по поводу того, что мы покупаем и передаем — обычно это технические средства наблюдения и разведки, автотехника, навигация, оружие, снайпинг, связь и более специализированные изделия или какие-то комплексы, мобильные пункты управления артиллерией или командные центры ПВО. Мы продолжаем в этом направлении работать, но сейчас еще прилагаются средства индивидуальной защиты.
Мы не занимаемся: едой, берцами, бельем, носками и т. д. Мы вкладываем средства в то, что действительно спасает жизнь или позволяет уничтожать врага или позволяет быть максимально эффективными", — рассказывает Чмут.
— Откуда вы знаете, что нужно?
— Мы профессионально этим занимаемся на протяжении восьми лет, мы в связи с каждым командиром бригады армии Украины и каждым бригадиром батальона нашей армии, Генштабом и командованием кибервойск, ССО и ДШВ и т. д. Все эти процессы верифицируются только с ними. Сейчас прибавляются ЦСО, АЛЬФА.
— То есть они говорят о нуждах, а вы, по возможности, оказываете помощь?
— Нет, не так. Потребности подают все разными способами — кто-то подает через Google Формы, кто-то через командира. Например, если чего-либо из необходимого не будет за три дня, то дивизион перестает работать в интересах одного из направлений обороны.
— Регионы, на которые отправляется и распределяется помощь?
— Вся Украина. Первые пять дней ключевое было — это Киев и окрестности, Чернигов. Далее мы начали обеспечивать Сумы, Харьков, Луганск-Донецк, Запорожье, Днепр, Николаев, Черкассы, Житомир, Ровно, Волынь. В частности, 19-я ракетная бригада из города Хмельницкий — одна из приоритетных, это самое мощное оружие ВСУ. Потому что если не работают точки, все бронежилеты, шлемы, аптечки прямо к «одному месту». Поэтому, если работают именно точки, то Украина держится! А вот если точки не работают, то Украина хоронит много героев. Соответственно наш приоритет — сделать так, чтобы точки работали, а это значит обеспечить всем, что они просят.
— Подавать заявку могут только военные? Или рядовые граждане тоже? Могу ли я подать заявку на шлем своему брату?
— Мы работаем напрямую только с военными командирами, не ниже командира батальона или отдельного подразделения. Почему так? Ибо командир комплексно видит ситуацию в своем подразделении, он понимает, где у него слабые и сильные места, что стратегически необходимо. Отдельный военнослужащий знает, что происходит только у него, а командир понимает комплексную историю. Нам эффективнее обеспечивать на уровне частей, например, 3-й полк ВСУ Кропивницкий. Завтра к ним поедет на полк 200 шлемов. Командир полка сказал: «Нам нужно 54 единицы на штатных военных и определенное количество на мобилизованных для тылового подразделения». Мы командиру передали и знаем, что 3-й полк снабжен шлемами на 100%.
— Если чего-то не хватает, нужно ли это доставать через других людей, волонтеров, «всем селом»?
— Нужно! Обязательно нужно. Помощь приходит, но ее недостаточно. Всегда будет чего-то не хватать. Это было в 2014—2021 годах, а сегодня 12-й день войны, и за этот срок мы сделали больше, чем за предыдущие восемь лет. Спустя двенадцать дней!
Следует отметить, что отдельный военный не всегда понимает масштаб потребности. Мы не сможем обеспечить каждого военного в Украине тепловизором. Их 500 тысяч сейчас, никто не сможет и не каждому он нужен. Подчеркиваю это. Часто просят: «Дайте на терроборону 50, например, тепловизоров».
Фото: Тарас Чмут via Facebook— Это неправильная заявка?
— Совершенно неправильная. Мы им говорим: «Вам дадим четыре, потому что их не тысячи». Их сложно купить, долго доставляют (7−10 дней), и мы официально работаем через экспортеров и внешние закупки товаров двойного назначения. В нормальной жизни такие закупки — это несколько месяцев. Вот у нас зашла фура на 2650 новых шлемов на 29 млн грн, официально зашедшая в Украину, «по-белому», закупка благотворительного фонда товара двойного назначения в Европе. У нас на это ушло семь дней. Если кто-то может сделать это быстрее, покажите мне.
— А когда волонтеры ищут эти четыре тепловизора и собрали деньги, они могут это сделать и обеспечить их быстрее?
— Да, в индивидуальном порядке можно сделать побыстрее. И это нужно делать, и это правильно, и не нужно ждать, что кто-нибудь это сделает за вас. Если есть возможность — помогайте, и люди, которые начинают это пытаться найти в Европе, привезти, закупить, отчитаться за средства, сразу убавляют градус напряжения к волонтерам, они понимают, что это реально непросто, это не просто ткнуть пальцем в интернет-магазине.
— Бывает, что сегодня вы можете выдать тепловизоры, а завтра, например, «прилетело» в точку, разбомбило, сокрушило. Проводят ли инструктажи, как обращаться с такими военными устройствами? Какой процент уничтожается в первые дни и как часто нужно обновлять технику?
— С разной техникой по-разному. К примеру, снайпинг много лет был как инструкторский. Наши инструкторы знают всех топ-снайперов страны, это несколько сотен человек, работающих со всеми взводами снайперов, всех бригад плюс ВСУ, плюс ГУР, плюс Альфа. Снайпинг — это закрытый клуб. Соответственно, если нас кто-то просит оптику или патроны, или винтовку, то наш инструктор Руслан знает, что это за военный и способен ли он реализовать потенциал этой винтовки, действительно ли ему нужны такие патроны или такая оптика, это узкотехническая специализированная информация. И этот человек — специалист. Если Руслан говорит, что этому человеку нужны два таких прицела, то мы их выдаем.
— То есть проверяется?
— Да. Второе направление, например БПЛА, — там работают два человека, которые создавали аэроразведку. Олеся, которая восемь лет была на войне, одна из них. Есть разные коптеры, есть дорогие с тепловизорами для работы ночью, которые мы выдаем только тем, кто действительно может с ними эффективно работать, и есть более простые — эти можно выдавать ТРО. Если он проживет неделю — это хорошо. Мы уже раздали больше 500 штук, но я уверен, что большинство из них не проживет больше недели. Не из-за войны, а из-за неумения пользоваться. До начала обострения мы учили людей и не выдавали без двухдневного курса подготовки. Сейчас у нас стоит очередь в 50 военных, и мы не можем им их не дать, потому что потом журналисты будут задавать вопросы: «Чего не обеспечили коптерами, когда они у нас есть?». Поэтому мы обеспечиваем, если не качественно, то хотя бы количественно, а там если из десяти один отработает себя, уничтожит какой-то танк или БМП, то он окупит сдачу.
Читайте также:
Томас Фридман Три сценария. Как может закончиться война России против Украины
— Сейчас все общество активизировалось, и иногда помощь может превратиться в белый шум. Что мешает Фонду работать?
— Мешает много личных запросов! «Моему сыну, мужу, брату, свату», — кому-то нужно, чтобы на их отделение мы срочно что-то доставили. Мы работаем с военными организмами и стараемся не закрывать дыры, которых миллион. Надо? Значит командир должен подать заявку.
Один миллиард гривен или даже миллион долларов — это ограниченные ресурсы в условиях войны. Мы стараемся применять их таким образом, чтобы они давали максимальный результат, и пример точек или ПВО показал, что это правильный подход, потому что можно купить тысячу бронежилетов и раздать тысячи бойцов. Лучших бронежилетов и тысячи наилучшего обустройства. А можно за эти деньги купить АКБ на артиллерию, и эти машины выйдут на поле и будут стрелять. От артиллерии пользы гораздо больше, чем от бронежилетов и касок.
ТРО — очень важно, это стратегическое направление, и мы его развивали весь прошлый год и создавали им командный центр, которым они сейчас пользуются, и горячую линию для того, чтобы к началу войны набрать резервистов, и обеспечивали им там развертывание органа военного управления. Я сейчас сижу в машине, и мы гоним десять машин на ТРО, жду документы и везем на каждый батальон города Киев для того, чтобы у них был свой собственный транспорт.
Мы вкладываем в ТРО, но враг уничтожает в первую очередь артиллерия, авиация, танки, механизированные части ДШВ ВСУ. То есть, регулярные вооруженные силы. Если выбирать между тем, чтобы дать еще 50 тепловизоров на Киевскую ТРО, которой мы уже дали штук 300, и дать 50 тепловизоров на 58 механизированную бригаду, то я дам на 58 механизированную бригаду, как собственно и сделал сегодня утром.